Два мира. Том 2

— Цунаде-сама, — позвала Шизуне, — уже время.

— Время менять мир, — проговорила Цунаде и вернулась в комнату.

Её воины, бывшие там, замерли, ожидая приказа. Взяв со стола шляпу Хокаге, она чинно прошествовала к двери, и подчинённые последовали за ней.

На улице коноховцев ждали двое джонинов Аме, Мамору и Таро, назначенные официальными сопровождающими. Они синхронно склонились перед Хокаге, разогнулись — слабо блеснули их протекторы, на которых символы старой Аме были перечёркнуты. Удивительно, как легко и охотно шиноби этой деревни приняли символы, характерные для нукенинов.

Шизуне раскрыла большой зонт, и Цунаде шагнула под ним на улицу. В отличие от младших шиноби, сбежавших накануне из башни при первой возможности, Цунаде ещё не доводилось гулять по этому селению, так что она с интересом глядела по сторонам, стараясь при этом сохранять вид возвышенный и величавый — под стать титулу. И, видимо, это ей удавалось — по крайней мере, жители отрывались от своих дел, чтобы проводить взглядами процессию. Они выглядели куда лучше, чем в воспоминаниях Цунаде о прошлом посещении страны: никаких нищих и калек, одежда добротная, на лицах — спокойствие вместо забитости, вечного страха за свою жизнь. Амегакуре и в самом деле удивительное место — первое во всём мире, которому нукенины принесли благо.

Их путь лежал в самую высокую башню деревни, служившую резиденцией главы селения и по совместительству — основной базой Акацуки. В этом месте ощущалась сила — огромная, не до конца понятная, не агрессивная, а словно бы заявляющая: «Если вы нападёте, нам будет, чем ответить». Цунаде первая поднялась по ступеням, и двери распахнулись перед ней сами собой — то ли магия, то ли просто скрытый механизм. Таро чуть обогнал её и провёл по широкому коридору к залу, находившемуся в конце хода. Это помещение с высоким потолком вовсе не было огромным и вместе с тем без труда вмещало в себя делегации пяти стран и группы шиноби Аме. Джонины повели отряд Конохи к отведённым им местам, а вот Цунаде остановилась в проходе, задумчиво оглядывая зал.

У дальней стены был установлен массивный стол и стулья, за которыми стояли каждые со своей стороны по двое АНБУ из Конохи и Суны. За центральным же стулом не стоял никто — Яхико словно хотел подчеркнуть таким образом, что не считает нужным обеспечивать себя защитой. Впрочем, если он и думал так, то единственный — Акацуки в разных концах зала пристально оглядывали собрание; они более не носили никаких протекторов, и единственным символом принадлежности остались алые облака на плащах. Дейдара о чём-то разговаривал с Гаарой, порой бросая внимательные взгляды то в одну, то в другую сторону комнаты; Суйгецу и Карин, пришедшие в Аме вместе с седьмой командой, сидели практически в самом центре зала, следя за окружением; Джуго прохаживался по проходу у стены, а Кисаме проворно двигался между рядами к кому-то. Проследив направление его взгляда, Цунаде заметила в толпе Ао — одного из известнейших джонинов Кири. «Неужели хоть кто-то из Великих Стран решил прислать наблюдателя?» — хмыкнула про себя Хокаге; она ещё не забыла гневные и оскорблённые письма Райкаге и старика Ооноки, пришедшие в ответ на её приглашение присутствовать при заключении альянса лично или прислать доверенных лиц. Явно для предотвращения самой возможности проблем, в ту же сторону, что и напарник, спешил Итачи.

— Здравствуй, Цунаде, — она вздрогнула от звука этого хриплого голоса и резко повернулась — перед ней стоял Орочимару. — Ты как всегда прекрасна.

— С каких пор ты стал делать женщинам комплименты? — съязвила Цунаде, хотя неожиданно поймала себя на мысли, что вовсе не чувствует злобы или ненависти к старому товарищу — скорее тоску, ностальгию. От этого стало очень неловко.

— С тех самых, как вновь стал добропорядочным шиноби, — Орочимару театрально разгладил форменный плащ, на котором и так не было ни единой складки. — Я ведь теперь — образец для подражания: снабдил оборудованием госпиталь, помог создать центр исследований изменённых геномов, провожу некоторые занятия на курсах ирьёнинов…

— Да-да, я уже слышал, что тебе нужно поставить памятник, — Яхико подошёл совершенно незаметно; его как всегда сопровождала сосредоточенная и серьёзная Конан. — И ответ, кажется, дал весьма понятный… Цунаде-доно, — он вежливо поклонился.

