Два ангела

– Если ты желаешь избавить подземелье от монстров, отпусти хотя бы ту, кто не имеет к ним никакого отношения!
– выкрикнула Ториэль при этом.

– Как и к людям, и к Богу!
– расширил человек собственное, начал его изгибать, окутывая чернотой самок со всех сторон.

Солара сжала лапки в кулаки, тщетно пытаясь выдумать какую-нибудь способ добраться до этого коротышки. Но Ториэль повернулась к ней и, опустившись на колени, заключила самку в свои объятия.

– Не бойся, моя маленькая драконочка, - шепнула она.
– Мама рядом.

Солара тоже обняла Ториэль и прикрыла глаза. Но темнота, как под прикрытием век, так и снаружи, вдруг засветилась золотистым светом и вдруг сгустилась до такого состояния, что заполнила собой всё… Кроме отчерченного огнём круга, трона человека и маленькой фигурки белого… Драконокозлика в полосатой рубашке.

– Эм… - он улыбнулся сначала человеку, затем изумлённым самочкам, которые смотрели на него с удивлением.
– Привет. Знаете, оказывается папа и вправду схватил шесть человеческих душ! Он молодец, правда?

– In nihli nihl!
– зато мальчик даже немного обрадовался появлению новой действующей морды. Даже, наверное, поприветствовал в ответ.
– Ответь мне наконец, почему Бог не желает сам карать и миловать, а посылает для этого посредников? Неужели всемогущих существ одолевает столь же необоримая лень?

– О чём ты, дружище?
– уставился на него драконокозлик и повернулся к Ториэль. Та от изумления выпустила Солару из своих объятий.
– Мама, почему ты плачешь? Все должны радоваться! Наша семья снова вместе!
– он повернулся к человеку и медленно пошёл к нему.
– Ты помнишь, как мы играли здесь, когда мама и папа сидели на тронах и принимали важных гостей? Это было так чудесно! Может, мы поиграем снова? Пожалуйста…

– Si libet, licet, - кивая мелкому, обернулся мальчик к ошарашенным, подавленным самкам. И не дожидаясь, когда тот подойдёт к нему слишком близко, вдруг дрогнул и размылся, вспыхнув ослепительной в кромешной темноте серостью. Контуры мальчика распались на несколько линий, и они, вибрируя и извиваясь слепящим серпантином, вгрызлись в Ториэль и Солару, не замечая ни защиты, и шкуры.

Они словно пронзили сами их души и вылетели, заставив самок почувствовать просто невыносимую боль, от которой они обе повалились на пол.

– О, как это чудесно!
– дракончик снова появился неподалёку и стал прыгать с одной лапки на другую, хлопая в ладоши.
– Это просто замечательно! Ваши души такие… Неизведанные! Я никогда не встречал такие!
– он повернулся к человеку и слегка поклонился ему.
– Большое спасибо! Я просто счастлив наконец-то снова играть с тобой!

– А… Аз… - Ториэль вытянула к нему лапу.
– Азри…

– Мамочка, тебе плохо?
– драконокозлик виновато зажмурился.
– Прости… Я… Ведь поранил тебя..
– он захныкал и закрылся ушками.
– Прости меня, мама!

Прошинковавшие самок, но почему-то не убившие их чёрточки света сформировались за ними обратно в человеческое тело. На этот раз мальчик выглядел озадаченным и расстроенным. Может быть, даже в чём-то старческим.

– Теперь ты бей их. Покажи им и мне, как их любишь.

Дракончик пожал плечами. Солара, коротко всхлипнув, повалилась на пол и закричала, почувствовав просто невыносимую боль, от которой она и Ториэль оказались на полу.

– О, как это чудесно!
– дракончик опять появился неподалёку и стал прыгать с одной лапки на другую, хлопая в ладоши.

– И снова спасибо! Я просто счастлив наконец-то поиграть с тобой!

– Довольно с вас, дети!
– вдруг зарычала Ториэль, чувствуя, как от боли внутри у неё начинает кипеть, клокотать и пениться ярость. Доброта и жалость слишком ослабли в монстрихе, чтобы сдержать этот порыв и встать на задние, пуская с ладоней передних огонь уже иного цвета.

Человек издал удивлённое восклицание, когда вдруг дрогнул и размылся, вспыхнув ослепительным светом в кромешной темноте. Мерцающие контуры мальчика превратились в несколько линий, и они, вибрируя и извиваясь слепящим серпантином, вгрызлись в Ториэль и Солару, пронзая их и заставляя упасть на пол.

– Чудесно!
– драконокозлик встал рядом с мальчиком и крепко обнял его.
– Восхитительно! Это самый лучший подарок на мой день рождения!

– Опять… - проскрипела Солара, пытаясь встать на лапы. Пассивность не могла привести ни к чему хорошему - если лишь наблюдать так же, как делали эти монстры, не выйдет вырваться из порочкого круга. Потому тут же, как драконочка восстановила равновесие, она бросилась на обоих детёнышей.

С громким криком Солара нанесла удар… И вдруг с ужасом отшатнулась. Перед ней стояла Ториэль, зажимала лапой страшную рану в животе. Схватившись другой за косяк двери, ведущей из Руин, она медленно оседала, отчего-то счастливо улыбаясь.

Позади себя Солара услышала плач и повернулась на его звук - позади неё стоял белый детёныш, только теперь он не плакал, а улыбался. Драконочка снова повернулась - но Ториэль не было. Их окружала сплошная тьма.

– Привет, - он протянул ей лапку, широко улыбаясь.
– Знаешь, как это приятно - держать в лапах столько душ? Это не одна и не две, как может брать дракон… Это огромная сила!
– он наклонил голову, рассматривая тяжело дышавшую самочку.

– Что происходит?
– спросила Солара.

– Баланс, - пожал плечами дракон.
– Знаешь, если обстоятельства сильнее себя, всё, что нужно сделать - это изменить их. Потому я и перенёс наше царство сюда, в этот мир. Правда, случилось, что я при этом задел параллельное измерение, в которое жило существо, очень могущественное… И не то, чтобы злое… - он развёл лапы в стороны и покачал головой.
– В общем-то, оно появилось здесь, в моих владениях, я не мог допустить, чтобы этот сорняк взял и вырос! Всё, что мне нужно - устранить его…

– И?
– нетерпеливо спросила Солара.

– Не хочешь мне помочь?

Солара моргнула - они с Ториэль стояли в центре круга пламени, а чёрное сердце человека теперь держал в лапах козлодракончик, всё так же стоя возле мальчика.

– Она такая сильная… - белый цокнул по сердцу когтем.
– И такая пустая… У тебя как будто клок вырвали, Рокс.

– Pars pro toto, - вся темнота в один миг облезла с фона, соединившись в человеческое дитя прямо за спиной похожего на дракона монстра. Чёрное сердце рванулось через грудную клетку пародии на детёныша и было поймано руками пародии на ребёнка. Хотя тело детёныша было пробито с хрустом, вместо дырки вышел просто провал - будто тело было растянутой простынёй, просевшей под тяжким грузом. И оно, свёртываясь, стало всасываться в пустое чёрное сердце, заполняя его пустоту.