Два мира. Том 1

Учиха просто кивнул.

— Тебе удалось что-нибудь узнать? — спросила у него Анко, переводя тему. — Мы, кажись, неплохо справились с заданием оттянуть как можно больше противников на себя.

— И в самом деле, — отозвался Итачи. — Большинство Пожирателей решили, что вы — лёгкая добыча, и последовали за вами. Мне осталось всего лишь двое.

— И пусть земля им будет пухом, — усмехнулась Анко. — Что бедные идиоты сказали напоследок?

— Что Тёмный Лорд не планирует никаких активных действий до июня.

— Он что, тоже живёт по школьному расписанию?

На это Итачи лишь неопределённо пожал плечами; шутки никогда не были его коньком.

Впереди показались высокие ворота Хогвартса. Отперев их особым заклятием, Итачи — а вслед за ним и Сасори с Анко — шагнул на территорию школы.

— Давайте зайдём в Комнату, — предложил Итачи, когда металлические створки закрылись за шиноби. — Все ждут нас.

«Пойти в это логово коноховцев, рассказать там о том, что мы с Анко сработали с профессиональностью генинов на миссии ранга А, по ходу дела выслушивая едкие замечания напарника? — про себя фыркнул Сасори. — Неужели он действительно думает, что я соглашусь на это?»

— Я пас, — произнёс он как можно более безразличным тоном.

— А я с удовольствием, — сказала Анко; окончательно разрушив и без того растрепавшуюся причёску, она достала из кармана резинку и завязала хвост. — Может, у Первого ещё остался тот вкусный травяной чаёк.

От взмаха палочки Итачи открылись парадные двери замка. В огромном холле было темно — на ночь освещавшие помещение факелы исправно домовиками тушились, — и только светились, как лампы, в противоположном конце вестибюля глаза Миссис Норрис. Сасори проигнорировал кошку и, не дожидаясь спутников, направился к мраморной лестнице; оставив Итачи запирать дверь, Анко догнала кукловода.

— Никому ни слова о том, что было, — прошипела она ему на ухо.

— Ты про страсть в тёмном проулке или про то, как мы выставили себя слабаками на фоне гениального наследника Рикудо? — не сдержав раздражение, поинтересовался Сасори.

Анко вскинула брови, удивлённая его словами и явной досадой, сквозившей в тоне Сасори, но язвить по этому поводу не стала, тем более что к ним как раз вновь присоединился Итачи.

На втором этаже шиноби расстались: Итачи и Анко свернули в коридор, ведущий к туалету Плаксы Миртл, и Сасори продолжил путь в гордом одиночестве. Впрочем, гордым оно спустя буквально пару минут ему уже не казалось — скорее глупым и смешным.

И в самом деле, что ему стоило подыграть им? Ведь даже Мадара — один из опаснейших отступников всех времён и народов, гордый лидер клана Учиха не брезговал теперь обществом коноховцев, самолично тренируя Итачи и Саске, периодически выпивая с Анко, обмениваясь едкими подначками с Тобирамой, не говоря уже о его нелепой, пугающей своей силой и многогранностью проявлений дружбой с Хаширамой.

С другой стороны, почему это вдруг вообще стало его волновать? Своё одиночество Сасори принял как данность ещё лет в тринадцать, и с тех пор оно его не беспокоило. Так почему же сейчас?..

Уже стоя на пороге своих комнат, он почувствовал чужое присутствие в коридоре; обернувшись, Сасори встретился взглядом с внимательно наблюдавшей за ним Анко.

— А как же поход в Тайную комнату?

— Отправила клона, — отозвалась она.

— И Итачи не заметил? — усомнился Сасори.

— Заметил, конечно. Сказала, что разрываюсь между желанием попить с народом чайка и физиологической потребностью во сне.

— Поверил?

— По крайней мере против ничего не сказал.

В коридоре воцарилось молчание. Шиноби стояли по разные стороны лунной дорожки, падавшей из большого окна и рассекавшей пространство, и в темноте выражения их лиц было не разобрать.

— Зачем ты здесь?

— А ты не догадываешься? — Анко шагнула в полоску света, посеребрившую её платье, видное под расстёгнутым пальто.

Улыбнувшись нечитаемой улыбкой, Сасори подошёл к ней и, притянув девушку к себе за талию, коснулся губами её губ. Анко слегка дёрнулась и быстро отстранилась.

— Вообще-то я хотела напомнить про пари, — ворчливо сказала она, но из объятий не вырывалась.

— Я придумал кое-что получше, — произнёс Сасори. — Как насчёт вдохнуть немного правдивости в глупую легенду моего напарника?

На его предложение Анко тихо засмеялась.

— Скорпион и Змея, — протянула она, лукаво глядя на кукловода. — А что, почему бы и нет?

Проснувшись следующим утром, Анко первым делом прислушалась; тишину в комнате нарушало лишь дыхание двух человек. Чуть приоткрыв глаза, она из-под густых ресниц направила внимательный, оценивающий взгляд на лежавшего рядом шиноби. Сасори ещё спал; его губы были слегка приоткрыты, а красновато-рыжие волосы растрёпаны ещё сильнее, чем обычно. В лёгкой предрассветной полутьме этот жестокий отступник казался на удивление мягким, безобидным. Неожиданно человечным.

Анко решительно откинула эти мысли. Медленно, осторожно, она перевернулась на другой бок, дотянулась рукой до своего пальто, лежавшего на полу у кровати, аккуратно достала из специально для него сделанного кармана в подкладке небольшой, хорошо наточенный нож. Повернувшись обратно, специальный джонин села, тихая и гибкая, словно изготовившаяся к броску змея, поудобнее перехватила рукоять клинка и нанесла удар.

Лезвие замерло в каком-нибудь сантиметре от горла нукенина.

— И тебе доброе утро.

Насмешливость в тоне и язвительный взгляд ярких карих глаз разозлили Анко, и она, негромко зашипев, попробовала выдернуть руку из захвата, но кукловод держал крепко.

— Чтоб тебя… — скривившись, проговорила она.

— Чтоб меня — что? — поинтересовался Сасори самым непринуждённым тоном. — Девочка моя, неужели ты вправду думала, что сможешь застичь меня врасплох таким банальным и предсказуемым образом?

— Я тебе не девочка, — процедила Анко, с каждой секундой ненавидя его всё больше.

— Девочка, — отозвался Сасори, отводя лезвие от своего горла; Анко напрягла руку, желая удержать позицию. — Не с виду, возможно, но в душе так точно — наивности в тебе куда больше, чем следовало бы иметь специальному джонину.

Краем глаза Анко заметила движение свободной руки нукенина — и резко пригнулась, а катана со свистом рассекла воздух в точности в том месте, где миг назад была голова куноичи. Воспользовавшись моментом, Сасори вывернул запястье противницы, и она, поморщившись, выпустила нож, с глухим шлепком упавший на простыню. Анко тут же вновь потянулась к оружию, но Сасори перехватил и вторую её руку; резко повалив куноичи на кровать, он уже мгновение спустя сидел на ней сверху, прижимая руки яростно вырывавшейся Анко к подушке.