Два чуда для Папы Мороза

– Что там звенит в коробке? – выпаливаю я. И тут же слышу неодобрительное шиканье мальчишек. Будто раскрыла их только что.

– В смысле, звенит? – резко поворачивается к ним муж.
– Ребята, вы серьезно? Решили и эти игрушки добить?

– Мы случайно, Пап Мороз, - прищуривается Коля и криво улыбается.

– Мы поймали. Вот, - тычет пальцем в коробку Митя.

Недоуменно смотрю на ребят, перевожу внимание на Никиту.

– А-а что случилось?
– сипло уточняю.

– Мы разгрохали елку у Мороза на работе, - с тяжелым вздохом признается Коля.

– И иглушки какие-то советские, - добавляет Митя.

– Вдле-без-ги!
– по слогам произносит, видимо, за Ником повторяя.

– Все равно они старые, - отмахивается брат.

– Разгрохали? – хмуро свожу брови, посылая недобрый взгляд Никите, и головой укоризненно качаю. Ну, что за слово грубое? Явно мальчишки у него научились.

– Это я еще мягко выразился, - оправдывается муж.
– А игрушки не старые, а раритетные, - обращается к ребятам через зеркало заднего вида.
– С трудом нашел в интернете, у кого такие купить можно. Взамен разбитым в агентстве, - бубнит себе под нос, выезжая с парковки. – На днях Марье Тимофеевне отдам. В качестве возмещения материального и морального ущерба, - усмехается, заметив, как съёжились Коля и Митя, почувствовав свою вину.

– Хм, весело у вас без меня, - тяну я строго и к окну отворачиваюсь, чтобы мои мужчины не заметили, что на самом деле я ни капли не злюсь. Их перепалки выглядят так... мило.

– Нет. Без тебя нам плохо, - спорит Коля.

– Ага, - вторит ему Митя.

И моя улыбка становится еще шире, хоть третий главный мужчина в моей жизни по-прежнему молчит. Но сегодня я позволяю себе помечтать, что и он тоже скучал. Не зря же везет меня домой. Еще и машиной управляет так аккуратно, чтобы меня не трясло по дороге.

– Мне без вас тоже очень плохо, - выдыхаю тихо и боковым зрением слежу за Ником.

Сидит напряженный, уставившись на трассу. Молчит.

Пусть так…

Удобнее устраиваюсь в кресле и обхватываю себя руками. Все еще ослабленная болезнью, постепенно засыпаю под монотонный бубнеж радио и возбужденные перешептывания мальчишек. Впервые за последние дни чувствую нечто, похожее на счастье. И боюсь спугнуть момент.

***

Очнувшись, не понимаю, где я и с кем. Жар распространяется по всему телу, тошнота подступает к горлу. Хочу сделать вдох, но вместо этого кашляю надрывно. Широко распахиваю глаза, фокусируясь.

– Ты как? – лицо Никиты напротив моего. Его ладони сжимают мои щеки. – Бубнила что-то во сне, - хмуро произносит и импульсивно проводит большим пальцем по губам, которые я испуганно приоткрываю.

– Н-нормально. Приехали уже? – оглядываюсь, но не узнаю район. – Где мы?

– Дома, - отрезает муж и отстраняется.

– Идем, мам, там торт и пицца, - выскакивает Коля из машины.

Помогает Мите выйти. И вдвоем они направляются к подъезду.

– Пицца? – фыркаю я. – Совсем не новогоднее блюдо.

– Ну, прости. В эти дни доставка работает отвратительно, - защищается муж и даже усмехается при этом. – А я ничего, кроме пельменей замороженных, готовить не умею.

Подает мне руку, помогая покинуть салон. Хихикаю и ладонью в плечо его упираюсь, чтобы не потерять равновесие.

– Блюдо холостяка, - выпалив неосознанно, закусываю губу.

И между нами с Никитой мгновенно возникает напряжение. Мы так близко друг к другу, но отступать мне некуда. Осознаю, какую глупость сказала и чуть приподнимаю уголки губ. Виновато и смущенно.

Тону во взгляде цвета зимнего неба. Судорожно вдыхаю, и в нос проникает приятный мужской аромат. Свежий и мятный, с нотками бергамота и грейпфрута. Вкусный запах, хоть и… совершенно незнакомый. Как? Он пробуждает спутанные чувства. Как и его хозяин. Тянусь к нему и в то же время опасаюсь.

Тем временем мои мальчишки останавливаются на полпути, будто вдруг вспомнив о чем-то. Коля разворачивается, зовет Никиту, заставляя его отвлечься от меня. Сняв варежку, ладошку протягивает – и ловит ключи, которые ему бросает папа.

– Не потеряй, - рявкает Ник без тени гнева, скорее, шутливо.

Из-за плеча мужа вижу, как Коля и Митя уверенно набирают код и распахивают дверь подъезда, по ступенькам поднимаются. Привычно, по-свойски. Будто действительно долго живут здесь.

Хотя почему я сомневаюсь?

– Я что-нибудь приготовлю, - пытаюсь снизить градус напряжения и вернуть «хорошего полицейского» Никиту. – Думаю, смогу. Или я невкусно готовлю? – заполняю внезапно повисшую тишину, как могу. Давит она, мучает меня. Стеной вырастает между мной и мужем.

– Вкусно, - отмирает он наконец. – Но тебе отдыхать нужно, - крепко обхватывает мое запястье и за собой меня увлекает.

С любопытством осматриваю подъезд, но даже не стараюсь найти в окружающей обстановке что-то знакомое. Видимо, еще не время мне возвращать свою жизнь.

Покосившись на задумчивого Никиту, сжимаю губы.

Нашу жизнь…

– Проходи, - подталкивает меня в квартиру, что кажется чужой. По спине пробегает полчище мурашек, но я отгоняю странные подозрения.

Все хорошо. Рядом Никита. И я ему... доверяю?

Осторожно переступаю порог и слышу радостные вопли детей, а следом – звонкий лай щенка. Затаив дыхание, удивленно озираюсь на Никиту.

Ощущение такое, будто мы с мальчишками получили нечто долгожданное, но запретное. Роюсь в глубинах сознания, но боль в висках и темени вынуждает меня прекратить. Не следует сейчас перенапрягаться – боюсь в больницу попасть вновь.

– Подалки под елкой! – восхищенно орет Митя.
– Вот это пода-алок. Настояхий – судя по всему, щенка гладит.

Впитываю довольные возгласы, пока Ник помогает мне снять верхнюю одежду.

– Очешуеть, а у меня телефон, - выдает Коля.

– «Очешуеть»? – шиплю на мужа и по плечу его хлопаю возмущенно. Чему он мальчишек учит?

– Это не я, - руки поднимает, будто сдаваясь. – Толик при них сериал смотрел. Фантастический, ничего такого, - спотыкается о мой осуждающий взгляд. – Виноват, не уследил, - чеканит он.

– Толик? – свожу брови. – Не помню, кто это.

– Коллега, - Ник прячет взгляд. – Не важно. Потом познакомишься. Хм… То есть… вспомнишь.

Пожимаю плечами, не обращая особого внимания на растерянность мужа. Ему нелегко со мной - такой беспомощной и бесполезной.