Два мира. Том 2

— Странно это, — вдруг сказала Помона. — Минервы всё нет.

— Как и Мадары, — вставила Батшеда с лёгкой улыбкой.

Это был отличный шанс. Тобирама поднялся с места.

— Я поищу их.

Директор благодарно кивнул, и Тобирама вышел из учительской.

— Что, праздник не по душе? — проникновенно спросила одна из каменных горгулий, стоявших на страже у дверей.

— Праздник для людей, не для статуй, — протянула другая.

Не обращая внимания на них, Тобирама двинулся по коридору. Сконцентрировавшись, он быстро нашёл чакру Мадары и направился к её источнику. Мог бы переместиться к печати Хирайшина, ближайшей к Учихе, но не хотел торопиться, желал оттянуть момент, когда надо будет вернуться в «коллектив».

Пытаться изобразить из себя обычного человека, которого интересуют разговоры ни о чём, ему было непросто. «А Итачи и Сасори справлялись с этими ролями целый год, притом что большая часть преподавателей не знала, что они шиноби, — подумал Тобирама, неспешно шагая мимо рыцарских доспехов. — И, кажется, это не было для них слишком сложно. Это ли и есть разница поколений? В наше время шиноби были в первую очередь воинами, а теперь стали шпионами и агентами, ведущими тайные игры». В их поколении лучшим интриганом и притворцем был Изуна; словами, харизмой и глазами он зачастую добивался таких результатов, которых можно было добиться разве что в изнурительном бою, потеряв многих товарищей. Как-то раз — Тобирама помнил до сих пор, потому что тогда его это безмерно потрясло, — когда Сенджу теснили Учих, Изуна в одиночку договорился с кланом Хьюга на оказание помощи. Этот союз не просуществовал долго (Сенджу так и не узнали, отчего он распался, но были этому крайне рады), но сам факт его заключения поражал — Хьюги никогда ни прежде, ни после не встревали в разногласия Сенджу и Учих.

Под конец своей жизни Тобирама тоже стал неплох в интригах — должность Хокаге обязывала, — однако знал, что в этом с Изуной ему не сравниться. «И всё же, как он это делал? — в очередной раз задал себе вопрос Тобирама. — Он ведь был способен на что угодно уговорить практически любого… И меня самого…» Иногда он задумывался, что было бы, откажи он Изуне в помощи; или раскрой он тогда, на плато, его план перед старшими братьями — что бы стало? Смогли бы Учихи и Сенджу заключить союз и построить Коноху? Да, пожалуй, смогли бы. Но, если бы Изуна был жив, не было бы стольких проблем с Мадарой и того боя в Долине Завершения; Учихи бы занимали более почётное место в деревне, потому что при таких лидерах их невозможно было бы притеснять; Вторым Хокаге наверняка стал бы Учиха, скорее всего Мадара… но, быть может, и Изуна. «С него бы сталось подчинить Конохе все окрестные, в то время только встававшие на ноги деревни… И я бы даже ему в этом помог». Пожалуй, прав был Хаширама, когда говорил, что в тот момент, когда разошлись после боя, в котором был ранен Изуна, они четверо допустили самую большую ошибку.

Мадара обнаружился в кабинете МакГонагалл, где вместе с его хозяйкой склонился над какой-то ветхой книгой.

— Чего тебе? — не поднимая головы, колюче осведомился он.

— Тобирама? — а вот Минерва посмотрела на вошедшего. — Что-то случилось?

— Альбус и прочие преподаватели в учительской, — ровно ответил он. — Хотели бы видеть там и вас.

— И точно, совсем забыла, — Минерва поднялась, заложила книгу каким-то листком и закрыла её.

— Вы продолжаете искать информацию о котах-оборотнях? — спросил Тобирама, когда они двинулись в обратный путь.

Минерва кивнула.

— И о первых анимагах. Как выяснилось, именно от магических существ, способных к преображению, и пошла данная отрасль волшебного знания. Первые чародеи, желавшие стать анимагами, изучали как раз котов-оборотней; трактат одного из таких учёных нам удалось получить из магической библиотеки Женевы.

Тобирама бросил взгляд на Мадару.

— Есть успехи?

— Нет пока, — проговорил он, глядя только вперёд.

