Два мира. Том 1

— Кхе-кхе.

Гарри заметил, как вздрогнула прорицательница при этом звуке.

— Могу я задать вопрос, профессор? — сладенько поинтересовалась Амбридж со своего пуфа.

— К-конечно, — голос Трелони чуть дрогнул.

— Будьте так добры, скажите, пожалуйста, сколько работ вам сдадут на проверку?

— Все… все ученики успешно справились с заданием… Хотя постойте, — Трелони застыла на миг, изображая прилив озарения; было ли то действительно озарение или просто она вовремя заметила активную жестикуляцию кое-кого из ребят, Гарри сказать не брался. — Среди сочинений не будет работы мистера Узумаки.

— Почему же? — делано удивилась Амбридж, таращась поочерёдно то на Трелони, то на парня.

— Потому что… — Наруто занял позицию в пол-оборота к инспектору и постучал пальцем по запястью, словно по невидимым часам, — потому что у него не хватило времени. Мистер Узумаки был вчера занят беседами с друзьями и не нашёл времени для выполнения задания.

— Это правда, мистер Узумаки? — мягко поинтересовалась Амбридж.

— Да, профессор, — ответил Наруто с такой ослепительной честностью, что ни у кого бы не возникло сомнений.

Амбридж же только гаденько улыбнулась.

— Минус десять баллов Гриффиндору. Уроки надо выполнять.

Наруто насупился и хмуро зыркнул на неё, но не возразил. Впрочем, стоило Амбридж отвернуться от него, Узумаки тут же принялся что-то вдохновенно рисовать на клочке пергамента, и если это не план мести, то Гарри — флоббер-червь.

Урок продолжился в том же ключе. Пока студенты выполняли задание, Амбридж подошла к Трелони и устроила ей самый настоящий допрос по разделу гадания на рунах. Прорицательница старалась, но голос её всё больше дрожал и под конец урока уже почти превратился в истеричный визг. По дороге на трансфигурацию Гарри поймал себя на мысли о том, что он, пожалуй, мог бы ей даже посочувствовать, если бы и Хагрид не был оставлен с испытательным сроком, и его участь тоже не висела на волоске.

На улице было холодно, и после обеда гриффиндорцы покинули замок с большой неохотой.

— Вот интересно, что она заставит нас делать сегодня? — ворчала Лаванда, кутаясь в тёплую мантию.

— Дай-ка подумать, — протянул Симус и стал загибать пальцы. — На первой неделе мы гуляли по лесу, в прошлый раз она учила нас разводить костры без волшебства…

— Так, глядишь, к весне на охоту на оборотней пойдём! — весело предположил Наруто.

Его слова были встречены протяжным стоном однокурсников.

— Чего стонете, мелкота, это же весело, мм, — Дейдара догнал их так неслышно, что ребята вздрогнули от неожиданности, когда он заговорил.

— А вот и не весело! — воскликнула Лаванда, надув губки. — Она странная, эта Митараши! И страшная.

— Что ты здесь делаешь, Дейдара? — мягко спросила Хината.

Семикурсник улыбнулся.

— Я, моя принцесса, был послан великим королём котлов и пробирок к ужасной змеиной колдунье, дабы отжать у неё яд акромантулов, обещанный его величеству ещё неделю назад, но всё ещё не доставленный. В награду за свершение данного подвига король обещал мне вашу руку, принцесса, — Дейдара склонился в не лишённом изящества полупоклоне и галантно поцеловал руку своей девушки.

Гриффиндорки заахали и заулыбались, даже Гермиона не смогла сдержать улыбку. Наруто же хмыкнул и, пихнув товарища локтём в бок, сказал ему несколько слов по-японски. Дейдара возмущённо крикнул что-то в ответ (при этом — Гарри передёрнуло — точно прозвучало страшное слово «джинчурики») и замахнулся, чтобы дать приятелю затрещину, но тот с невероятным проворством уклонился и, зачерпнув ладонью снег, за долю секунды сформировал снежок и под одобрительные крики Рона, Симуса и Дина кинул его в старшекурсника. Впрочем, Тсукури тоже увернулся и, выхватив палочку, каким-то невербальным заклинанием обрушил на Наруто целый сугроб.

Все засмеялись, наблюдая за тем, как парень барахтается в снегу, осыпая противника ругательствами вперемешку на двух языках. Дейдара же, победно улыбнувшись, взял Хинату за руку и потянул в сторону хижины Хагрида.

— Это было подло, даттебаё! — продолжал возмущаться Наруто, пока хохочущие одноклассники высвобождали его из-под снега.

Оглянувшись по сторонам в поисках Гермионы, Гарри с удивлением увидел её спину в десятке метров вниз по склону. Быстро догнав подругу, он хотел было спросить, что она о случившемся думает, но девушка приложила палец к губам.

— Тихо, я хочу послушать.

И в самом деле: с другой стороны хижины доносились голоса Тсукури и Митараши. Притаившись за бревенчатой стеной, гриффиндорцы затаили дыхание, однако напрасно — говорили маги на японском, но вот интонации их были далеки от дружелюбных.

Покосившись на Гермиону, Гарри увидел, что девушка держит в руках развёрнутый пергамент, по которому само собой скользит перо, выводя красивые иероглифы. Тут Митараши сказала что-то, как видно, совсем не понравившееся парню, и Дейдара тихо зарычал, но в разговор вовремя вмешалась молчавшая до того Хината. Профессор с самым невинным смехом что-то ответила ей, а затем, по-видимому, обратилась к Дейдаре.

— Хорошо, я подожду, — прохладно произнёс в ответ тот, переходя на английский.

Когда письменная принадлежность остановилась, Гермиона подняла от неё взгляд; друзья обменялись короткими кивками и поспешили на опушку леса, где обычно проводились занятия. Гриффиндорцы и слизеринцы уже собрались там, а вскоре подошли Митараши и Хьюга — и начался урок.

— Итак, дети мои, — начала профессор. Некоторые особо впечатлительные, судя по лицам, явно услышали вместо «дети» «жертвы». — Сегодня мы с вами будем… — она вдруг осеклась и прислушалась; секунду спустя на губах ведьмы расцвела недобрая улыбочка.

— Добрый день, профессор Митараши, — на опушку вышла в розовом («Мерлин, есть ли у неё хоть что-нибудь другого цвета?!») полушубке Амбридж. — Надеюсь, вы получили мою записку с датой и временем инспекции?

— Конечно, профессор Амбридж, — вредный оскал так и не слетел с лица Митараши. — Только вас и ждём.

— Право, не стоило, — жеманно улыбнулась инспектор. — Вы могли начинать и без меня.

— Боюсь, что не могла, — дружелюбнейшим тоном возразила Митараши, — потому что в случае вашего опоздания инспекцию пришлось бы перенести.

На это заявление Амбридж вопросительно вскинула бровь. Ничего не сказав ей, Митараши повернулась к аудитории.

— Ребята, мы идём на полноценную экскурсию! — радостно сообщила она и, словно бы не замечая обречения в глазах студентов, продолжила: — Знаю, вы с таким нетерпением ждали этого, так что не могу больше откладывать! Но сначала хочу вас кое-чему научить, — она взмахнула палочкой, и в воздухе зависла небольшая классная доска, на которой тут же появился нарисованный мелом циферблат. — Так, если я говорю «на девять часов», то куда вы посмотрите?