Две грани одной души

– Если ты чего-то хочешь - тебе придется хорошо потрудиться, чтобы получить это. Но помни: все имеет свою цену, моя помощь также. Я не наивный гриффиндорец, готовый поспешить на помощь прекрасной леди в любое время суток. Должен вас огорчить, мисс Гринграсс, я не рыцарь на белом коне, который ради вашего одобрения совершит благородный поступок. Если честно - я вообще не рыцарь, куда уж там благородный, - на этих словах Поттер отвернулся от манящих губ и, под прицелом десятков любопытных глаз, покинул помещение, оставляя позади себя растерянную и слегка разочарованную Дафну Гринграсс.

Слизеринка сидела за столиком с неповторимым лицом: все, кто были в этот момент в баре, еще многие месяцы вспоминали ее надутые губки и раскрасневшиеся щеки. Сказать, что она была разочарована - это ничего не сказать. Девушка была в бешенстве - как какой-то полукровка смеет с ней, с Дафной Гринграсс, наследницей древнего рода, так обращаться! Поттер посмел указать ей на место, и, судя по интонации, это место было у его ног.

Слизеринку это очень задело, но самое обидное, что сделать она ничего не могла. Поттер - всемирный герой, ему чуть ли не как богу поклоняются волшебники Англии, да и не только Англии. А она - дочь главы почти разорившегося рода, пришедшая просить помощи у всемирно известного парня.

Дафна была слишком наивна, веря, что слава и деньги не испортили Поттера, она считала, что, узнай он о ее проблеме - сразу кинется помогать. Но ошиблась во всем… Власть сделала из Гарри Поттера подобие Драко Малфоя - высокомерного и холодного. Разница между ними была только в том, что Драко был папенькиным сынком, привыкшим получать все на блюдце с голубой каемочкой, а Поттер сам заработал себе имя.

Гарольд вышел на улицу и вздохнул с облегчением. Еще пара минут, проведенных в обществе старшей из сестер Гринграсс - и он бы совершил непоправимую ошибку. Губы голубоглазой бестии были такими манящими, что у него кружилась голова, и хотелось ими тотчас завладеть. Чтобы сдержаться, Поттеру пришлось приложить немало усилий. Ведь одним маленьким поцелуем все бы не ограничилось: ему бы захотелось продолжения, невзирая даже на публику в баре. Брюнет бы овладел Дафной прямо там, на столе, но этого нельзя было допустить. Для успешной политической карьеры Гарри нужна безупречная репутация. Если бы свидетелем этой сцены стала пара волшебников, то можно было отрицать этот факт, но поскольку там было человек тридцать, то Поттер бы испортил свою репутацию. Уж Скитер бы об этом позаботилась…

Лорд Поттер вообще не понимал, что с ним творится в последнюю пару месяцев. Настроение менялось молниеносно, появилось какое-то нездоровое пристрастие к алкогольным напиткам. С недавнего времени парень и вовсе увлекся курением - никотин помогал ему значительно успокоить нервы. К тому же у него усилились боли в сердце: казалось, что оно разрывается на части. Обследование не дало результатов, в Мунго его заверили, что он совершенно здоров. А теперь еще и эти непонятные порывы обладать, ведь ему не хотелось, как всем гормональным подросткам, обычной интимной близости, ему хотелось животной страсти, утверждения, что это принадлежит ему. Раньше брюнет не замечал за собой такого собственничества, но самое странное, что Дафну он расценивал как трофей, куклу, которой можно попользоваться и выбросить, когда надоест. И это пугало Поттера…

Такие перемены заставили насторожиться. Сначала молодой Лорд старался сопротивляться им, но ничего не выходило. Иногда, сидя у камина, Гарольд ощущал, что внутри него идет борьба двух сущностей. Одной доброй, заботливой и понимающей, а другой - бездушной и всепоглощающей. И с каждым днем вторая сущность подчиняла себе и подстраивала под себя первую. С этими победами менялось и мировоззрение Поттера.

