Два с половиной человека

– Да, я понял.

– Вот и чудесно. Я пришлю специалиста для составления фоторобота.

Я покидаю допросную и захожу в кабинет. Власова сидит на моём столе и качает ногами, разговаривая по телефону.

– Ты уверен, что это была Туманова? – Геля смешно вращает глазами, привлекая моё внимание и ставит на громкую связь свой гаджет. – Борь, давай ещё раз.

– Очевидец утверждает, что Туманова в районном центре. Выпорхнула из синего Рено, зашла в аптеку, где провела примерно семь минут, после чего села назад в тачку и упорхнула. Пока очевидец заявил, пока патрульные выехали, преступнице удалось скрыться в неизвестном направлении.

– Спасибо, Борь. Пусть патрулируют улицы, проверяют все синие автомобили. Если обнаружат девушку, будут осторожны при задержании. Она крайне опасна.

Морщусь от слов Власовой, но не кипячусь. Зачем, если развязка уже близко? Уверен, что знаю и кто стоит за всеми преступлениями, и зачем. Но доказать пока ничего не могу!

– Узнал, чего хотел? – с любопытством спрашивает Ангелина.

– Плюс-минус, – киваю ей. – Я еду к нотариусу, потом сразу домой. У меня свидание с телевизором. Так что, если ты не хочешь, можешь остаться здесь и поработать с документами…

– Ой, Власов, и когда ты стал таким скучным? Практически пенсионер, – хохочет Ангелина. – Нет уж, я целый день провела в кабинете, давай прокатимся.

В клинике, где лежит нотариус Туманова, как на курорте. Хорошая больница, я не сомневаюсь, очень дорогая. И надеюсь, что лечение здесь даёт результат, поскольку мне нужны сведения от этого мужчины.

Он слишком слаб, поэтому доктор просит обойтись без лишних вопросов. Коротко и по существу. Что ж, именно так я и люблю вести дела.

– Здравствуйте, прошу простить за визит, – начинаю я. – Меня зовут Ярослав Сергеевич Власов, я расследую дело об убийстве вашего клиента, Аркадия Туманова. На данном этапе меня интересует лишь одно: завещание Туманова, которое хранилось в вашем рабочем сейфе, это последняя и единственная версия?

Не мигая смотрю в посеревшее лицо нотариуса в ожидании ответа. Собственно, всё, что мне нужно, чтобы оценить масштабы бедствия, может дать мне пациент в крайне тяжелом состоянии. Хочется поторопить его. Мне кажется, что время слишком медленно тянется, тогда как у меня от нетерпения свербит внутри.

Чувствую вибрацию телефона в кармане, но игнорирую. Снова. Снова. Снова. Кому там не терпится? Бросаю короткий взгляд на экран и чертыхаюсь. Домашний.

– Гель, помягче тут, ладно? Опроси, это срочно, – киваю на трубку в руках и выхожу из палаты, не дожидаясь ответа от коллеги.

– Да? – напряжённо бросаю в телефон, едва свайпнув по экрану.

– Ярослав, – стонет Ритка. – Началось.

– Ты уверена? Точно началось? – уточняю я, бросая взгляд на часы.

– Да, в этот раз точно, – сдавленно пищит Ритка. – У меня… пробка отошла.

До хруста сжимаю челюсть, сдерживая потоки ругательств, что рвутся изнутри. Она не виновата! Против природы не попрёшь! Но почему-то раздражает меня сейчас именно Ритка. Ведь наверняка чувствовала предвестники этого радостного события, но снова ни слова не сказала!

– Ты позвонила Марине Семёновне? – спрашиваю вместо того, чтобы учинять разборки.

– Да, она уже едет ко мне.

– Хорошо. Я приеду в течение получаса, если повезёт со светофорами. Продержишься одна или вызвать скорую?

– Яр, я продержусь. Ты обещал. Пожалуйста. Я справлюсь. Всё будет хорошо, вот увидишь. Я не могу попасть в больницу, ты прекрасно знаешь.

Да, я знаю. Но одно дело – обсуждать различные варианты. И совсем другое – столкнуться с этими вариантами здесь и сейчас. Когда я так близко к разгадке, но всё-таки мне недостаёт нескольких кусочков пазла.

– Не волнуйся, я сдержу слово, если всё будет идти гладко. Но рисковать вами я не собираюсь, – предупреждаю её. – Повиси секунду, матрёшка. Сейчас я вернусь.

Ставлю вызов на удержание и заглядываю в палату. Власова стоит, склонившись над нотариусом. Судя по её недовольному виду, говорить он не торопится. Прямо сейчас я не могу размышлять над этим.

– Ангелин, мне срочно нужно ехать, – бросаю я. – Доберись, пожалуйста, сама, как закончишь здесь, ладно?

– Да, конечно. Только боюсь, пациента не назовёшь особо сговорчивым.

– Геля, мне кровь из носу нужна информация. – предупреждаю её и покидаю больницу.

Весь путь я вслушиваюсь в Риткины охи и вздохи. Чуть проще становится, когда приезжает доула – я слышу фоново, как женщина развивает бешеную активность.

– Яр, если я умру, обещай, что позаботишься о моей дочери! – шепчет в трубку Рита, пока Марина Семёновна не начинает её ругать.

Я солидарен с женщиной. Думать о плохом сейчас не время, но я стараюсь понять и чувства самой Риты, поэтому заверяю, что никому не отдам девочку. Глупо объяснять Ритке, что мне придётся пройти семь кругов бюрократического ада, прежде чем мне отдадут её ребёнка.

Спустя 22 минуты и 19 секунд я бросаю тачку у дома и врываюсь внутрь. Меня пугает зловещая тишина. Я тихо прохожу на второй этаж. Пот катится градом по спине. От напряжения крутит живот. Почему в доме так тихо?!

Болезненный вскрик оглушает. Я распахиваю дверь спальни, врываясь внутрь.

– Ты тут! – вымученно улыбается Туманова и тут же смущённо гонит прочь: – Уходи.

Я мотаю головой и скрываюсь в ванной. Наскоро принимаю душ и надеваю домашнюю одежду. Меня трясёт от страха. Для меня рождение ребёнка на свет подобно чуду. Настоящее таинство. Но я изучал статистику неблагоприятных исходов. И точно уверен, что Маргарита не станет еще одной цифрой сухой сводки.

Стараясь не обращать внимание на то, как руки бьёт мелкой дрожью, берусь за ручку и открываю дверь в спальню.

– Как тут у нас дела? – спрашиваю у доулы с самым невозмутимым видом.

– Нормально идёт процесс, не о чем волноваться.

– Ярослав, уходи! – пыхтит Ритка.

– Я не смотрю, – отмахиваюсь я. – Только помогу, если понадобится что-то.

Она морщится. Так жалобно, что мне хочется просто облегчить её боль, но я не знаю как.

– А-а-а-й! – протяжно выкрикивает девушка. Я беру её руку и сжимаю.

– Я с тобой, Рит, – бормочу себе под нос, перехватывая косой взгляд Марины Семёновны.