Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

 — Что-то не ясно?

Себ сглотнул и покачал головой.

 — Если он останется в живых к полуночи, тебе не понравится моя реакция, Майлс, потому что я очень… очень сильно расстроюсь. А знаешь, что бывает, когда я расстроен? — Фоули говорил медленно и почти нежно. Себ покачал головой. Фоули улыбнулся, показывая белые зубы: — Бум! — глаза совершенно почернели. — Ты можешь идти.

Себ круто повернулся и вышел из кабинета, так и не проронив ни слова. Его уже ждал Клаус, который знаком показал следовать за ним.

Оказавшись в том же кабинете, где Себ подписывал договор, Клаус закрыл дверь, провел ладонью по лбу и спросил:

 — Порядок?

 — Часто такое?

 — Если б часто — меня бы здесь уже не было. Пару раз в год случается. Понимаешь, Фоули — гений, а эти срывы… Просто надо переждать.

Даже безэмоциональный Клаус, кажется, был доведён до ручки. Впрочем, Себ его понимал. Оставайся он с Фоули подольше — тоже умом бы тронулся.

 — Ну, чего поручил?

Вместо ответа Себ протянул папку и сказал:

 — Я не стал говорить Фоули, но я снайпер, а не киллер. Я сделаю выстрел, точно вовремя и так, чтобы его невозможно было засечь. Но всё остальное…

 — Это уже моё дело, — кивнул Клаус. — Мои люди следили за ним, они же прикроют тебя, если что, — потом велел: — Не выключай телефон. Я буду сообщать тебе обо всех его передвижениях. Откуда его брать — думай сам, если понадобится помощь, любая — говори. И, Себ…

 — Что?

 — Бери свою винтовку, но я тебе передам другие патроны.

Да, это было кстати. 

 — Ну, иди. Без тебя проблем хватает…

Себ вышел, крепко сжимая папку. Это было очень похоже на заказ в Бирмингеме. Убить жертву по заказу — не то же самое, что прикрывать кого-то. Сложно убедить себя в том, что не совершает ошибку, убийство и всё такое. Когда перед глазами свои и чужие, решение приходит само собой. Это просто война: в Афганистане, в Африке или здесь, в Лондоне — без разницы. Всегда есть командование, которое указало на врага, есть операция, и есть он — снайпер в засаде. И руки у него не дрожат.

А когда вот так дают папку с фотографией, это уже не защита своих. Это охота. К обычной охоте Себ испытывал стойкое отвращение, участвовал в ней всего дважды, а единственную в своей жизни утку убил тогда, когда точно знал, что съест её — и съел.

А тут охота на человека. Впрочем, на войне ведь тоже было такое. 

Однажды в Ираке Себ охотился за вражеским снайпером. Долго, тяжело, каждую секунду ожидая пулю в череп от добычи, которая могла опередить охотника, но всё-таки охотился. Выслеживал, поджидал и наконец совершил удачный выстрел. 

Себ помнил, что тогда почувствовал странную пустоту, словно переступил через какой-то моральный запрет. Тогда его жертва оказалась слишком близко: он разглядел другого снайпера куда чётче, чем позволял оптический прицел, на какую-то долю секунды ощутил, что он ничем от него самого не отличается. А потом нажал на спусковой крючок.

Вернувшись на базу и лёжа ночью без сна в липкой душной жаре, Себ много чего передумал.

Похожая бессонная ночь застала его почти год назад, в Лондоне, в грязной комнатушке, когда он подписал контракт с «МорВорлд». И снова — совсем недавно, после Бирмингема. 

Садясь за руль «Форда», Себ уже ни сомнений, ни угрызений совести не чувствовал. Он не убивает этого… Роджера Монтгомери. Его убивает Джим Фоули по каким-то своим, наверняка серьёзным причинам. Себ только стреляет. Он — не больший убийца, чем его «М-24».

«Хотя Джоан с этим, пожалуй, не согласится», — мелькнула мысль, но Себ не стал на ней концентрироваться.

***

Смс от Клауса сообщило, что Роджер Монтгомери выезжает в офис на Уайтхолл.

Оказавшись дома, Себ снова сел изучать содержимое папки. Фоули ни слова не сказал о том, насколько незаметным должно быть это убийство. На самом деле, оно почти наверняка выйдет громким. Этот Монтгомери был не из тех, кто ходит один или вылезает лишний раз из бронированного автомобиля с пуленепробиваемыми стёклами.

Себ потёр переносицу. Конечно, та же «М-200» скорее всего пробьёт автомобильное стекло, но может не разбить его, а оставить маленькое почти ровное отверстие. А Себ не может внезапно раздвоиться и следом из винтовки более мелкого калибра убрать цель через это отверстие. Если бы и мог — тут нужен виртуозный выстрел. И что угодно может пойти не по плану. 

Нет, машину он бы исключил из списка доступных опций. 

Двадцать третьим пунктом в списке привычек и планов Роджера Монтгомери стояло: «Посещение клуба «Адмирал Дункан». 

Набрав в MapQuest адрес, Себ достаточно быстро нашёл нужное место: Сохо. Всегда толпы, причём пьяные, разряженные и обкуренные, то есть самого Себа едва ли кто-то заметит.

«Адмирал Дункан», — вбил он в поисковик на всякий случай, и понял, что не зря это сделал. Заведение было с особой репутацией — клуб для геев, трансвеститов и прочих извращенцев. Причём относительно недавно открывшийся после реставрации: в девяносто восьмом противники гей-пропаганды подорвали его [3] .

3

Реально существующее место. Здесь и далее по тексту высказано мнение, которое НЕ ЯВЛЯЕТСЯ авторским и принадлежит исключительно герою.

Правительственный чиновник, гей (или трансвестит?), любитель клубов, да ещё и чем-то насолил Джиму Фоули. Любопытный человек этот Роджер Монтгомери. Может, даже необычный. Но чтобы попасть в клуб, ему придётся, как простому смертному, выйти из машины и сделать несколько шагов по улице.

Не считая клуба, был только ещё один момент, когда Себ видел шанс застать Монтгомери без большой охраны и не в защищённых помещениях — это пункт девятый в списке, короткий перерыв на обед. Обычно Монтгомери выходил в сопровождении одного телохранителя — размять ноги и прогуляться до Вестминстера и обратно. Вот только на Уайтхолл столько полиции, что идти туда с винтовкой — безумный риск. К тому же, хоть там и не будет охраны, вокруг достаточно зевак, кое-где камеры. Можно попасть либо на них, либо в объектив какого-нибудь любителя архитектурных излишеств.

Значит, Сохо.

 На разведку Себ поехал налегке, без оружия, надев красную кепку и толстовку с каким-то супергероем, оставшуюся от владельца квартиры. Толстовка была великовата, зато неплохо меняла фигуру.

Среди туристов он не привлекал внимания и внимательно изучил и «Адмирала Дункана», пока закрытого, и дом напротив. Со двора на него вела пожарная лестница, которую Себ приметил на будущее. В верхних этажах виднелось несколько грязных окон с плотными шторами — есть шанс, что это отели из серии «на час» или комнаты под сдачу.