Два мира. Том 1
Шрифт:
========== Глава 7. Саннины и их ученики ==========
Джирайя не знал, сколько пробыл во тьме. Она окружала его со всех сторон, забиралась под кожу, норовила своими призрачными, холодными пальцами добраться до мыслей и сердца, однако Саннин последние оставшиеся силы употреблял на то, чтобы не поддаться ей — он ведь всегда был воином, вот и теперь отвоёвывал своё право на жизнь с остервенением человека, знающего, что должен выжить, если не ради себя, то ради других уж точно.
Изредка за завесой тьмы ему слышались голоса, неуловимо знакомые, однако думать, кому они принадлежат, у Джирайи не было сил. Уже само по себе то, что слышит их, он считал хорошим знаком, хотя и не был до конца уверен, что они реальны, а не очередной плод его больного воображения.
Чья-то холодная рука осторожно коснулась его лба, и в голове Джирайи мелькнула безумная мысль, что его нашли свои, что он дома, в Конохе, в её госпитале, а над ним сейчас склонилась Цунаде, загораживая полмира своим огромным бюстом… Но, приподняв веки, Джирайя увидел вместо карих глаз янтарные, тоже, впрочем, знакомые.
— Конан? — он почти даже не удивился, только чуть прищурился, чтобы лучше видеть лицо бывшей ученицы. — Значит, и ты здесь.
— Да, — коротко ответила она и, отстранившись, отступила назад. В этой невысокой, но холодной, словно ночь в Стране Железа, молодой женщине почти ничего не осталось от той девочки, что он знал когда-то, только синие волосы с заколотой в них бумажной розой и янтарные глаза, теперь лишившиеся былой доброй искринки.
— Не думал, что Акацуки оставят меня в живых, — сказал Джирайя как можно более непринуждённо, садясь на кровати и массируя шею. — С чего вдруг?
— Таково решение Пейна, — да уж, даже в голосе Ибики Морино, ведущего допрос, и то мягкости и тепла побольше будет, чем в её теперь.
— Почему ты зовёшь его Пейн? — Джирайя покосился на куноичи, внимательно следя за её лицом. — Это ведь Нагато, верно?
Конан ничего не ответила и, повернувшись к нему полубоком, стала переставлять какие-то ёмкости со стола, стоявшего рядом с кроватью, на небольшой металлический поднос. Прислушавшись к себе, Джирайя с неудовольствием отметил, что чакры в нём совсем чуть-чуть, словно бы что-то подавляло её. Бросив быстрый, оценивающий взгляд на бывшую ученицу, облачённую в ставший уже ненавистным ему чёрный плащ с кровавыми облаками, Джирайя решил, что попытка сбежать, используя одну только грубую силу, была бы полнейшей глупостью с его стороны (особенно учитывая, что он только-только очнулся), поэтому вновь попробовал завязать разговор.
— После того, как вернулся в Коноху, я продолжал следить за вами. До меня доходили слухи о ваших успехах, — Джирайя сделал паузу, но так и не дождался реакции. — Я слышал, что вы собрали небольшую группу и стали защищать тех, кто нуждался в помощи. В этих краях вы заработали себе имя, и даже Ханзо Саламандра вас признал… Но затем мне сообщили, что вы трое погибли.
— Это и в самом деле так, — произнесла Конан. — Те дети, которых вы знали, действительно погибли в тот день.
— А Яхико?
— И Яхико, — хотя она и говорила спокойно и ровно, Джирайя различил слабый отголосок боли за внешним безразличием.
Некоторое время они молчали.
— Как он умер? — Джирайя задал вопрос мягко, с отеческой заботой, с которой всегда относился к своим ученикам.
— Защищал нас, — негромко ответила Конан; на лице её не дрогнул ни единый мускул, но пальцы чуть крепче сжали ручки подноса. — Защищал меня.
