Два мира. Том 1

— Бедные парни были в ужасе, — прошептал Минато, наклонившись к сыну. — Она колотила их так, что потом…

— Ты что-то сказал, милый?

— Что ты была неподражаема тогда, любимая, — быстро ответил отец.

Кушина светло улыбнулась ему. Минато и Наруто обменялись полунапуганными взглядами. «И чего ж я ржал с Кибы и Шикамару, когда они говорили, что матери их порой вгоняют в ужас?» — подумал парень.

— В общем, в Академии я только и делала, что дралась, — продолжила рассказ мать, — и всегда побеждала, уж поверь. Надо мной больше никто не рисковал смеяться, но и любви ко мне, разумеется, у окружающих не прибавилось. Даже когда я стала генином, у меня по-прежнему не было друзей.

— А вы в Академии не общались? — спросил Наруто удивлённо.

— Нет, — покачал головой отец. — Я был тогда застенчивым тихоней, а Кушина…

— Не обижайся, но со стороны ты выглядел просто каким-то слабаком, — сказала мать, откидывая за спину волосы.

— Ну, я догадывался, — отозвался отец, ничуть, похоже, не обидевшись на её замечание.

— В общем, между нами не было совершенно ничего общего, — произнесла мать. — До одного случая.

— Какого? — жадно поинтересовался Наруто.

Кушина вздохнула.

— Наверное, тебе уже говорили, что у шиноби клана Узумаки уникальная чакра.

— Ага, — закивал Наруто. — Итачи что-то такое рассказывал.

— Итачи? — переспросила мать. — Сын Фугаку и Микото?

— Да, — подтвердил отец с грустной улыбкой. — Из него вышел потрясающий шиноби.

— А что их младшенький, Саске?

— А он, это, мой лучший друг, даттебаё, — чуть смущённо признался Наруто.

— Ох, я так рада! — воскликнула мать, прямо-таки лучась счастьем. — Ну, в смысле, Минато ведь очень дружил с Фугаку, а я — с Микото… Так здорово, что и наши дети дружат, даттебане!

— Это точно! — горячо поддержал её Наруто. — Но ты начинала рассказывать…

— Да, конечно, — поспешно кивнула мать. — Видишь ли, многие страны хотели прибрать к рукам шиноби с такой редкой чакрой, какая была у меня. В общем, однажды ночью отряд шиноби из Скрытого Облака похитил меня, — она снова вздохнула. — Признаюсь честно, я не рассчитывала на помощь — да и кто бы бросился искать ненормальную чужачку? Но я всё равно, как учили в Академии, оставляла след, по которому меня смогли бы найти: вырывала пряди волос и бросала их на дорогу. К счастью, было темно, и похитители не заметили ничего.

Мы уже были почти возле границы, а я отчаялась дождаться спасенья, когда вдруг какая-то тень атаковала врагов и сразила их. А когда из-за облаков наконец показалась луна, я увидела перед собой Минато, — мать улыбнулась отцу, и он ласково взял её за руку. — Он единственный заметил след из моих волос и не побоялся прийти мне на помощь. С тех пор Минато стал сильнее в моих глазах, а ещё… — она слегка покраснела, — а ещё я влюбилась в него, даттебане.

— Мог ли я мечтать о большем? — отец нежно обнял её одной рукой за талию. — С тех пор мы были вместе, бок о бок прошли через все препятствия и несчастья. С поддержкой Кушины я смог стать Хокаге — но куда большим счастьем для нас обоих было твоё рождение, Наруто.

— Ну прям засмущали, даттебаё, — по-доброму проворчал Наруто.

— Жаль только, что нам пришлось так рано покинуть тебя, — сказала мать с грустью и болью.

— Но у нас не было выбора, — отец заговорил серьёзно. — Я очень хочу, чтобы ты это понимал, сын.

— Я понимаю, — кивнул Наруто. Раньше, возможно, он мог бы и не поверить в это, но теперь, видя родителей перед собой, заглядывая в их глаза, осознавал, что иначе как по принуждению они бы его не оставили. — Но что тогда?..

Не закончив вопрос, он осёкся — сердце ёкнуло, когда увидел свет, исходящий от матери.

— Моя чакра почти закончилась, — тяжело вздохнула она. — Пора прощаться.

— Уже? — пробормотал Наруто. — Мама, я о стольком ещё хотел тебя спросить!..

— Прости, мальчик мой, — Кушина подалась вперёд и заключила сына в прощальные объятия, — я безумно, безумно сильно хочу остаться с тобой, но не могу. Минато расскажет тебе остальное, что не успела я. Главное, помни, Наруто: я люблю тебя, сынок, люблю и всегда буду любить…

Слова матери растаяли мягким шелестом, как и она сама. Открыв глаза, Наруто снова оказался в Тайной комнате, а рядом с ним стояли отец с печальной улыбкой на губах и Первый Хокаге, внимательно рассматривавший их обоих.

— У вас получилось, — скорее констатировал, чем спросил он.

«Я люблю тебя…»

— Да, — подтвердил отец, видя, что Наруто не торопиться отвечать.

Первый вновь перевёл взгляд на Наруто.

— Что с вами случилось там?

Тряхнув головой, Наруто счастливо улыбнулся.

— Я наконец-то познакомился с мамой, даттебаё!

Стоило Итачи войти в Тайную комнату, к нему подскочил невероятно довольный чем-то Наруто.

— Тебе привет, даттебаё!

— От кого же? — вежливо уточнил Итачи, попутно ища взглядом брата.

Наруто заулыбался ещё шире.

— От моей мамы!

Удивлённо заморгав, переваривая услышанное, Итачи повернулся к нему.

— Боюсь, я не совсем тебя…

— Меня учили управлять чакрой Кьюби, — стал охотно объяснять Наруто. — Когда я и папа сражались с ним в моём подсознании, появилась мама и помогла нам с Лисом, а потом мы так классно поговорили, даттебаё!

— Рад за тебя, — сказал Итачи совершенно искренне.

Наруто расплылся в абсолютно счастливой улыбке и ускакал обратно к беседке.

— Ох уж эти Узумаки, — проворчал Мадара, приняв свой нормальный облик. — Энергии в них через край.

— Да, конечно, — отстранённо согласился с ним Итачи.

Проверка сочинений студентов в тот вечер упорно не шла — сидя в своём кабинете, Итачи, как ни старался, не мог сосредоточиться на работе. Задумчиво поглаживая кончиком пера подбородок, он думал о куноичи, которую знал когда-то давно. Весёлая и энергичная, никогда не унывающая, Кушина нередко заходила в гости к матери и, наболтавшись с подругой, уделяла внимание и её сыну. Она обожала по-доброму подшучивать над Итачи за любовь к чтению, но однажды сама принесла ему несколько принадлежавших клану Узумаки свитков по истории и сказала с заговорщицкой улыбкой, что это будет их маленький секрет.

Возвращал эти свитки Итачи уже после её смерти. Он до сих пор помнил шок родителей, когда стало известно о гибели Четвёртого и его супруги. Но затем им сказали, что сын Минато и Кушины выжил — и мать в тот же день, не предупредив ушедшего с головой в работу отца, взяв с собой обоих сыновей и сказав, что ведёт их на прогулку, направилась в госпиталь Конохи. Из детства Итачи помнил, что мать почти никогда не плакала — но тогда, стоя перед стеклом, по другую сторону которого была палата с новорождёнными, глядя на одного из младенцев — смугленького, с ярко-голубыми глазами и забавными полосочками, похожими на лисьи усы, на щеках, — не смогла сдержать слёз.