Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

Старший детектив-инспектор Пол Брэндон, который ведёт дело, от официальных комментариев отказался, однако выразил предположение, что причиной взрыва стал теракт.

Пока неизвестно, какая судьба ждёт „М-Корпорейшн“ после смерти ключевых лиц. Мистер Саттлтон, один из членов совета директоров, отмечает: „Это шок для нас. Рич (мистер Р.К. Мелтон, — прим. ред.) создал эту компанию и вдохновлял всю команду своим примером и энтузиазмом. В последние годы он отошёл от дел, однако мы все были уверены, что в Джиме (мистер Дж. Фоули, — прим. ред.) обрели отличного преемника. Он привнёс в управление компанией свежесть, новаторство, при этом бережно хранил наши традиции. За последние два года мы дали рост в десять процентов и не видели причин останавливаться. В ближайшее время совету директоров и ключевым акционерам придётся принимать сложные решения. Но мы будем ориентироваться на то видение будущего, которое оставили Рич и Джим“. Мы выражаем…».

Дальше шли соболезнования родственникам погибших и справки: о том, какие террористические группировки сейчас активны в Лондоне, об истории «М-Корпорейшн», о мистере Мелтоне и мистере Фоули.

Себ читал заметку снова и снова. Не то, чтобы его шокировала мысль о смерти кого-то, кого он знал. Но Фоули с его безумными замашками и полной уверенностью в своей гениальности, с этим жутким взглядом и умением чуть ли не читать мысли… Себ знал, что смерть — та ещё зубастая сука и грызёт всех подряд. Но именно в гибель Фоули не мог поверить.

Сотрудники службы безопасности остались безымянными. Но среди них мог быть и Клаус. 

Себ набрал его номер и испытал облегчение, когда трубку сняли. 

 — Хорошо, что позвонил, Себ, — сказал Клаус, как всегда безэмоционально. — Видел газеты, да?

 — Видел. Что случилось?

 — Пока не знаем. Слушай, я сам хотел тебя набрать с плохой новостью. Нам пока придётся расторгнуть твой контракт.

В этом Себ и не сомневался. 

 — Сам понимаешь, сейчас к нам будет много внимания. Да и без Фоули это всё не нужно. 

 — Мне жаль, — искренне сказал Себ, имея в виду не свой контракт, конечно, а смерти.

 — Дерьмо случается. Я прослежу, чтобы тебе перечислили на счёт неустойку, не переживай. В течение двух недель деньги поступят. 

И, коротко попрощавшись, он сбросил звонок. 

Себ перебрался с омлетом на кровать и начал медленно жевать. Он почему-то не мог уложить в голове, что всё так закончилось. Он снова теперь без работы. Больше никаких странных заданий. 

Он вздрогнул, когда зазвонил телефон — так глубоко ушёл в свои мысли. На экране высветилось: «Номер скрыт». Он осторожно снял трубку.

 — Грустишь, Святой Себастиан? — спросил голос, который сложно было перепутать с чьим-то ещё. 

 — Сэр? — осторожно сказал Себ. 

 — Попробуй ещё раз.

 — Джим, — Себ не был уверен, что нужно говорить человеку, который, по официальной версии, погиб во взрыве, — рад, что вы живы. 

 — Как трогательно. Я прислал тебе адрес, поторопись и возьми свою игрушку, Себастиан. Может я и мёртв, но ты пока ещё работаешь на меня. 

Себ не возражал, и через полтора часа поднимался на десятый этаж высотки на Колледж-роад, на окраине Лондона. 

Указания Фоули были достаточно подробными, так что он без труда нашёл нужную дверь в длинном коридоре и вошёл в просторное помещение — какой-то будущий офис. Здесь недавно побелили стены, воняло краской. Зато было пусто — если, конечно, не считать самого Фоули, сидящего на мятой картонной коробке почти в центре. Он выглядел непривычно: вместо костюма на нём была какая-то мятая футболка с надписью: «Хочу вырваться на свободу», синие треники и стоптанные кроссовки. 

Увидев Себа, он поднялся, выпустил из пальцев своё распятие, которое закачалось на шнурке, и спросил:

 — Ну, как я выгляжу после взрыва? 

Себ промолчал, поскольку на его взгляд, вопрос был риторический. Фоули закатил глаза, потом поманил Себа пальцем и указал в открытое окно. Не считая той многоэтажки, в которой они и находились, вокруг была малоэтажная застройка, в основном — двухэтажные домики и таунхаусы. Какая-то школа слева. 

 — Устраивайся поудобнее, Себастиан, — велел Фоули и отошёл в сторону, дав Себу собрать винтовку. Опять подошёл, присел рядом и сказал:

 — Смотри прямо перед собой. Теперь немного правее и ниже. Третья улица отсюда, дом с жёлтой крышей. Второе окно. 

Себ нашёл то, что нужно, мысленно отмечая, что всё-таки Фоули — совершеннейший гражданский, с таким-то указанием на цель. Но мысли тут же исчезли из головы, когда он навёл прицел на человека, стоявшего у нужного окна. 

 — Удивлён? — совсем тихо спросил Фоули.

 — Сэр…

Себ держал на прицеле Клауса. И в этом не было никакого смысла. 

 — Удивлён? — переспросил Фоули. — Что скажешь?

Что это дерьмо. Которого нужно было бы ожидать. Если работаешь в том же городе, где живёшь, нечего удивляться, обнаружив у себя в прицеле знакомого. Только вот Себ не ожидал. Не оборачиваясь на Фоули, Себ взял бинокль и посмотрел на Клауса внимательнее. Он стоял, оперевшись одной рукой о подоконник, а во второй сжимал пистолет. 

 — Спросишь, что он сделал? — шепнул Фоули, и у него вдруг прорезался сильный акцент. 

Себ не отрывал взгляда от Клауса и думал. Да, он хотел знать, что произошло. Но, по факту, ему не нужна была эта информация. Фоули нанял его, Фоули отдавал приказы, а теперь решил, что Клаус должен умереть. 

 — Нет, — ответил он. 

Фоули рассмеялся и отошёл.

 — Бедный большой Ка. Я бы посмотрел на его лицо… Нет, Себастиан, тебе не нужно убивать своего приятеля. Я хочу, чтобы он убил себя сам. Твоя цель — в соседнем окне. Левее. 

Себ посмотрел в бинокль туда, куда указал Фоули, и почувствовал, как сердце пропускает удар. 

 — Постарайся, чтобы твоя рука не дрогнула.

У открытого окна на кровати сидела девочка-подросток лет четырнадцати. Худенькая, светленькая, нескладная. Она что-то писала в тетради, лежавшей на коленях, и мотала головой в такт музыке — на ней были огромные чёрные наушники. В соседнем окне Клаус достал из кармана телефон. 

Себ своими руками дважды убивал детей даже младше этой девочки. Но там были очень взрослые дети с гранатами, жаждущие крови, а не маленькая чистенькая англичанка в уютной комнате с обоями в чёртов цветочек. 

Положив телефон на подоконник, Клаус осмотрел пистолет. 

 — У него минута, — пробормотал из угла Фоули. — Отсчёт пошёл. Либо он, либо она. 

Себ машинально взглянул на часы, засекая время, и подумал, что ему не придётся стрелять. Он просто страховка, веский аргумент для Клауса. На его месте мог бы быть какой-нибудь пистолет-самострел с пружиной. Бомба, которую можно отключить дистанционно. Что угодно. Или кто угодно.

Выглянув в окно, Клаус профессиональным взглядом окинул окна и крыши. Но Себа не увидел, конечно, хотя на высотку смотрел достаточно долго.