Не дожидаясь новых вопросов, Конан вышла, даже не взглянув на бывшего учителя. Джирайя негромко вздохнул и вновь лёг на кровать. Ему бы следовало думать о побеге, раз уж он всё ещё жив, ну или о том, как передать послание в Коноху, однако из головы не шли три сироты, которых он когда-то встретил в Стране Дождя, особенно рыжеволосый мальчишка, в отличие от своих товарищей
всегда активный и шумный, заявлявший, что станет сильным шиноби и принесёт мир в Амегакуре. «Яхико ведь был точно таким же, как Наруто, — с тяжёлым вздохом подумал Джирайя, — и теперь он мёртв, как и Минато. Нагато и Конан стали преступниками, вошли в Акацуки. Даже Наруто я не смог уберечь, хотя обещал Минато и Кушине. Паршивый же из меня учитель…»В следующий раз Конан пришла на закате; кроваво-красные отблески проникали в помещение, отведённое пленнику, бывшее не то камерой, не то комнатой, через небольшое окошко под самым потолком, узкое насколько, что даже руку в него было не просунуть. Куноичи принесла плошку риса, немного овощей и воду, которые поставила на стол, и тут же направилась к выходу.
— Что вы намерены делать со мной? — прямо спросил Джирайя, когда она была уже у двери.
— Это решать Пейну, — ответила Конан и вновь оставила его одного.
Цунаде разбудил стук в дверь. Поначалу она никак не могла понять, что происходит, и где она, собственно, находится; выяснить последнее помог беглый взгляд, брошенный на горы бумаг и свитков, устилавших стол, который служил ей подушкой. Осознав, что находится в своём рабочем кабинете, Цунаде попыталась вспомнить, что прервало её отдых. Здесь на помощь услужливо пришёл повторившийся стук, ставший более настойчивым.
— Войдите, — нехотя проговорила Пятая, поправляя немного растрепавшуюся за время сна причёску. Она была абсолютно уверена, что за дверями стоит Шизуне с новой кипой бумаг и арсеналом вопросов, требующих срочного рассмотрения, и разумеется, была абсолютно права.
— Письмо от Цучикаге, — сосредоточенно доложила Шизуне, раздвигая стопки документации на столе, чтобы вместить новые папки. — Наши АНБУ, находящиеся возле храма, сообщают, что заметили в окрестностях присутствие спецотряда Ивы, но до столкновений пока не дошло. Так, это последние донесения от шпионов, хотя, по всей видимости, ничего существенного они не обнаружили. Новые заявки на миссии в этих папках; я уже предварительно рассортировала их по сложности, но там есть пара спорных моментов, которые я бы хотела обсудить… — она осеклась и недовольно посмотрела на учительницу, отстранённо пялившуюся в окно. — Цунаде-сама!
— Что? — встрепенулась Пятая.— Хорошо, оставь всё здесь, я потом посмотрю.
Во взгляде Шизуне, всё ещё направленном на неё, негодование сменилось на беспокойство. Замявшись, она обошла стол и, остановившись возле Цунаде, мягко опустила руку ей на плечо.
— Всё в порядке? — участливо спросила Шизуне. — Вас что-то тревожит, сенсей?
Цунаде вздохнула; ох, как бы она хотела сейчас найти в себе силы соврать…
— У меня плохое предчувствие, — отозвалась она негромко. — Не знаю, из-за чего. Просто такое ощущение, что скоро произойдёт какая-то пакость.
— Например? — вопреки ожиданию, Шизуне отнеслась к её словам весьма серьёзно.
— Не знаю, — повторила Цунаде, откидываясь на спинку кресла. — Только бы это не касалось Сакуры и Наруто…
За ночь Джирайя почти не сомкнул глаз. После еды разум прояснился окончательно, и Саннин задумался о своём текущем положении. Насколько ему было известно, обычно Акацуки пленных не брали; то, что он ещё жив, представлялось Джирайе чудом, но и внушало однозначное беспокойство, ведь противнику такого уровня, как он, эти нукенины могли оставить жизнь только имея какой-то весьма немалый в этом интерес.
Первым на ум приходило недавнее происшествие с исчезновением шиноби у храма в Стране Водопада. Скорее всего, Акацуки рассчитывали выяснить у него, что известно Конохе об этом случае. Впрочем — Джирайя не сдержал довольного смешка при мысли об этом, — их будет ждать разочарование: хотя он лично и обследовал за прошедший месяц все окрестности, Саннин так и не нашёл никаких следов, ровно как и отряд АНБУ, оставленный им у храма, и команда Анко. С другой стороны, то, что Акацуки ради информации нарушили свои принципы и пошли на захват пленника, может означать лишь только, что и у них никаких сведений об этом инциденте нет.