Два романа о любви (сборник)

– Классно! Ну а в нашем с тобой случае? Кто у нас главный?

Биче хитро улыбнулась:

– Если я скажу, что главный – ты, то ты еще подумаешь, что я подлизываюсь или играю. Поэтому – нет, скажу правду: мы с тобой совершенно равны, и пусть на сей раз Бог не решает, а бросает кости и смотрит, что выпадет. А я его прошу, чтобы ребенок был как я или как ты – белый или мулат… Впрочем, кто бы ни был, я его уже люблю…

Вот такой разговор о теории вероятностей или, если по Биче, про Бога, бросающего кости. Что ж посмотрим. А пока… Пока, вернувшись в Москву, надо наконец всё рассказать родителям: что Биче беременна, что они решили летом обвенчаться. А вот что дальше, еще не решили: как и где будут жить, ибо есть вопросы, главный из которых – работа. Ведь кто он, Петр? Всего лишь переводчик, в России это востребовано – отличное знание итальянского и английского, – а вот в Европе? Да и Биче с ее музыкальным образованием, флейтистка, к тому же без знания русского, – тоже проблема, если речь пойдет о ее переезде в Россию… Ладно, это так, но это потом, а пока надо рассказать родителям о фактах и ближайших планах. Пусть обрадуются, они этого давно ждали.

Потом Петр стал прикидывать, успеет ли он, приехав в половине третьего в Триест и разместившись в отеле (номер уже забронирован), добраться до тамошнего аэропорта, чтобы встретить прилетающих из Москвы своих коллег по переговорам (кроме Алика, который должен приехать из Рима, ибо тоже отбыл домой на рождественские каникулы). Получалось, что если поезд прибудет в Триест по расписанию, то в аэропорт можно успеть. И хорошо, ибо начальству всегда приятно, когда его встречают.

Покончив с расчетом времени, он наконец углубился в газету, читая о «Милане» и вообще о всяких футбольных новостях, как вдруг его тронули за плечо. Вскинул голову – и сразу узнал, хотя улыбающийся человек, стоявший в проходе у кресла, был в шляпе, а в прошлый раз она на нем отсутствовала, ибо тогда, теплой осенью, миланцы ходили без шляп.

– Добрый день, синьор Альберто, – будто не удивившись, поздоровался Петр и сделал движение, чтобы приподняться.

Тот мягко надавил на его плечо:

– Сидите, дорогой синьор Пьетро, зачем этот этикет, сидите! Ах да, вы просили, чтобы я называл вас просто Петр. Правильно? Ну вот, а я просто Альберто, да, именно так, я вам уже говорил. Рад вас видеть, очень рад! И не могу не отметить: вы человек с крепкими нервами – увидели меня и даже не вздрогнули. Вам бы в разведке работать.

– Не дай бог!

– Не зарекайтесь, синьор!

Чёрт, до чего же он симпатичен, этот разведчик-благодетель!

– Опять следили за мной? – спросил Петр и наконец улыбнулся.

– Тс-с-с! – Альберто шутливо приложил палец к губам, кивнув на пассажира в соседнем кресле, и подмигнул: – Конечно, следил, как же еще вас поймаешь в нашем славном Милане! Рано же вы собрались на вокзал, я почти не выспался. Ну да ладно… А вот что, вот что! В следующем вагоне есть свободные места рядышком, двойные – давайте переберемся туда, поговорим, сидя вместе, вы не против?

– Увы, не против. Не зря вы не выспались и оказались в этом поезде. И что – до Триета?

– Я? Нет, я до Вероны, потом вернусь обратно в Милан, и спать, спать! Так что я уж только до Вероны, это час-сорок, думаю, мы успеем наговориться… Э, вещи ваши не забудьте, сумку и шляпу свою, шляпу!

Петр усмехнулся:

– И что это мне все и всегда напоминают про шляпу! А я и не думаю ее забывать. Но всякий раз напоминают, вот черт! Ладно, ведите меня, Сусанин.

– Как вы сказали? Это кто такой?

– Мифический персонаж русской истории. Будто бы завел завоевателей в глухой лес и тем спас царя, нашего первого Романова.

– О, преклоняюсь! И этого героя, конечно, убили.

– Причем зверски, – подтвердил Петр.

