Двадцать квадратов и ребенок в придачу!

— Ох, Наташа, Наташа… — мне хотели прочитать новую лекцию, но дверь открылась, и молоденькая девушка пропустила в кабинет без пяти минут холостяка.

— Добрый день, Серафима Алексеевна, — поздоровался муж, в мою сторону он даже не взглянул. Усаживаясь на стул напротив меня, даже не пытаясь на меня посмотреть или поздороваться. Прекрасно, очень мило. А я и не просила, больно надо, но вот только его парфюм… Господи, и я ему этот ужас дарила! Со вкусом у меня явные проблемы…

Я приложила руку ко рту, понимая, что меня вот-вот вывернет наизнанку, еще и кабинет поплыл.

— Наташ? С тобой все хорошо? — тетя стояла рядом и обмахивала меня пачкой документов. Даже бывший благоверный смотрел на меня обеспокоенно, вот что значит совсем печально выгляжу…

— Да душно, я выйду, подышу, я же не нужна пока… — не дожидаясь ответа, я выбежала из кабинета, едва успевая добежать до туалета, где меня вывернуло наизнанку.

Списав опять все на нервы, я вернулась в кабинет, где уже почти закончилась вся процедура развода.

— Алек… — начала тетя Сима, явно собираясь в последний раз спросить — не передумали ли мы, но я ее остановила, желая просто как можно скорее покинуть это помещение.

— Мы все решили, — напомнила я тоном, не терпящим возражения. Поцокав языком, тетя быстро что-то допечатала в компьютере и спустя десять минут протянула каждому из нас экземпляр свидетельства о разводе. Пара подписей, и мы свободны. Ура, Товарищи!

— Спасибо, Наташа, я надеюсь, ты заберешь свои вещи в ближайшие дни, — только и сказал уже чужой мне человек и вышел из кабинета.

— Ну и козел! — в сердцах выкрикнула тетушка. — Вещи забрать! Два года в браке, а ему вещи забери…

— Угу, — я хлюпнула носом от внезапно навалившиеся грусти. — Три года отношений…

Я заревела в голос, и тетя Сима бросилась меня утешать.

— Ну-ну, хорошая моя, мы тебе другого найдем — лучше, порядочнее. А этот… да твой кот и то более достойный, чем он.

Одна мысль о Ван Гоге, которого я забрала первым делом из квартиры мужа, заставила зареветь еще громче, напоминая, как этот комок появился в моей жизни… Истерика кончилась только через полчаса, когда я снова понеслась в туалет, чувствуя, что выпитый для успокоения чай просится выйти наружу.

— Так, милая, — поймала меня тетушка на выходе из заветной комнаты.

— Что? — я удивленно посмотрела на родственницу, не помню я за ней привычки ловить людей при выходе из туалета.

— Поехали-ка в одно место… — мне вручили куртку и замотали шарф вокруг шеи.

— Куда? — только и спросила я, когда меня втолкали в такси.

— В аптеку и ко мне домой, — авторитетно заявила тетя Сима, тоже выгружаясь в машину на переднее сидение.

— Но как же…

— На работе все поняли, сегодня протянут, у меня ЧП…

— Какое ЧП? И зачем в аптеку? — я ничего не понимала, но объяснять мне явно никто ничего не собирался. Меня даже в аптеку не взяли, оставив с таксистом.

— Кто-то заболел? — обеспокоенно поинтересовался совсем молодой парнишка неславянской внешности, при этом разглядывая меня в зеркало заднего вида.

Ну да, наверное, все выглядит странно — я заплаканная и бледная, тетушка серьезная и несется в аптеку… Нет, я понимаю, ей меня жаль, но здесь надо бежать не в аптеку, а в винно-водочное…

— Да вроде нет, — честно ответила я, пожимая плечами, и как раз в этот момент вернулась тетя.

— Ну все, домой, — велела она.

— Что хоть случилось? — непонимающе спросила я, замечая, как она прижимает к груди сумку, в которой находились все ее покупки с аптеки.

— Вот и узнаем, — ответила тетушка.

Вопросов было все больше и больше, а меня снова начинало мутить, теперь от запаха освежителя воздуха в салоне, и расспрашивать мне сразу расхотелось. Все равно все скажет и расскажет, могу и подождать…

***

— Это еще зачем? — я недоумевающе смотрела на коробки с тестами на беременность. Пять штук? Зачем? Ладно и один зачем?

— Затем милая, иди, — меня втолкнули в ванную, соединенную с туалетом, и указали на унитаз. — Все просто. Давай.

— Но я не могу быть беременна! — уверенно возразила я. Детей мы не планировали в ближайшие два года, по этой причине старались всегда предохраняться, и осечки быть не могло, точно не могло, не с моим мужем, который очень скрупулёзен в этих вопросах.

— Вот и узнаем, — авторитетно сказала тетя, закрывая дверь.

— Да не может! — не унималась я, отказываясь даже в теории осознавать мысль о том, что я беременна.

— Хорошо, когда у тебя последний раз были месячные? — спросила тетушка уже из-за двери.

— Недавно! — уверенно выпалила я.

— Число?! — настаивала на своем родственница.

— Ну… — я задумалась, в этом вопросе я всегда была беспечна, за что меня ругал гинеколог и на что возмущалась мать. Теперь же я по пальцам пыталась посчитать когда, но все мои подсчеты приводили к тому, что с последних прошло почти два месяца.

— Да цветные карандаши! — выругалась я, бросаясь выбирать один из тестов.

— Наташа?

— Я сейчас… — я судорожно вскрыла упаковку и прочитала инструкцию первого попавшегося теста.

— Нет, не могу, не могу… — шептала я как молитву, пока ждала, что покажет проклятая бумажка.

Пять минут показались вечностью, но результат был очевиден. С маленького окошечка на меня смотрел плюс, поздравляя меня с беременностью.

— Японский магнитофон… — выдохнула я, опускаясь на край ванны. Хорошо это или плохо, но в моей жизни начинался новый этап, и я совершенно не представляла, что делать с этим на осколках прежнего мира.

Глава вторая, новая жизнь, или все только начинается

Наташа

— Ну, дядя Саша!

— Саша! — крикнули мы на пару с тетушкой Симой, усаживая еще одного работника загса, к счастью, областного, обратно за стол при его попытке к бегству.

— Нет, девочки, нет! Это вам не шутки, положено в течение трехсот дней после развода вписать бывшего мужа — впишем его! — мужчина был непреклонен, я от досады поморщилась. Ну, что вот за невезуха…