С такими мыслями Гарри и аппарировал на Гриммо, у него на сегодня еще было запланировано много бумажной работы. Гоблины попросили Поттера просмотреть и подписать уйму документов, которые требовали непосредственно его внимания. Некоторые заводы, которые раньше были заброшены, по совету управляющего решено было восстановить, вложив туда капитал. Также гоблин посоветовал вложить деньги в несколько виноградных фазенд во Франции, принадлежавших семье Поттеров. Вообще оказалось, что его отец был весьма богатым человеком и что счета его семьи были закрыты для Дамблдора, пока наследник не достигнет семнадцати лет. А то от этих денег бы осталось то же, что и от состояния Блэков.

Стоило парню войти в кабинет, как он увидел филина, нервно вышагивавшего по дорогому столу. К лапке красивой птицы был привязан конверт. Подойдя к столу, Поттер повнимательней взглянул на посыльного: филин казался ему смутно знакомым. Где-то он его определенно видел… И тут в его памяти всплыл Хогвартс, а точнее, утренняя доставка почты от родителей и близких.

– Малфой!

========== Глава 4 ==========

Сорвав печать на конверте, Поттер достал письмо и углубился в чтение. На небольшом листке аккуратным женским почерком было написано несколько строк.

«Лорд Поттер-Блэк,

Обращаюсь к Вам как к главе рода, к которому я раньше принадлежала. Прошу Вас о встрече в связи с вопросом, который может нанести урон благородному дому Блэков.

С искренней надеждой, Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк.»

Дочитав письмо, Поттер отложил пергамент на стол, а сам присел в кресло, погружаясь в свои мысли. Для него стало полной неожиданностью послание миссис Малфой. Он даже предположить не мог, что понадобилось надменной аристократке от него, а это что-то было несомненно важным, поскольку она обратилась к нему не «мистер Поттер», а «Лорд Поттер-Блэк».

К тому же, женщина сделала акцент на том, что принадлежит к роду, который он, благодаря завещанию крестного, теперь возглавлял. Это не могло не взволновать брюнета. К тому же, что за «вопрос, который может нанести урон благородному дому Блэков»? Сейчас в голове парня крутилась уйма вопросов, но, к сожалению, ответов на них у него не было. Поднявшись, Поттер подошел к столу и, достав чистый пергамент, черкнул там пару строк для Нарциссы. На данный момент у него не было времени на встречу, но вот завтра после посещения банка он смог бы выкроить пару часов для надменной блондинки. Написав послание, юноша привязал его к лапке филина, который, гордо вздернув клюв, ходил по подоконнику.

«Боже, какая семейка - такой и фамильяр», - про себя хмыкнул брюнет, с неприязнью рассматривая величественную птицу, которая, гордо расправив крылья, выпорхнула в приоткрытое окно. Парень проводил ее взглядом, пока она не скрылась из виду, а затем неторопливой походкой направился в свою комнату. Он планировал принять душ, а затем усесться за документы, которые прислали гоблины.

Но стоило ему сделать несколько шагов, как в коридоре раздался звонок. Направившись к дверям, Гарольд кинул взгляд на часы - там показывало шесть часов. Поскольку парень не ждал гостей, то был удивлен, что кто-то решил посетить его в такое время.

– Кто там мог припереться?
– пробормотал парень, проходя мимо портрета матери Сириуса.

– Может, рыжее семейство выбралось из курятника и решило вновь осквернить благородный дом Блэков своим присутствием, - с выражением презрения на лице отозвалась женщина на портрете.

– Да не должны. Они сказали, что ноги их не будет в этом доме. Видите ли, слишком я их обидел своим наглым поведением. А уж отменой свадьбы я нанес им непростительное оскорбление, - с довольной улыбкой поведал юный Лорд.

– Ну и слава богу, я бы не пережила, если бы эта рыжая дрянь стала леди Блэк!
– на лице дамы расплылась брезгливая гримаса. Ответить парню не дал настойчивый звонок.

– Кому-то невтерпеж!
– с этими словами брюнет открыл входную дверь. И каково было его изумление, когда на пороге он действительно увидел семейство Уизли, конечно, не в полном составе. Отсутствовали близнецы, Перси, старшие сыновья, ну и Джинни, которая в это время была в Хогвартсе.

– Чем обязан вашему приходу?
– придав лицу безразличное выражение, осведомился Лорд Поттер-Блэк