Двадцать сигарет в пачке

Исполин улыбнулся ему в ответ и пробасил:

– Ты, посмешище города Ламеха! Ты не можешь найти себе женщину в долине и обременяешь великого Отца?

Ной, не отпуская ногу Адама, ответил Ламеху.

– Ламех, мой вождь, ты вечно прав. Но Ной не может взять в жены обычную женщину. У него особенное дело и для его выполнения нужна особенная женщина, которая родит Ною особенных сыновей.

Он помолчал, тяжело дыша, а затем выпалил:

– Ной хочет в жены одну из дочерей высокочтимого Сита, живущую в высоких чертогах обители великих праотцов.

Стоящая в стороне свита Евы пришла в возмущение.

– Дочери верхнего храма не предназначены в жены сынам Каина, – строго сказала Ева. – Равно как и сыны Сита никогда не коснутся тел женщин долины. Прошу тебя, Адам, это кощунство!

Но у Человека было своё решение.

– Ты сегодня обрёл благоволение в моих глазах, сын мой, – властно сказал он, обращаясь к Ною. – Поднимись и возьми любую из понравившихся тебе дочерей. Я тебя благословляю.

Молодой мужчина медленно поднялся и тяжело глядя из-под косматых бровей, поклонился Адаму и Еве. Его лицо исказила хищная улыбка и он подошёл к группе молодых девушек, которые с отвращением смотрели на него большими тёмными глазами. Взяв одну из них за руку, он потащил ее за собой.

Тут совершенно неожиданно молодой Йенуш перегородил ему путь и оттолкнул Ноя в сторону.

– Матушка, он не может забрать ее! Ты же знаешь, я люблю её!

Но прежде чем Ева успела открыть рот, Адам тихо обратился к Ламеху.

– Сын мой, прошу тебя, устрой все.

Великан аккуратным, но решительным жестом оттеснил выступившую на защиту Еву, схватил за волосы девушку и швырнул ее к ногам Ноя.

– Совет да любовь! – промычал гигант и, как бы невзначай, двинул локтем по носу запротестовавшего Йенуша. Тот рухнул на колени. Из разбитого носа потекла тёплая струйка крови. Едва почувствовав ее на губах, Йенуш задрожал всем телом. Глаза его закатились, изо рта пошла пена. Вдруг он замер и стал вещать мерзким утробным голосом:

– Так говорит Незримый: Знаю твои дела, Самаэль! Ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв. Ты говоришь: "я богат и ни в чем не имею нужды", а не знаешь, что ты несчастен, жалок, нищ, слеп и наг. И я восстану против тебя. Я обрушу на тебя горы, как море низвергает волны свои. И разобью стены города и разрушу башни его, и вымету из него прах его, и сделаю его голой скалой. Местом для расстилания сетей будет он среди моря, потому что Я сказал это!

Йенуш умолк и упал на руки стоявших позади него женщин.

В наступившем оцепенении все посмотрели на Адама. Человек стоял, повернувшись спиной, и разглядывал окружающие горы так, будто увидел их впервые. Он молча провёл взглядом по ледяным вершинам, взявшим в заоблачное кольцо всю долину, затем посмотрел на Ноя и сухо сказал:

– Поторопись с выполнением своей работы!

Бросив взгляд полный призрения на бесчувственное тело Йенуша, он поспешил вернуться в город. Поднявшись на вершину пирамиды, Адам заперся в верховном чертоге. Оставшись наедине с вечерним небом, он устремил свой взгляд к звёздам и долго всматривался в тёмную бездну, делая какие-то заметки углём на каменном полу. За этим занятием он провёл всю ночь. Днём он внимательно рассматривал сделанные ночью записи, складывая их в одну большую картину, и та была чудовищной. То, что открылось Человеку никак не могло быть правдой и он усомнился в собственных расчетах. В последующие несколько суток Адам повторил свои наблюдения. Когда все вычисления были многократно перепроверены, результат привёл его в бешенство. Резким движением руки он всё размазал и плюнул в написанное.

