Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

Себу подумалось, что Дарелл с Джимом должны время от времени вести разговоры, которые можно было бы записывать вместо реалити-шоу. Оба умели заворачивать такие фразочки, от которых мозги перекручивало.

— Не переживайте из-за его помощи, мистер Майлс, — закончил Дарелл, — и не надоедайте ему благодарностями, он этого не любит. 

Себ допил воду, отставил стакан.

— Спасибо, доктор. 

— Пустяки, — отмахнулся Дарелл. — Знаете, мне тоже иногда бывает приятно поговорить о нём с кем-то… не посторонним. 

А ведь и правда. От этой беседы остались смешанные чувства, но преобладало облегчение. И ещё было что-то такое чуть ленивое, сонное. Лёгкое отупение, наступающее после того, как поделишься тайной или проблемой, которая давно грызёт. Приятная вялость. 

— Вы могли бы называть меня по имени, доктор? — спросил он. — Кажется, нам ещё придётся работать вместе. 

— Рад, что вы оттаяли, мистер Майлс, — ухмыльнулся Дарелл.

— Себ.

— Тогда для вас — Фредерик. 

Чёрт с ним. Конечно, Дарелл был индусом, пижоном и тихим некрофилом, но, кажется, он также был и неплохим парнем. Себ был рад, что они встретились и поговорили.

***

Себ выдохнул, прикрыл глаза и уткнулся лбом в плечо Джоан. Кровь шумела в ушах. Хотелось замереть вот так и не вставать никогда. С трудом ворочая языком, он пробормотал:

— Не шевелись. 

— Ладно, — согласилась Джоан, но спустя каких-нибудь несколько секунд положила руку ему на голову и принялась с нажимом массировать кожу. Вниз по спине прошли мурашки от удовольствия. 

Было чертовски хорошо. Вообще, всё как-то разрешилось. 

На следующее утро после ссоры Сьюзен сама начала непростой разговор. И очень тихо попросила прощения. В ответ Себ тоже извинился за изменённые планы и повторил обещание вернуться в Париж на осенние каникулы. Миссис Кейл выписали из больницы через неделю после операции, которая прошла очень успешно. Она чувствовала себя отлично, но Себ всё-таки договорился, что в течение следующих двух месяцев за дополнительную плату мисс Кларенс будет не только забирать Сьюзен из школы и делать с ней уроки, но ещё и поможет с домашними делами. Так ему было спокойнее. 

Джим снова пропал. Он даже не дал Себу возможности выразить благодарность за ту помощь, которую оказал — просто исчез, и впору было бы забеспокоиться, всё ли с ним в порядке, но Дарелл утверждал, что он как минимум жив и здоров. «Иногда мы все его утомляем», — заметил доктор и флегматично пожал плечами. Себ согласился, что, возможно, так оно и есть.

Джоан вырвалась к нему на выходные, и они уже второй день покидали кровать только затем, чтобы добыть еды на кухне или поставить новый диск с фильмом. 

— Басти… — Джоан перестала его чесать, и он недовольно приоткрыл один глаз.

— М? 

— Я есть хочу. 

— Угу.

Он тоже был бы не против перекусить, но слишком уж не хотелось вставать. 

— Если ты согласишься обменять моё плечо на подушку, то я спущусь и погрею что-нибудь. 

— Ни за что, — он обхватил её за талию и прижал к себе крепче. Потом всё-таки перевернулся на спину, но тут же снова обнял Джоан. — Не отпущу. 

Да и, честно говоря, не желал он оставлять её наедине с кухней. Опасная затея. 

— Сам встану, — наконец, сказал он, разжимая объятия, откинул одеяло, но даже встать не успел, как раздался очень неуместный телефонный звонок. 

Телефон оказался на другом конце комнаты, почему-то на сейфе, Себ кинулся к нему и с лёгким трепетом прочёл на экране: «Номер скрыт». Ответил на вызов и поспешил выйти из спальни. 

Из трубки раздалось: 

— Здравствуй, детка. 

Себ закрыл за собой дверь поплотнее и пошёл на кухню — ничто не мешает ему греть пиццу, пока Джим будет рассказывать о новом задании. 

— Скучал? Ну же, детка, признайся. 

— Простите, Джим, — улыбнулся Себ, — у меня нет привычки рыдать над вашей фотографией. 

— Ты разбиваешь мне сердце. Каникулы окончены, детка, — добавил он серьёзно. — Жду. 

Джоан сидела на кровати, но уже одетая. Проигнорировав пиццу на тарелке, она спросила настороженно:

— Всё в порядке? 

— Да и нет, — Себ поставил тарелку на тумбочку, — работа. Босс вызывает немедленно. Прости. Останешься до вечера, подождёшь меня? 

— Нет, — чуть прохладно ответила Джоан, — поеду. 

Себ начал одеваться, пытаясь понять, в чём дело. И только когда он натянул футболку, Джоан спросила:

— Твой босс называет тебя «деткой»? 

Себ обернулся. Джоан пригладила волосы.

— Прости, случайно услышала. Не моё дело… — она говорила отрывисто и резко. И Себ догадался, что её это задело. Решив, что пара минут ничего не изменит, и Джим немного подождёт, он ответил:

— Да, называет. В лучшем случае. Он псих с серьёзными задвигами. И у меня в контракте есть приписка об удвоении зарплаты за то, что я вынужден терпеть его. 

— Я бы убила нахрен, — покачала она головой, но явно расслабилась и страстно поцеловала его у выхода из дома. 

Себ убедился, что она села в такси, проводил взглядом отъезжающую машину и поймал себя на мысли о том, что не хотел бы продлить мгновения прощания. Внутри зудело нетерпение, предвкушение нового задания.

Спустя сорок минут он уже был возле дома номер тринадцать по Клармонт-клоуз.

Глава 49

— Тебе не интересно? — спросил Джим, когда Себ, пережив привычную музыкальную атаку, присел на подлокотник дивана. 

— Интересно.

— Почему молчишь?

Себ пожал плечами.

— А смысл? Если вы не захотите, вряд ли что-то расскажете.

Джим тихо рассмеялся. 

— Они напали не на эту квартиру. Про неё мало кто знает. А там… да, там пожар, разгром и всё в таком духе. 

— Я так и подумал. 

Джим не выглядел как перед приступом. Собственно, он выглядел совершенно нормально, и Себ догадался, что его действительно ждёт задание, а не изматывающая ночь рядом с безумцем. 

Поскольку Джим молчал, Себ произнёс: 

— Спасибо за мою тёщу. Это…

— Я убью её, если ты скажешь спасибо ещё раз, — оборвал его Джим. — У нас впереди тяжёлый вечер, детка. Может, самый важный из всех. Мне очень нужно, чтобы ты не сломался, — он встал, отошёл к окну и прислонился лбом к стеклу. Произнёс: — Ты крепкий. Но знаешь… с вами не всегда понятно. Мой бывший… — он хмыкнул, сделав нарочитую паузу, — снайпер сломался неожиданно. Убивал так легко, не особо красиво, но мне нравилось. Кого угодно. Знакомых, женщин, девчонку восьмилетнюю пристрелил, даже бровью не повёл. Мне жалко было, — Джим повернулся, его глаза широко распахнулись, на висках набухли вены.