Два ужасных мужа

– Вот еда и водка, вот – одежда какая-то, прямо как ты заказывал. Одна бабка сжалилась, вынесла кучу лохмотьев. Говорит, давно хотела выбросить, но вот – пригодилось.

– Чего же сразу не переоделся?

– Так моя одежка от ходьбы просохла. Но к ночи придется утеплиться. Хоть и лето, но, думаю, свежо будет. Опять же – на земле лежать, сыро.

– А самое главное-то? Ты Виталику дозвонился?

– Нет. У него отключен телефон.

– Так я и знал! – разозлился Гнутый. – Вот они, ваши мобильные! Значит, остаемся мы с тобой в ночном дозоре.

– В дозоре так в дозоре. Скажи лучше, как там, на кладбище?

– Да каждые полчаса бегаю смотреть. Копают, бугаи. Но ничего пока не нашли, точно знаю. Злые, матерятся. И всякие угрозы в адрес писателя шлют. Боюсь, не убили бы они его раньше времени.

– Что значит – раньше времени?

– Пока мы не размотаем дело твоего Артура. И про топливо не узнаем, будь оно неладно! Давай, раскидывай скатерть-самобранку, а я еще раз гляну, как там наши землекопы. Темнеет. Они либо уедут, либо останутся на ночь.

– Если уедут, можно будет вздремнуть до утра.

– По очереди! Мы ж не знаем их планов, мало ли что им в голову взбредет.

К ночи все окончательно определилось – двое парней укатили, двое остались ночевать на кладбище, устроив себе спальные места прямо между могил.

– Ишь, не страшно им. Видимо, привыкшие. Мешки спальные привезли, подготовились. Не то что мы, – поеживаясь, заметил Василий Кузьмич.

– Ничего, у нас еще водка и тряпки, которые ты приволок из деревни. Продержимся до утра. Хотя, впрочем, есть у меня одна мыслишка. Плесни-ка мне еще для разогрева.

* * *

Дверь открылась внезапно, и одновременно под потолком вспыхнул свет.

– О господи! – недовольно воскликнула Эльвира, загораживаясь руками. – Так и ослепнуть можно!

– Я же говорил, что сетчатка глаза… – подхватил Копейкин, но его перебил властный голос:

– Дамы и господа, попрошу всех внимательно меня выслушать.

Когда Тася проморгалась, она увидела, что на пороге стоит худощавый блондин лет тридцати, одетый в джинсы, кроссовки и красную футболку с изображением мозолистого кулака. За его спиной высились двое верзил в камуфляжных куртках и с дубинками в руках.

– Ты бы сначала представился, – предложил Макс, недружелюбно щурясь.

Теперь Тася наконец смогла его увидеть. Макс сидел в дальнем углу, привалившись спиной к стене, одна его нога была согнута в колене, другая вытянута. Почему-то сразу становилось понятно, что вытянутая нога болит.

– Можете называть меня Тимуром, – криво усмехнувшись, ответил загадочный блондин.

– Ого, – пробормотала Тася. – Любитель старинных машин собственной персоной. – И уже громче добавила: – Неужели все дело в куче старого железа? Нас из-за этого затолкали в подвал?

– Нарушая при этом права человека и все существующие международные законы, включая конвенцию об обращении с военнопленными, – заквакал из своего угла Копейкин.

– Международное право должно вашу теплую компанию интересовать в последнюю очередь, – повел бровью Тимур.

– А что же нас должно интересовать в первую? – Тасю страшно пугал этот самоуверенный молодой человек с каким-то неуловимо змеиным выражением лица. Она боялась и из-за этого не в меру хорохорилась.

– Ваша шкура, конечно. Потому что я – тот человек, который может распорядиться вашей жизнью. – Тимур снова улыбнулся, и от этой улыбки похолодели даже пауки на стенах. – А теперь давайте поговорим цивилизованно.

– Цивилизованные разговоры не ведут с помощью пистолетов и угроз, – подал голос Силуян, принимая вертикальное положение.

– Но по-другому вы не понимаете. – Блондин не пошевелился.

Илья тоже поднялся на ноги, потащив за собой Тасю. Сидеть на полу и глядеть на Тимура снизу вверх никому не хотелось.

– Рассчитываешь заполучить мою машину? – недобро спросил Илья.

– «Мою машину», – насмешливо протянул Тимур. – Кто ты такой, чтобы разъезжать на личной машине рейхсмаршала?

– Это еще не доказано, – возразил Илья. – Машина стояла в спецгараже, но подтвердить ее принадлежность Герингу пока не удалось.

– Все это чепуха, которая меня мало интересует. Кстати, машина уже у меня, ясно?

– Чего же тебе тогда еще надо? – зло процедил Илья.

– Мне нужно то, что находилось в этом авто, а потом из него исчезло. Хотя и сам «Хорьх» мне тоже пригодится, конечно. Впрочем, я уже все тебе объяснил. Если до тебя еще не дошло, то повторяю: лично тебя я отсюда точно не выпущу.

Все пленники одновременно посмотрели на Илью. Тот стоял с растерянным видом и недоуменно пожимал плечами.

– А меня? – квакнул Копейкин. – Меня ты выпустишь? Я вообще не из этой оперы! Я – досадная ошибка!

– Природы, – проворчала Эльвира.

– А вот я бы не торопился с выводами, – развернулся к нему Тимур. – С тобой, мой дорогой археолог, тоже еще не все ясно. Ты вроде бы случайно оказался в компании с господином Ермолаевым. Только я недоверчивый, не верю в такие совпадения.

– Но это в самом деле совпадение! – раскипятился Копейкин. – Я приехал поработать в архиве, а моя бывшая жена познакомила меня со своим новым другом, чтобы тот помог мне разобраться в местных…

– Меня интересует фамилия человека, который тебя сюда отправил, – прервал его Тимур. – Можешь назвать ее прямо сейчас.

– Никто меня не отправлял, я же не бандероль! – Копейкин сгруппировался, одним движением поднялся на ноги и принял гордую позу. На полу остались сидеть только Макс с поврежденной ногой и Эльвира, устроившая себе гнездо из спортивных курток. – Мне однокурсник рассказал о некоторых документах, которые он нашел во время раскопок в Калининграде.

– Фамилия однокурсника? – вдруг рявкнул Тимур. – Или я прикажу тебя пытать.

– Не надо меня пытать! – отчаянно заверещал Юлий. – Я боюсь боли. Но я ничего не скрываю, ничего! Фамилия однокурсника – Янченко, Сергей Янченко. Но он умер, понимаете? Умер недавно и совершенно неожиданно. Вот я и захотел сам все выяснить.

– Правда? – издевательски переспросил Тимур. – Янченко? А мне кажется, ты выполняешь задания Саранчи.

– Какой саранчи? Я не зоолог, я археолог, – сейчас Копейкин квакал, словно лягушка в брачный период – эмоционально, с переливами. – Мне было интересно, и если честно, я надеялся найти клад, чтобы профинансировать давно задуманную экспедицию, результаты которой могут взорвать научный мир.