Две блондинки

– Запомните, джентльмены! Аплодисменты каждой девушке измеряются нашим аплодисменто-метром. Из всех сегодняшних танцовщиц только три девушки, получившие наибольшее внимание зала, будут наняты на работу в "Блондинку!"

Выходит, мы бесплатно развлекали публику в смутной надежде, что можем получить здесь работу. Майкл был даже большим говнюком, чем я думала, что говорило о многом.

– Итак, сразу после их побившего все рекорды выступления в Вегасе, я представляю вам Сахарка и Ириску!
– сказал конферансье необычайно театрально. Я поняла, что он употреблял наркотики.

Я натянула на лицо свою самую большую и ничего не значащую улыбку и умудрилась дойти до передней части сцены, не упав. Спасибо Пэм, которая неожиданно схватила меня за руку. Вместе мы вглядывались в мужчин, скрытых темнотой зала; выхватывая блеск бороды здесь или сияющее отражение пряжки на ремне там. Гиканье и свит оглушали.

Конечно, у нас не было определенной песни. "SexyBack" Джастина Тимберлэйка заорала из динамиков, и для меня это было то что надо.

– Шевелитесь, - прокричал грубый голос.

Мы должны были танцевать. СЕЙЧАС. А потом мы должны будем уносить отсюда ноги, пока Майкл и Руди не восстановились достаточно, чтобы отправиться в погоню.

Я полуобернулась к Пэм и кокетливо посмотрела на нее. Она непонимающе пялилась на меня в ответ, пока не уловила смысл.

– Шест, - пробормотала я, и она, одарив зрителей задорной улыбкой, обвилась вокруг ближайшего шеста.

Послышались подбадривающие крики. Я почувствовала, как похоть начинает овладевать мужскими сознаниями, когда обняла Пэм сзади. Пэм поняла, что от нее требуется, и мы вертелись вокруг шеста вместе, точно приклеенные. Я мельком увидела лицо Пэм. Она сладострастно облизывала губы.

– Брось, Пэм!
– сказала я.

– Они хотят зрелища, мы им его дадим, - сказала она.

Она перегнула меня через свое колено и притворилась, что шлепает меня в такт музыке. На самом деле Пэм немного занесло. Но парням такое нравится, о да, еще как. Отшлепав меня, Пэм стала лизать мое ухо, а ее руки гладили мою едва прикрытую грудь и прочие места, которые я просто не буду упоминать. Мы обе вытворяли такие вещи, которые этот подиум возможно видел множество раз.

Знаете, это было даже в какой-то степени весело, если задуматься.

Я старалась не приближаться к краю площадки, чтобы не быть схваченной. И так как я уже практически чувствовала себя голой, то не собиралась снимать лифчик. Однако, именно этого от нас ждала аудитория. На нашу удачу в самый ответственный момент полиция вырубила музыку и включила верхнее освещение.

Они не были копами, которых мы видели в холле.

– Внимание все!
– прокричал высокий детектив в синей куртке-ветровке.
– Здесь произошло убийство, и нам необходимо переговорить с каждым из вас.

– Убийство, - сказала я Пэм.
– Убийство?

Наши глаза встретились. Я видела, что она сбита с толку, так же как и я. Еще должна добавить, что при включенном свете мы могли видеть нашу аудиторию, и они выглядели даже хуже, чем я ожидала.

Офицер Вашингтон, опрятный и сияющий в своей коричневой униформе, старался смотреть куда угодно, только не на мою грудь. Он служил в полиции достаточно долго, чтобы иметь изнуренное лицо, но не настолько утратил вкус к жизни, чтобы совсем игнорировать наши с Пэм прелести, которые были на виду. Я поняла, что идея провести время с белой женщиной никогда не приходила ему в голову, что помогало ему в работе.

– Вы, дамы, ранее разговаривали с управляющим клубом, как я понимаю?" - спросил он. Он достал блокнот и карандаш. Теперь мы знали, что жертвами были Майкл и Руди.

– Да, у нас была встреча, - сказала я.

– Для чего? Ни одна из других стриптизерш не разговаривала с управляющим.

– Мы раньше работали в другом вампирском клубе, - сказала я, импровизируя. Я могла бы дать номер "Клыкочущего веселья".
– Мы надеялись, что если расскажем ему это, то получим работу. Он сказал, что примет это в расчет.

Пэм и я практически одновременно пожали плечами. Пэм все еще казалась немного под кайфом, но уже лучше контролировала свои движения и держала рот на замке. Однако, руку мою по-прежнему не отпускала.

Мы ждали своей очереди в большей комнате, где оставили свою одежу. Слава Богу, нам разрешили переодеться. На Пэм все еще был ее золотой бюстгальтер. Из солидарности я одела только брюки.

Наша подруга - стриптизерша-вампир прошла мимо двери по дороге к выходу. Ее сопровождал коп. Она обернулась в нашу сторону, ее лицо было невозмутимым и безразличным. Наконец, я вспомнила, где видела ее: она работала в Harrah's, разносила напитки, когда мы заселялись. У нее на плече болталась внушительных размеров сумка; я задумалась, где эта большая сумка была все это время? В ней лежала блузка Пэм, запачканная кровью...

По мере того, как других стриптизерш допрашивали, их отпускали. Мы были последними, кого привели в эту комнату, которая, как я выяснила, была кабинетом Руди. Офицер Вашингтон ждал нас.

– Что еще произошло, пока вы были здесь? Они хотели, чтобы вы дали им бесплатный образец?
– Вашингтон был достаточно молод, чтобы выглядеть слегка смущенным.

– Они казались более заинтересованными друг в друге, - сказала я осторожно.

Полицейский посмотрел на наши сомкнутые руки, но не стал комментировать.

– Итак, они оба были живы и здоровы, когда вы покинули комнату?

– Да, сэр, - сказала я.
– Вообще-то они хотели поскорее нас выпроводить оттуда, потому что им нужно было переговорить с кем-то еще. Какой-то парень собирался приехать из города, они сказали.

– Это точно? Они упомянули что-нибудь еще об этом мужчине? Вампир или человек?

– Нет, - сказала Пэм впервые за это время.
– Они были просто озабочены тем, чтобы мы поскорее ушли, и они могли подготовиться.

– Подготовиться? Как?

Мы одновременно пожали плечами.

– Вряд ли они бы нам это сказали, - ответила я.

– Ладно, ладно.
– Офицер Вашингтон захлопнул блокнот и убрал в сторону карандаш.
– Дамы, спокойной вам ночи. Вы можете забрать свои личные вещи.

Но у нас их не было. У Пэм были только ключи от автомобиля в кармане штанов и ее белое пальто. У нас не было ничего, в чем бы мы могли принести костюмы. Удивит ли это офицера Вашингтона и парня в синей куртке?