Две личности, одна сущность

– Лжешь ведь.

Первым ударом Огрон вывел из строя своего светловолосого товарища, защищавшего Хищницу, и следом отвлек саму Блум неприцельно пущенным сгустком энергии и, пока Анаган не успел приблизиться на необходимое для рукопашной атаки расстояние (слишком уж он чтет эти глупые традиции), телепортировался девушке за спину, однако получил мощный удар локтем в живот, и оказался на земле, а поверх него снова оказалась сама рыжеволосая амазонка.

– Хорошая попытка, Рон.

Что-то с силой дернуло её косу, и в следующее мгновение Блум неудачно впечаталась в дерево, в неё летел ещё один сгусток энергии, но валькирия успела пнуть противника под ребра, подскочить на ноги и встать в боевую стойку.

– А ну, прекратили оба, чтоб вас черти побрали!
– рявкнул брюнет, встав между ними.
– Рон, ты зашел слишком далеко — уже, вон, Ганта чуть не убил.

– Да ничего ему не сделается — поваляется, и снова бегать будет!

– Чтобы ты знал — он не настолько силен и неуязвим, как ты иногда думаешь, особенно если не успеет включить щит, - парировала Блум.
– Командир, тоже мне, нашелся!

– Я в порядке, - подал голос блондин.
– Немного голова только болит, и мышцы судорогой сводит. Рон, скотина, я тебя прибью.

– Вон, видите: ругается — значит, точно жить будет. А вот теперь включите оба мозги, и задайте те же вопросы, что я задал себе. И, я уверен, вы сами захотите убить её.

Его товарищи, однако, оставались столь же невозмутимы, и причинять Хищнице вред не собирались.

– Задали, - ответил Анаган.
– И что дальше? Мне ей пулю в голову пустить, придушить, со всей силы ударить головой об дерево, свернуть шею…

Конечно же, брюнет откровенно издевался, и все понимали это. Огрон злился ещё больше, а Блум всё же ждала, что будет — ведь от того, чтобы быть раскрытой, ей оставалось совсем немного.

– Вот это ни хрена не смешно, - проскрежетал аловолосый.

– Нет, ни хрена не смешным было то, что ты сейчас тут развел, - парировал Гантлос, подходя к товарищам ближе и положив Хищнице левую руку на плечо.

– Гант, пожалуйста, убери руку. Я знаю, что эта для тебя особенно дорога — как для гитариста.

– Считай, что это - знак моего к тебе доверия. Как… было у Тюра с Фенриром. Все же знают эту историю?

– Тюр вложил свою руку Фенриру в пасть — в знак отсутствия злых намерений, чтобы другие асы смогли заковать волка в цепь Глейпнир, - ответила девушка.
– И когда Фенрир понял, что не сможет освободиться, откусил руку Тюра. Не слишком хороший пример ты выбрал.

– Но и я — не Тюр, а ты — не гигантский волк, что меня очень радует. Итак, Блум: Рон задал тебе вопрос, и, боюсь, тебе придется ответить на него. И сказать нам правду. Если ты соврешь, мы можем разозлиться. Если разозлюсь я, то мне придется навредить тебе, ты этого не позволишь — как бы ты к нам хорошо не относилась, чувство собственного достоинства и гордость в тебе присутствует. Чтобы защитить себя, тебе придется свернуть мне руку — которой, как ты сама знаешь, я особо дорожу, чего ты делать не хочешь.

– Порочный круг, Блум, - добавил брюнет.
– Рассказывай нам уже правду. Даю слово — мы не причиним тебе вреда, и ему не позволим. Гант, скажи, что ты не причинишь ей вреда, если она скажет правду.

– Блум, я не причиню тебе вреда, если ты скажешь правду. Обещаю. И этому психу не позволю.

– Это мы ещё посмотрим, - проскрежетал Огрон, однако тут же получил от темноволосого товарища очередной удар под ребра.

