Два красавчика и Я
Шрифт:
Я, с громким стуком, падаю лбом на бардачок.
— Эээ… Анна?
— Все в порядке, — глухо говорю я, — устала.
Вот нужна мне была эта минутка слабости?!
— Может, домой отвезти?
— Неа, — качаю я головой, — лучше действительно… поесть.
Или, может, не стоило так глупо посылать его своими же руками в сети Ярославны?...
— Что ты думаешь о пицце?
Нет,
— Анна!!!
— А? — я поднимаю голову, растерянно моргая. Марк подозрительно рассматривает меня.
— Ты все паришься из-за родителей? Ничего страшного не случилось…
Парюсь я не из-за родителей, хотя, стоило бы. Особенно после того, как мать поймала меня в коридоре перед выходом и оттащила едва ли не за шкирку в комнату, ранее бывшую моей.
— Аня — мне казалось, что еще чуть-чуть, и ее глаза начнут грозно вращаться, гипнотизируя меня, — послушай внимательно! Я. Ни за что! Не дам свое благословение! На этот брак!
— Мам, да мы…
— Никаких «мы»! Католик, отец дважды разведен! Как ты могла?! Я ожидала, что моя дочь будет умной, и выйдет за хорошего человека, раз и на всю жизнь! Чем тебе Иван не угодил, а?!
Боже… она до конца жизни будет припоминать мне того мажора?!
— Мам, эту тему мы давно закрыли, — со вздохом вырываю я руку из ее цепких пальцев, — он полез ко мне на первом свидании. Под юбку.
— Так вела себя значит! У него прекрасные родители, которые просто не могли воспитать плохого сына! Надо было показать, что ты недоступная девушка, и он непременно оценил бы тебя.
Брр! Нет, уж, спасибо! Пусть лучше оценит кого-нибудь другого!
— Мам, меня ждут. Мне надо идти, — я натянуто улыбаюсь, а мать закатывает глаза.
— Заперла бы я тебя, дуру, дома, с удовольствием, но ведь двадцать девять лет! Жаль, что живем не в девятнадцатом веке. Выпорола бы разок, и дурь всю выбила. Чтоб ноги его больше у нас не было! И если не съедешь сегодня же, я…
Она замолкает. Я поджимаю губы и складываю руки на груди.
— Что сделаешь?
Она молча рассматривает меня, пытаясь, кажется, найти аргументы. Но их нет. В милицию позвонит, что ли, пожаловавшись на развратное поведение дочери?
— Перестану с тобой общаться! — находит она внезапный аргумент.
Я вздыхаю.
—Ладно… — и разворачиваюсь, покидая комнату.
— Я смотрю, тебе не особо дорога мать, да?!
Аааа! Я в ярости вылетаю в коридор и едва не сталкиваюсь с отцом. Он вовремя ловит меня, и хлопает рукой по плечу.
— А где Марк? — вырывается у меня.
— Ждет внизу. Пойдем, провожу
тебя, — произносит папа, и мы выходим за дверь.Лифт мы дожидаемся в полном молчании. И только когда заходим внутрь, а двери закрываются, папа смотрит на меня.
— Марк неплохой человек, Ань. Не обращай внимания на маму. Хотя, если вы решите пожениться, вам придется несладко…
— Мы не поженимся, — мрачно говорю я, — я просто временно живу у него. В доме! Мы почти не пересекаемся.
— Я понимаю. Не злись на неё…
— Не могу. Я до сих пор не понимаю, как ты ее терпишь! Это уже переходит все границы, и с каждым годом все хуже и хуже становится!
Папа внезапно грустно улыбается.
— Все ты понимаешь, дочь. Люблю я ее. И не всегда она была такой… а я перед Богом обещал ее беречь и уважать. Что бы ни случилось.
Уффф… я подавляю тяжелый вздох. Даже не знаю, осуждать мне папу, или гордиться им. С одной стороны — зачем терпеть закидоны супруга, когда ребенок вырос? С другой стороны — если мать не всегда была такой, как-то свинством будет разводиться…
В общем, это не мое дело. Если папа считает, что это его крест, который он должен нести — то переубедить взрослого человека будет сложно.
На прощание мы крепко обнялись.
— Ты, все же, не забывай уважать себя, дочь, — напоследок произнес отец, перед тем, как я вышла за дверь, — живешь ты с мужчиной, или раздельно… это неважно. Важно то, как ты себя ставишь. И тогда все у тебя будет хорошо.
— Хорошо, пап, — улыбаюсь я, — я постараюсь. До встречи?
— До встречи, Аня.
В общем, на этом все и закончилось. Больше всего я жалела отца. Ему предстоял день маминых ахов и вздохов, игры в сердечный приступ и в скакнувшее давление, и прочее, прочее...
Мне было проще. Звонок матери, через пять минут после своего ухода, я благополучно сбросила.
Поэтому, можно сказать, я не парилась.
— Нет, — говорю я Марку, — не обращай внимание.
— Так что насчет пиццы? — хмыкает он, — ты так и не ответила.
— Давайте, — легко соглашаюсь я, стараясь не погрузиться в свои переживания. Не о родителях. А о Мирославе. Как глупо ревновать человека, с которым вы просто провели ночь. Никто ведь ничего не обещал друг другу?
И еще мне ненароком вспоминается его фраза, после разговора с Маргаритой. «В постели с ее подругами я оказывался по обоюдному согласию, и не давал надежду на долгие отношения. Поэтому, чьи-то там разбитые сердца — не моя вина».
О, вот ты и стала, Анна, одной из таких девушек!
Хотя, сердце еще мне никто не разбивал, но ревность-то уже нет-нет, да проскакивает! А там и до остального недалеко.
Надо заканчивать с этим… и больше никогда не пересекаться с Мирославом!