– Да, ваша история, ваша русская история! – говорил Альберто, двигаясь по проходу. – Чудесна ваша история! Хотя и наша не хуже. Я, знаете ли, большой русофил и кое-что читал, знаю – про Россию, я имею в виду.

– Вот как?

– А вы что думали? Как бы еще, если бы не мои знания о России, как бы еще я стал работать не в каком-то там отделе моей фирмы… ну, моей фирмы, вы понимаете… а именно в ее Русском отделе? И мне хорошо работается, правда. Вот и с вами имею честь быть знакомым, а вы мне сразу понравились, клянусь Богом, сразу. Такая история! Да, понравились. Новый русский друг, и очень, очень приятный, к тому же даже не вздрагивающий при внезапном появлении нежданного человека. Да, сразу понравились.

Наконец они достигли свободных кресел в соседнем вагоне и уселись друг напротив друга.

– А вот это мне странно, – покачал головой Петр, реагируя на последние слова Альберто, – странно, что я вам понравился с ходу. То есть и вам тоже. Почему-то я многим нравлюсь с первого взгляда. Что же в моей физиономии такого, что вызывает доверие и симпатию? Не пойму! Ведь я человек необщительный, молчаливый, даже угрюмый иногда. И тогда почему?

– Бог вас знает, – откликнулся довольный Альберто. – Что-то в вас угадывается доброжелательное. Что? Отсутствие агрессивности, некое внутренне благородство. Вы же из дворянского рода, кажется?

– А то вы не знаете! – хмыкнул Петр. – Не сомневаюсь, уже досье на меня имеете.

– Не гордитесь! Хотя кое-что знаю, конечно.

– Это понятно. Но если так, если, ладно уж, не любовь с первого взгляда, а симпатия с первого взгляда, то тогда почему… Почему одна дама… Почему она не с первого взгляда, даже не со второго, а лишь с третьего?

– Это зависит от дамы, они разные, как известно. Ну, симпатия не с первого взгляда, а с третьего – и что? Ведь в конце концов всё хорошо, даже прекрасно?

– А вам и это известно?

– Несомненно.

– А то, что у нас будет ребенок, тоже известно?

– А вот это, клянусь Святой Девой – нет! Но, Петр, я вас искренне поздравляю! – Альберто разом смахнул иронию с лица и расплылся в улыбке. – Поздравляю, вашу руку! – и хлопнул себя по коленям: – За это стоит выпить, как считаете? Непременно! Русский и итальянка, Петр и Беатриче! Чудесно! Надо выпить за союз наших прекрасных стран, союз, скрепленный любовью и общими детьми! Поэтому – что? Ехать далеко и долго, пошли в бар, он в следующем вагоне, я ставлю и я плачу! За мной!

Бросив шляпы на свои кресла (дескать, занято), они прошли в вагон-бар, уселись, и Петр попросил взять ему белого мартини с лимоном и льдом, ну и, конечно, кофе. Выпили за будущего младенца. Посчитав преамбулу отыгранной, Петр спросил:

– И что? Я слушаю вас, Альберто.

Но тот вдруг заговорил о футболе, о неудачах «Милана», о том, что на сей раз Петру не повезло, поскольку нынче двухнедельный перерыв в чемпионате, рождественские каникулы, и на Сан-Сиро не сходишь, следующий тур начнется только 8-го января, а Петр уже будет в Триесте, а в Триесте тоже не сходишь, ибо там и команды-то своей нет в серии А. Значит, подытожил, в этот приезд без футбола. Но, но, но… Но есть о чем поговорить и кроме футбола, правда?

– А, все-таки так! – Петр отхлебнул кофе и развернулся к лукавому собеседнику. – Ну, вот я и спрашиваю: так что?

– Что? – продублировал Альберто и тоже сделал глоток. – Да о многом и ни о чем. О ваших переговорах с «Пантиери» вроде всё ясно. Мы постарались, вы постарались, все постарались, и теперь, без сомнения, обе стороны подпишут договор о намерениях, он будет не жестким с итальянской стороны, и, уверен, потом в Москве, в вашем правительстве, это одобрят. А значит, мы получим хорошие заказы, обеспечим рабочие места, прибыль и прочее, некий экономический рост в судостроительной отрасли, а вы в результате получите свои круизные суда экстра-класса, надежные, без всяких там конструктивных недостатков. Хороший договор. А почему?