Два веронца
Шрифт:
Синьора и госпожа моя, тысячу раз доброе утро!
(в сторону)
А кстати, и доброй ночи! А тогда уж — целого миллиона любезностей!
Синьор Валентин, мой слуга, две тысячи раз доброе утро!8
(в сторону)
Полагалось бы, чтоб он давал проценты ей, а выходит, что она их дает ему.
Я
Как вы велели, написал за вас.
Я это сделал крайне неохотно,
Но долг мой я исполнил, госпожа.
(Отдает ей письмо.)
Благодарю вас, мой слуга любезный!
Письмо прелестно.
Верьте мне, синьора:
Писать неведомо кому, вслепую —
Нелегкий труд, я был в больших сомненьях.
И вы свой труд считаете чрезмерным?
О нет, синьора, я писал для вас.
Велите — сотни писем напишу я.
И все ж…
Вы фразу строите отлично.
Я знаю, что идет за многоточьем:
И все ж молчу. И все ж мне дела нет.
И все ж возьмите. Я благодарю вас,
И все же впредь вас утруждать не буду.
(Возвращает ему письмо.)
(в сторону)
И все же будешь, все же — будешь все же.
Я вас не понял. Вы им недовольны?
О нет, оно написано прекрасно,
Но, если вы писали с неохотой,
Возьмите, — возвращаю вам его.
Письмо, синьора, — ваше!
Нет, синьор.
Я вам писать велела, но письмо
Не нужно мне. Оно всецело ваше.
Я больше чувства в нем хотела б видеть.
Позвольте мне другое написать.
Но, написав, его вы за меня
Прочтите сами. Если чтенье вам
Доставит радость — будет превосходно.
А не доставит радости — тем лучше.
Я думаю, доставит, — что тогда?
Тогда за труд себе его возьмите.
Прощайте, мой слуга.
(Уходит.)
Невиданно-невидимая скрытая игра!
Точь-в-точь, как скрыт на роже нос, на башне — флюгера!
Мой господин решил за ней поволочиться,
Но учит обожателя его же ученица.
Отличный ход! Ослам влюбленным
в назиданье:Он сам, как секретарь ее, себе же настрочил посланье.
В чем дело, синьор, о чем вы сами с собой рассуждаете?
Я плету вирши, синьор, а вот вам бы надо порассудить.
О чем же это?
О том, что вы стали ходатаем за госпожу Сильвию.
Ходатаем? Перед кем?
Перед самим собой. Она фигурально посваталась к вам.
Фигурально?
Правильнее сказать — письменно.
Как так? Она мне ничего не писала.
А зачем ей писать, когда вы себе сами написали? Вы все еще не догадываетесь?
Поверь, нисколько.
Я и так, синьор, нисколько вам не верю. Но неужели вы не заметили, как серьезно она говорила?
Я заметил только, что она разгневалась.
А письма вы не заметили?
Но ведь письмо написано ее другу.
А было отдано вам. Поняли?
Боюсь, как бы не вышло гораздо хуже, чем ты думаешь.
А я ручаюсь, выйдет гораздо лучше.
Ведь вы писали часто ей, она ж из страха и приличий
Не отвечала вам — таков у честных девушек обычай.
Она боялась, что посыльный предаст ее, и против правила
Любимому письмо любимой писать любимого заставила.
Я говорю как по писаному, потому что это написано в одной книге. Но о чем вы задумались, синьор? Пора обедать.
Я сыт и без того.
Однако послушайте, синьор. Если любовь, этот хамелеон, питается воздухом,9 так я-то питаюсь пищей и с большой охотой подзакусил бы. Не уподобляйтесь же вашей возлюбленной: склонитесь к моим мольбам. Склонитесь к моим мольбам!