Двадцатые

Лидерство Ленина никогда не подвергалось сомнению, но когда его здоровье начало стремительно ухудшаться, руководители созданной им большевистской партии не могли не задуматься – кто же станет преемником вождя?

Самым ярким из руководителей РКП (б) был, несомненно, Лев Давыдович Троцкий – непревзойденный оратор, признанный теоретик марксизма, один из главных организаторов Октябрьской революции, создатель Красной армии и герой Гражданской войны.

Никто из большевистских вождей и близко не мог тягаться с ним в популярности, поэтому появление коалиции было неизбежным.

Так и произошло – еще после первого инсульта Ленина сформировалась так называемая Тройка: Зиновьев-Каменев-Сталин. Когда 10 марта 1923 года с Лениным происходит третий инсульт, вождь окончательно отходит от дел. Всем, в том числе и ему самому, понятно, что жить создателю и вождю правящей партии осталось недолго. Несколько месяцев обе конкурирующие команды – и троцкисты, и сторонники Тройки копят силы, пробуют оборону противника, вербуют сторонников.

Все ожидали, что борьба за власть начнется после смерти Ленина, но Троцкий неожиданно наносит упреждающий удар. Судя по всему, его достали «аппаратные» уколы противников, прежде всего Сталина, который традиционно ведал кадровыми вопросами. Весь этот год в главной вотчине Троцкого – Красной армии – Тройка переводом на другую работу убирала его сторонников, в том числе и на уровне командующих округами, и ставила вместо них своих людей.

Троцкий, не терпевший вмешательства в свои дела, решил атаковать. Главным направлением удара стало то, что составляло главную силу его противников – партийный и хозяйственный аппарат. Все помнили, как Ильич, в перерыве между инсультами ненадолго вернувшийся к активной деятельности, пришел в ужас от темпов роста госаппарата. За время его болезни Совнарком образовал 120 новых комиссий, хотя, по мнению Ленина, достаточно было 16-ти.

Сталин у Ленина в Горках. 1922 г.

В январе 1923 года Ленин пишет последнюю свою программную статью «Как нам реорганизовать Рабкрин», где предлагает сделать из Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин) главный противовес усиливающейся бюрократии.

И вот в конце этого же 1923 года Троцкий начинает аппаратную войну под антибюрократическими лозунгами. И открывает ее знаменитое «письмо сорока шести». В нем 46 видных большевиков с дореволюционным стажем – Л. Троцкий, Е. Преображенский, Г. Пятаков, К. Радек и другие - обвиняют партийное руководство в бездеятельности, бюрократизме, ограничении свободы выражения мнения.

В ответ ЦК, контролировавшийся Тройкой, выступает со своим заявлением «Ответ членов Политбюро на письмо тов. Троцкого», в котором обвиняет противника в организации фракционной деятельности.

А это было уже серьезно – расколы и фракционность были главной проблемой всех левых партий до революции. Вся энергия уходила на взаимные разборки и бессмысленные дискуссии. Большевики потому и оказались самой жизнеспособной партией и взяли в итоге власть, что гениальный политик Ленин с самого начала создавал жестко структурированную управляемую партию «сжатую в один разящий кулак».

В ответ Троцкий идет ва-банк, и 11 декабря 1923 года публикует в «Правде» первую из четырех статей своей масштабной работы «Новый курс».

По сути, это была предлагаемая Троцким программа дальнейшего развития партии и страны.

В этой программе он предлагал провести замену «оказенившейся и обюрократившейся части партаппарата свежими силами, тесно связанными с жизнью коллектива или способными обеспечить такую связь».

Основную ставку Троцкий делал на молодое поколение большевиков, таких же «молодых волчат», что и мои герои. Большинство из них прошли Гражданскую, и для них создатель Красной армии был кумиром. А теперь этот будущий (а если не Троцкий, то кто?) преемник Ленина заявляет, что именно они, молодежь – лучшее, что есть в партии: «Молодежь — вернейший барометр партии — резче всего реагирует на партийный бюрократизм». Более того – в своих тезисах Троцкий требовал допустить партийную молодежь на руководящие посты в партии, которые тогда занимали преимущественно старые большевики с дореволюционным стажем: «Только постоянное взаимодействие старшего поколения с младшим в рамках партийной демократии может сохранить «старую гвардию» как революционный фактор. Иначе старики могут окостенеть и незаметно для себя стать наиболее законченным выражением аппаратного бюрократизма».

«Новый курс» произвел эффект разорвавшейся бомбы. Во всей стране партячейки проводили собрания, которые практически всегда превращались в ожесточенные диспуты. Вскоре стало понятно, что наибольшую поддержку Троцкий получает в армейских и студенческих парторганизациях. В «Правде», главной газете страны, ежедневно публиковались перечни партийных организаций, вставших на сторону ЦК или оппозиции.

Не осталась в стороне, разумеется, и Московская горная академия.

Вопрос с троцкистами в МГА восстановить довольно сложно. Сами понимаете, вряд ли кто-нибудь из мемуаристов, что в 30-е, что в 70-е годы, стал бы резать правду-матку и писать что-нибудь вроде: «В 1920-е годы наибольшей популярностью в нашем вузе пользовались троцкисты». Поэтому прямых свидетельств у нас нет.

Но, судя по косвенным признакам, среди студентов Московской горной академии троцкисты действительно обладали немалым влиянием.

Приведу самый просто пример – в 1925 году в Горной академии были созданы как общий Совет вуза, так и Советы факультетов. В эти советы избирались наиболее авторитетные представители профессорского, преподавательского и студенческого состава.

Так вот – мои герои, несмотря на всю свою популярность, не поднимались выше факультетского уровня. Так, членами совета геологического факультета были «прапорщик» Сергей Федоров и «комендант» Борис Некрасов, в совет горного факультета вошел Костя Чепиков, о котором мы говорили совсем недавно, в металлургический совет были избраны Иван Апряткин и младший Блохин – Николай.

А кого же студенты избрали в высший орган управления – Совет Московской горной академии?

Открываем справочник «Вся Москва» за 1925 год, где печатался руководящий состав всех учреждений столицы, и читаем:

Как мы видим, в Совет были избраны пять студентов.

Валерьян Языков нам уже известен, с рассказа о нем началась эта книга. Остальных четверых мне придется хотя бы кратко представить.

Перкин Дмитрий Ефимович. Родился 1899 году в Мордовии, в селе Напольное Семеновской волости. Мордвин.

Участник Октябрьской революции и Гражданской войны. Председатель ревкомов в городах Верхнеуральск и Орск, комиссар подразделений знаменитой Железной дивизии Гая. Позднее — начальник Политотдела 3-й Туркестанской дивизии по борьбе с басмачами, а с весны 1922 года исполнял обязанности помощника начальника политического управления всего Туркестанского фронта. В этом же году по путевке ЦК ВКП(б) товарищ Перкин был направлен на учебу в Московскую горную академию, которую закончил в 1927-м.

Д.Е. Перкин

Еще студентом работал начальником административно-хозяйственного управления научно-технического отдела ВСНХ, а с 1925 года работал в Институте прикладной минералогии,

В 1932 г. назначен директором нового, им организованного института геологии и минералогии (ГЕОМИНа), основной задачей которого была разведка рудных месторождений металлов, которые Советский Союз покупал за валюту. Вместе с академиком И.В. Губкиным и однокашником Борисом Некрасовым был направлен на XVI Международный геологический конгресс в США.