— Яхико-доно, — она ответила тем же, хотя было непросто — перед мысленным взором на месте этого деловитого, уверенного в себе шиноби возник рыжеволосый мальчишка-оборванец, просящий для себя и друзей еды… Цунаде тряхнула головой. Она всегда смеялась над учителем, когда того охватывала ностальгия, а сама сейчас, что, лучше?..

— Кажется, пора начинать, — негромко заметила Конан, мимолётно оглядев полный зал.

— Да, ты права, — быстро кивнул Яхико и жестом предложил Хокаге пройти с ним — та последовала, и они вместе зашагали по центральному ряду бок о бок.

В зале повисла тишина, и каблуки Цунаде неожиданно громко застучали в ней по плитам пола. К коллегам присоединился Гаара, и шиноби вместе подошли к столу, опустились на стулья — Каге по разные стороны от главы Амегакуре. Меж тем по проходу с торжественной неспешностью, давшей каждому из присутствовавших прочувствовать важность момента, к столу приблизилась Конан; поклонившись главам селений, она положила перед каждым из них по листу бумаги с текстом договора, согласованного ещё до нынешнего собрания. Ещё одну копию куноичи оставила себе и отошла в сторону, повернулась к залу и стала вслух зачитывать:

— «Настоящим заключается мирное соглашение между Конохагакуре-но-Сато, Сунагакуре-но-Сато и Акацуки — организацией, в настоящий момент являющейся особым подразделением Амегакуре-но-Сато. Каждая из сторон обязуется…»

Внимание Цунаде привлекли Сакура и Карин, как-то оказавшиеся сидящими рядом, теперь тихо переругивающиеся, судя по лицам. С другой стороны от напарницы ухмылялся Суйгецу, а вот Саске не обращал на девушек внимания — то ли действительно слушал чтицу, то ли мастерски делал вид. Наруто светился улыбкой такой радостной, что женщина едва удержалась от того, чтобы тоже улыбнуться; перехватив её взгляд, Наруто показал большой палец — судя по весёлому хмыканью справа, Яхико это тоже заметил.

— «…Договор скрепляют прилагающиеся подписи», — Конан закончила читать и аккуратно скатала лист в свиток.

Цунаде взяла в руку кисть и обмакнула в стоявшую перед ней чернильницу, то же сделали Яхико и Гаара. Несколько секунд — и долгая, кровопролитная вражда была официально прекращена.

Зал вежливо зааплодировал, кто-то — наверняка Наруто — задорно присвистнул, вызвав волну смешков. Торжественность как-то мгновенно улетучилась — впрочем, Цунаде не жалела об этом ничуть, потому что никогда не любила лишних церемоний. Правда, пришлось вынести ещё несколько формальностей вроде обмена вежливыми фразами со всеми подошедшими поздравить, после чего она получила, наконец, возможность ускользнуть через боковую дверь в соседнюю комнатушку — та была проходной и вела к лестнице. Почти сразу в комнату вошёл Яхико, а следом за ним — Гаара.

— Уф, ну, хотя бы с этим закончили, — выдохнул глава Акацуки; его, как и Цунаде, официоз явно не радовал. — Конан пошла известить наших с завтрашнего дня союзников и ваших советников, чтобы поднимались в зал переговоров.

— Очень хорошо, не будем откладывать, — согласно кивнула Цунаде.

— Я тоже предпочёл бы решить все вопросы как можно скорее, — произнёс Гаара.

Поднявшись по лестнице на этаж выше, попетляв немного по коридорам — Цунаде удивилась, зачем в башне такая сложная сеть ходов, — они добрались до зала, по размерам значительно уступающего нижнему, но в то же время более уютного. Помещение освещалось лампами с желтоватым светом, не слишком ярким, но достаточным, очень мягким. Три двери выводили на террасу, по крыше которой умиротворяюще стучал дождь. В центре стоял круглый стол — за ним было приготовлено двенадцать мест. Ещё одна характеризующая черта: обычно на встречах подобного рода советники в лучшем случае стояли за спинами глав своих селений — но Яхико явно были чужды такие условности.

Остальные участники собрания пришли буквально через пару минут; пропустив всех в зал, Конан вышла, прикрыв дверь. Какаши сразу оказался подле Хокаге, а рядом с Яхико тенью возник Итачи, игнорируя опасливые взгляды, которыми его провожали многие шиноби. Из-за этого Цунаде охватило огромное желание при всех подойти и начать расспрашивать Учиху о жизни — но всё-таки она сдержалась, понимая, что не может позволить себе подобное. Всё же сохранение секретов деревни превыше всего.

В молчании все заняли места, после чего Яхико взял слово: