Двадцать квадратов и ребенок в придачу!

Малой, который через месяц должен был явиться в наш бренный мир, заботливо пнул меня под ребра, вызывая искры из глаз. Не сын, а мелкий каратель, хотя… По моим наблюдениям, так болезненно он меня пинает только при упоминании своего отца, как и начинает беспокойно себя вести… В остальном это очень милый малыш, беспокойства мне не доставляет. Ну, по крайней мере, пока.

До поездки в роддом оставался еще месяц или того меньше, а сделать мне надо было много. Сейчас, например, мы с тетей всеми силами пытались сделать так, чтобы в графе «Отец» стоял прочерк. Да-да, это плохо. Знаю и понимаю, но…

Это лучше, чем вносить имя человека, что позволил любовнице выкинуть мои вещи за дверь через день после нашего развода, и это не самый страшный его грех, он еще проверил мою сумку — не украла ли я у него деньги! Будто бы мне это было надо! А в довершение забрал все украшения, которые мне дарил. Вот вам и доказательство: любовь зла — полюбишь козла. Где же были мои глаза раньше, лучше не спрашивать.

Так что, несмотря на все мнения, я лучше объясню потом сыну, почему у него в графе «Отец» прочерк, чем позволю ему хоть как-то быть связанным с этим человеком даже на бумаге.

— Саша, — тетя Сима тяжело вздохнула и села рядом, пододвигая к нашему гостю тарелку борща да рюмку водки. — Если бы можно было иначе, мы бы тебя не просили, но подумай, что будет лучше для ребенка!

— Прочерк? Лучше? Дамы, вы совсем…

— Дядя Саша, ну вы же все понимаете, — я жалостливо посмотрела на заведующего загсом Петергофа. — Ему Кирилл не нужен, это мой ребенок, а такой отец… Да лучше совсем без отца!

— Наташенька, милая моя, ну нехорошее это дело, ведь если поймают… Сейчас же все проверками и проверками… Времена другие…

— Саша, — тетушка придвинулась поближе и мило улыбнулась. — Ну ты же знаешь, что и сейчас можно, главное — знать как. Ты же сделаешь…

Если я когда-то сомневалась в своей тете, то теперь никогда.

Она флиртовала, она строила глазки, она, черт возьми, соблазнила своего коллегу и друга. Нет, конечно, я знаю про роман между ними по молодости, но вот сейчас…

Что же, моя милая тетя Сима знала все об искушении и угрызением совести не страдала. Дядя Саша зажмурился, явно пытаясь сохранить остатки самообладания, но всем и так было ясно, что он поддастся уговорам.

— Ну хорошо, — простонал он, открывая глаза и решительно смотря на тетю. — Но при одном условии, а, вернее, трех!

— Конечно, милый! — захлопала глазками тетушка.

— Первое — вы, многоуважаемая Серафима Игнатьевна, с этого дня, — он сделал театральную паузу, беря ее за руку. — Моя жена, и «нет» уже не принимается. Второе — пожизненное трехразовое питание, рисковать-то ради чего-то надо. Ну и последнее, — теперь посмотрели на меня. — Чур, я дед этого мальчугана!

— Конечно! — я с облегчением выдохнула, а тетушка и вовсе полезла целовать своего новоиспеченного мужа, а ведь она совсем не против такого расклада, как я погляжу…

— Ладно, аферистки-самоучки, — дядя Саша довольный, что спустя тридцать лет его предложение, наконец-то, приняли, взял ложку, принимаясь за борщ. — Давайте рассказывайте, что уже придумали и с чем мне иметь дело.

Тетушку не пришлось просить дважды — она быстро выложила все детали и про новый паспорт и прочее, что она успела придумать.

— Ладно, подготовились, — добро усмехнулся дядя Саша, — Ну и еще вопрос, если мы исключаем отчество его отца, какое пишем? Есть идеи?

— Есть, — я кивнула, поглаживая подошедшего на шум Ван Гога и улыбаясь своим воспоминаниям. — Алексеевич!

***

— Ну мам! — Кирилл включил ультразвук и теперь уже весь торговый центр знал, что ребенку не покупают конструктор «Лего». Самое печальное то, что он ему и не нужен. Ведь мой сын не дурак и знает, что такое ему не собрать, особенно без моей помощи, и ему был нужен не просто конструктор, а именно “Сокол тысячелетия” и «Звезда смерти»…Те наборы, которые, к моему стыду, стояли на моем рабочем столе и на полках с книгами. Мои сокровища и любовь, которые ему никак нельзя было трогать.

— Кирилл, — я вздохнула, уже не зная, какие аргументы привести двухлетнему малышу. — Эта еще сложная для тебя игрушка.

— Я знаю! Я большой! Но это и не мне, это тебе, а ты мне отдашь маленькие! — выдал сынишка, старательно выговаривая каждое слово. Вот вам и приехали, это он мне хочет…

— Хорошая идея, дорогой, но… — что «но» я сказать не успела. Рабочий телефон опасно завибрировал, готовясь разразиться ревом. Я поторопилась смахнуть “Ответить”. — Слушаю? Кирилл, постой минуточку, пожалуйста… — попросила я, прикрыв микрофон рукой. — Да-да, я вас слушаю…

Несколько замечаний и несколько слов о новом проекте — две минуты и я была свободна.

— Все, Кирилл, мама освободилась, мы можем… — я осеклась, понимая, что ребенка рядом нет. Он опять исчез…

— Кирилл! — я бросилась искать не в меру самостоятельного сына.

— Вы мальчика не видели? — я бросалась к каждому, пытаясь понять, как этот кроха мог так далеко уйти. Я уже собиралась бежать к стойке информации, как заметила странную парочку…

Мой сын шел, одной рукой прижимал к груди новую машинку, а второй гордо вел — и не говорите мне, что все наоборот — мужчину, который ему улыбался и внимательно слушал.

— Кирилл, — я бросилась к своей пропаже, сжимая его в объятьях.

— А вот и мама Наташа, — прокомментировал мужчина, я удивлено посмотрела на него, что-то было в нем знакомое, но вот что…

— Алексей, приятно познакомиться, Наталья. Позвольте пригласить вас на обед?

Глава третья, приятное знакомство

Алексей

— Если хочешь ты лимону,

Можешь кушать апельсин… — с досадой процитировал я Блока, откидывая от себя очередной дизайн-проект коттеджного поселка — очередной неудавшийся проект, да они надо мной издеваются!

— Господа, это бред! Вы еще летающие тарелки предложите…

— А можно? — спросил кто-то робко.

— Нет!

Я обвел взглядом присутствующих, желая найти хоть намек на то, что это розыгрыш. Честно, я бы лучше сейчас посмеялся. Только вот это была не шутка, хотя совещания в последнее время и без того превратились в цирк, правда, не смешной и грустный, и сегодня за главного клоуна, кажется, был я. Ненавижу, когда меня считают идиотом.