Дважды невезучие

Улица встретила нас весельем. Из какого-то двора доносились булькающие стоны, там явно кого-то доедали. В окнах хат мелькали синие болотные огоньки, а на коньке крыши соседнего дома сидела какая-то бесформенная тварь, закутанная в лохмотья и издающая ненормальное хихиканье…

– Ничего себе! – обобщающе выдал Бальдур, следом за мной ныряя в крапиву, бурно разросшуюся вдоль чьей-то поленницы. – Хотелось бы знать, по какому поводу в деревне праздник?

– А у них каждую ночь такой! – язвительно хмыкнула я, пониже пригибая его голову. – Не высовывайся, сюда кто-то идет…

– Один? – с чего-то расхрабрился орк. – Давай тюкнем его полешком по голове и дадим деру.

– Поздно, – констатировала я, голыми руками раздвигая крапиву и уже не обращая никакого внимания на жжение. – Да и не обойтись тут одним полешком…

По улице шествовала целая процессия из пары десятков местных жителей. Вид у них был совершенно ненормальный, не имеющий ничего общего с их дневным обликом. Говоря откровенно, нынче сопянкинцы совсем не походили на живых людей, пугая горящими красным огнем глазами, огромными когтями и синюшными лицами. Тварь на крыше сиганула вниз, обернувшись шорником Иванко, встретившим нас по прибытии в деревню. Только сейчас Иванко выглядел так, словно ему уже месяца три на кладбище прогулы ставили.

– Спаси нас боги, кто же они такие? – трясясь мелкой дрожью, спросил Бальдур, не смея поднять головы из спасительной крапивы.

– Упыри! – спокойно пояснила я. – Вот до чего довело местных жителей проклятие колдуна Вышегора. Причем теперь они нежить, ведущие двоякое существование. Днем они обычные беззубые люди, а ночью – беззубые упыри.

– Теперь я понимаю, почему ты боишься темноты! – запоздало дошло до орка.

– Ага, – кивнула я. – Тише, они подходят…

Процессия и вправду вплотную приблизилась к крапиве и остановилась…

– Где эта треклятая девчонка? – осведомился идущий впереди упырь, в коем я без труда опознала старосту Димитра. Сейчас он разговаривал четко и ясно, видимо, отсутствие зубов не влияло на упыриную дикцию. – Которая в деревню пришла да в дом Цветана вломилась? Пошто она его покой нарушила? Он еще не готов…

– Ага, недомариновался! – мрачным шепотом пошутила я, вспомнив недавнюю реплику Бальдура.

Орк укоризненно зыркнул на меня, но промолчал.

– Не могла она далеко уйти! – между тем заверещал Иванко, на четвереньках прыгая вокруг Димитра. – Я за ней с крыши следил. Тут она, где-то поблизости схоронилась…

– Эх, давно я человечьей крови не пил! – мечтательно протянул упыриный староста. – И хозяин наш не пил!

– Найдем девчонку, поймаем и отдадим ее хозяину! – выкрикнул кто-то из толпы за его спиной. – Он к нам сразу подобреет и…

– Хм… – Димитр задумчиво поскреб когтем в затылке. – Может, оно и так, но сначала ее поймать надобно… Ищите, чего встали! – рявкнул он на столпившихся возле него упырей. – Все здесь обшарьте!

– Мы пропали! – в панике зашептал Бальдур мне на ухо. – Сейчас они крапиву обшарят, и нам конец!

– Огонек наколдовать сможешь? – деловито спросила я, озвучивая мгновенно возникшую у меня идею.

– Да. – Бальдур немного покряхтел, сморщился от натуги, но на его ладони заплясал крохотный огонек пламени.

– Молодец! – похвалила я, подбирая подвернувшийся под ногу камешек. – А теперь швыряй его влево на счет «три»! Раз, два, три!

Мы дружно размахнулись, и огонек вместе с камешком полетели в окно ближайшей избы…

Сверкнуло, звякнуло, а толпа упырей с воплями: «Вот она, держи-хватай!» – купилась на наш отвлекающий маневр и шумно ломанулась громить ни в чем не повинную избу.

– Деру! – Я ухватила оторопевшего Бальдура за рукав рубашки и потащила за собой. Хотя интересно – почему упыри находились настолько близко, но нас так и не почуяли? Прямо чудеса какие-то!..

Мы мчались со скоростью урагана, только пятки мелькали. Чуть притормозили на окраине деревни, возле чьей-то коптильни, где надергали с веревок развешанных на просушку колбас.

– Все понял? – спросила я у Бальдура, уже подходя к кладбищу и смачно жуя кусок колбасы.

– О чем ты? – чавкнул Бальдур в ответ.

– Об упырях, – пояснила я.

– А чего в них понимать? – равнодушно пожал плечами орк. – Уходить отсюда нужно, пока они нас не задрали и кровь нашу не выпили.

– Уйдем, – пообещала я, – но сначала я с их хозяином познакомлюсь.

– С ума сошла? – шокированно вытаращился на меня Бальдур. – Зачем? Жить надоело?

– Ну, я же обещала помочь деревенским жителям, – напомнила я. – А кроме того, мне любопытно.

– И как ты его найдешь? – продолжал недоумевать парень.

– Как и все местные находят, – усмехнулась я. – Пропаду, а точнее – умру!

– Точно с ума сошла! – уже намного увереннее повторил Бальдур.

– Не нужно никому умирать, – сердито произнесла Лиззи, выслушав мое предложение. – Я наложу на тебя заклятие глубокого сна, будешь как мертвая…

– Вот это мне и не нравится! – буркнул Зорган, собственнически хватая меня за руку. – А без этого злополучного «как» – никак?

– Не-а, – успокаивающе улыбнулась я. – Вы должны меня в гроб положить и закопать в центре кладбища. Пусть все выглядит по-настоящему.

– Неглубоко закопать, – наставительно поднял палец Вольдемар, – а в гроб натыкать полые соломинки и вывести их из могилы, дабы ты не задохнулась.

– Гениально! – восхитилась Лиззи. – Так и поступим!

– Не нравится мне все это, – не сдавался Зорган. – Виданное ли дело – живую девушку в землю на кладбище закапывать? Нехорошо, примета плохая.

– Не боюсь я плохих примет, – ослепительно улыбнулась я, – пусть они меня боятся. Закопайте меня на закате, а сами к рассвету к могиле подходите, со всеми вещами. Сразу и уйдем.

– Давай я с тобой останусь? – предложил храбрый эмир. – Охранять. Стану печального жениха на могиле любимой изображать…

– Там тебя упыри и задерут, – напомнил Бальдур, – и придется нам взаправдашние похороны устраивать!

– А если они Рогнеду вперед нас выкопают?! – чуть не набросился на него Зорган.

– Не выкопают, – поспешила успокоить спорщиков я. – Лиззи охранные чары наложит на мою могилу, подобные тем, которые нас в часовне охраняют. Благодаря им мы еще и живы. Упыри меня не почуют. Сможешь?