«Надеюсь, вскоре появятся, — подумал Тобирама. — Если Мадара не вернёт в скорейшем времени свои прежние силы, у нас будут большие проблемы в следующей битве с Хаширамой…»

В этот момент в окно, мимо которого они проходили, ворвался серебристый сгусток света. Тобирама и Мадара инстинктивно отпрыгнули назад, ближе к повороту коридора — потенциальному укрытию, увлекая за собой опешившую Минерву. Зависнув ненадолго, серебристый сгусток подплыл ближе к ним и оформился в искрящегося кролика.

— Добрый день, Тобирама-сама, Мадара-сан, — вежливо произнёс кролик голосом Хинаты. — Я бы хотела передать вам важную новость. Вчера мы прибыли в Литтл-Хэнглтон с намерением ещё раз обследовать окрестности на предмет наличия крестражей — мы предположили, что на родине родителей Тома Реддла может быть спрятан ещё один помимо кольца. Однако мы сделали совершенно другое открытие… — голос сделал паузу — не то намеренно, не то Хината запнулась. — Сасори-сан жив. Пока ещё мы не знаем, как и почему, но сегодня, надеюсь, он расскажет нам это. После я непременно сообщу вам.

Патронус рассеялся лёгким сверкающим дымом. Тобирама и Мадара обменялись взглядами.

— Сасори жив? — проговорила Минерва удивлённо. — Но… как? Я сама видела, как в том бою его сразила Авада Кедавра, а после вы, Мадара, сожгли его тело…

— Изворотлив, — негромко протянул Учиха со смешком.

«Но зачем ему было изображать собственную смерть? — Тобирама нахмурился; у него были варианты, и все не очень для характеристики кукольника выгодные. — В любом случае, Хината после свяжется с нами, и мы узнаем, что произошло. Сейчас нет смысла угадывать».

— Я рада, — после довольно долгого молчания сказала Минерва; она опёрлась на подоконник обеими руками и смотрела за окно. Метель немного улеглась, и видно было, как Хагрид выходит из Запретного леса. — Это правда хорошая новость.

— Лишних воинов в войне не бывает, — согласился Тобирама.

— Я не об этом, — возразила Минерва. — Хорошо, когда товарищ, которого оплакивал, оказывается жив и здоров.

И вновь Тобирама и Мадара переглянулись. Насколько Второй помнил, Сасори никто не оплакивал, разве что Дейдара, когда узнал, разозлился — они всё-таки были напарниками долгое время. Сантиментов женщины он не понимал, но готов был признать, что Сасори как сильный шиноби и разведчик им нужен.

Минерва отвернулась от окна.

— Идёмте? — предложила она. — Стоит сообщить Альбусу и остальным.

Они продолжили путь и не переговаривались до самой учительской. На её пороге Минерва на миг замерла и, легко улыбнувшись каким-то собственным мыслям, аккуратно открыла дверь.

В следующий миг воздух прорезал её вопль ужаса.

Оттеснив женщину с дороги, Тобирама ступил в комнату, Мадара отставал от него лишь на шаг. Преподаватели Хогвартса, ещё недавно завтракавшие и беспечно разговаривавшие, были мертвы. Остекленевшие глаза пялились в пустоту.

— Господи… — прошептала за спинами шиноби МакГонагалл. — Господи!..

— Выйдите, Минерва, — быстро обшаривая взглядом помещение, ища следы, причины, ровно проговорил Тобирама, — подождите в коридоре.

— Но…

— Выйдите, — более жёстко повторил Мадара.

Минерва попятилась — Тобирама слышал её неуверенные шаги — и, отойдя, сползла по стене коридора. Но у шиноби не было времени на горе. Не было права.

— В замке нет никого из посторонних, — Тобирама приблизился и склонился над Альбусом; белки его глаз покраснели, а по длинной бороде от угла губ медленно скатывалась одинокая струйка крови. — Применение техник мы с тобой почуяли бы; следов боя я не наблюдаю — никто из учителей даже не успел достать палочку, — значит, это не магия. Остаётся только одно: яд.

— Похоже на то, — Мадара обошёл стол мертвецов и остановился возле рождественской ёлки, из другого конца комнаты глядя на Тобираму. — Лишь два вопроса: кто и как?

Второй задумался. Ещё раз осмотревшись, он приметил рядом с Горацием, лежавшим лицом вниз на столе, бутылку, которую не видел на столе прежде; он аккуратно взял её за горлышко и понюхал.

— Медовуха, — констатировал Тобирама. — Судя по бокалам в руках и возле каждого, её пили все, — он ещё раз взглянул на бутылку и приметил висевшую на ленте картонную карточку. — Здесь записка: «Профессору Слизнорту от благодарных учеников», — он перевёл взгляд на Мадару.