Вскочив, Адам стал расхаживать по галерее, сжав кулаки и играя желваками на скулах. Он пытался решить какую-то сложную задачу, но ответ все время ускользал от него в самый последний момент. Это раздражало Человека, а там, где был раздражитель, теперь всегда рядом был ядобог. Яд ослеплял чистоту сознания и этим ещё больше мешал сосредоточиться на поиске ответа.

Наконец он призвал Ламеха для исполнения единственно возможного в открывшихся обстоятельствах повеления.

Всю добычу из последнего похода и все ресурсы со строительства передать в распоряжения Ноя. Ему в помощники снарядить всю ударную дружину Ламеха, а из каменоломен всех работающих перевести на заготовку и доставку леса. При этом, всё сделать тихо, не привлекая внимания простых обитателей долины.

Ламех исполнил всё, за исключением последнего. Такие перестановки в устройстве города Ламех привык производить по-своему – с криком и ударами плетей, так что новости о преобразованиях быстро распространились по всей долине.

– Зачем тебе так срочно понадобился этот корабль, Адам? – спросила переполошившаяся Ева. – Ты мстишь Йенушу за то, что он осмелился перечить тебе? Прости его, ведь он ещё совсем мальчик! Я сделаю ему внушение, и…

– Я ошибся, – перебил ее Адам, глядя как серые тучи приносят тёплый морской воздух в скованную ледником долину.

Он смотрел вдаль, словно разговаривал сам собой.

– Я ошибся, когда фундаментом для созидания выбрал смертного человека. Смертные оказались хрупким основанием, и я должен начать все сначала. На новом месте. Поставив в основание не ограниченную физическую силу, а бесконечную мощь знания. И тогда Сияние не сможет разрушить моё строение. Я завершу намеченное!

Ева взяла за руку Адама и прижала к своим губам.

– Мы уезжаем? Почему?

Адам погладил жену по лицу.

– Этот несчастный… как ты его назвала, Йенуш? Да, он был прав – город атлантов будет разрушен. Взгляни на эти горы! Видишь снег на их вершинах? Его много, не так ли? А за этими горами ещё мириады таких гор, покрытых льдами и снегом. Огромный мир к северу скрыт под толщами льда. И эта масса обрушится на нас. Солнце раскалилось и земное нутро отвечает ему жаром. Температура поднимается. Быстро. Очень быстро. Скоро все эти льды начнут таять и первым местом, куда хлынет вода, будет город Ламеха. Но у нас есть немного времени, чтобы подготовиться. Нас не застигнут врасплох!

– Сколько у нас есть времени? – побледнев, спросила Ева.

– Несколько месяцев. Не больше.

– Мы не можем столько ждать. Нам надо уходить немедленно! Я оповещу Иштар и Сита.

Но лишь только она повернулась, чтобы уйти, Адам крепко схватил ее за плечо, так, что Ева вскрикнула от боли.

– Остановись, женщина, ты так ничего и не поняла! Огромная масса воды станет поступать так быстро, что бежать будет некуда. Суша скроется под воду на сотни дней пути во все стороны. Куда ты хочешь бежать?

– Поэтому тебе нужен корабль… Но сколько людей ты сможешь забрать на нем?

Адам отпустил жену и отвернулся.

– Немного. Даже если Ной сможет сделать то, что он задумал, то это не больше сотни человек. Но даже для этой горстки людей, такой огромный корабль ещё надо суметь построить. А кто станет ему помогать, если все в панике разбегутся?

Человек тяжело вздохнул и, понизив голос, печально добавил:

– Если мы не останемся, то погибнут все.

Строго взглянув на Еву, он покинул верховный чертог.

Адам отправился на стройку к Ною и поселился в походном шатре Ламеха. Он отдался сосредоточенной работе, чтобы простым тяжёлым физическим трудом унять ярость очередного разочарования и заглушить боль вынужденного предательства своих детей. День и ночь, не зная остановки, он махал топором, плечом к плечу с дружиной гигантов Ламеха. Злость и досада питали яд, который сгорая внутри, не позволял Адаму ни обессилить, ни забыться сном.

Спустя месяц на верфь пришла Ева. С ней была ее обычная свита, но сегодня дочери Сита были одеты в выбеленные, тонко выделанные шкуры. В волосы их были вплетены самоцветные камни, привезённые Ламехом, а запястья и груди украшали медные и золотые обручи.