Девушка оглядела своих вынужденных сожителей, и поняла, что её только что загнали в угол. Можно, конечно, было бы избить всех троих, вырваться и сбежать, но тогда она раскроет себя, и с теплым доходным местом (и крышей над головой) придется попрощаться. Можно, конечно, оказать Винкс большую услугу и пристрелить всех троих, но как минимум с одним возникнет проблема. Даже если ей удастся их убить (и затем оставшееся время смириться с угрызениями совести — которые она будет ощущать), она всё равно навлечет на себя подозрения. Придется надеяться, что ведьмаки сдержат слово и не причинят ей вреда.

– Хорошо. Ваша взяла. Я так понимаю, мои настоящие, человеческие чувства к вам, Винкс и Неруману вас мало интересуют — по крайней мере, сейчас, и я просто расскажу вам ход событий, которые заставили меня быть сейчас именно здесь, а не в Алфее или ещё где-либо. Когда я объявилась в этом мире, то, конечно же, пыталась жить, как свой здешний двойник — ходила на занятия, пыталась работать в том же заведении, что и… что и она. Из ресторанчика меня действительно уволили, а от занятий отстранила сама Фарагонда — в обмен на то, что я выясню, чем занимается Неруман. Постепенно её приказы и действия сводились, фактически, к помощи всем его действиям. Она знала, что мы с тобой будем красть Камень Вековечной Тьмы — однако она сказала, что ничем не сможет облегчить нам жизнь. И про то, что я собираюсь обнести библиотеку Алфеи, тоже была в курсе.

– И твоя любимая директриса сдала тебя своим же преданным собачкам. Как мило, - съязвил аловолосый.

– Нет. Она не сдавала меня. Вчера, перед тем, как пойти к Дафне — моя сестра, я вас уверяю, не при чем, не смейте в чем-то её подозревать — я зашла к Фарагонде. И узнала, почему она послала меня фактически помогать Неруману.

– Винкс, - тут же догадался Анаган.
– Они придут за ним, верно? А поскольку в облике тени его не победить — вернее, там побеждать нечего, она специально подождет, пока Неруман вернет своё тело, чтобы с ним можно было хотя бы сразиться.

Блум часто закивала головой.

– Но почему она не приказала тебе убить его?
– с недоумением спросил светловолосый ведьмак.

– Фарагонда не хочет, чтобы Неруман был убит. Личные принципы.

– Да уж, вековое заточение во льдах Омеги намного лучше, - ехидно прокомментировал Огрон.

– Вы можете мне не поверить, но я не хочу, чтобы Винкс или кто-либо ещё причинял Неруману вред. Он вполне милый старичок, ну, с парой-другой маразмов. Но для людей его возраста это, говорят, норма.

Ведьмаки переглянулись — в то, что им только что рассказала валькирия, они поверили. Во всяком случае, это было в стиле мадам Фарагонды или совета Верховных Магов.

– Ты была честна с нами — и теперь наша очередь, - спокойно ответил Анаган.
– Мы с Неруманом тоже не так уж добровольно водимся. Организация, на которую мы работаем, тоже приказала нам следить за ним.

– И, раз ты рассказала нам правду, я, так и быть, дам тебе второй шанс, - продолжил Огрон.
– Ан, отпусти меня уже, а то я нехорошее о тебе думать начну. Не бойся, я её пальцем не трону.

Брюнет разжал хватку. Хранитель Кольца, наконец, выпрямился, напоказ выставил руки перед собой — давая понять, что причинять кому-либо вред он действительно не хочет.

– Итак, Блум, раз у нас были одинаковые цели, тебе понравился Неруман и ты не хочешь причинять ему вред, но тебе всё ещё дороги Винкс — тебе придется делать то, что скажем тебе мы. Вернее, что скажу я. Если у нас всё получится — то есть, Неруман вернет свой облик, не столкнется с Винкс и проведет в нашем психиатрическом диспансере пару недель — так, на всякий случай, с тебя снимут какие-либо подозрения по всем кражам и убийствам, а так же я обещаю, что мы поможем тебе объясниться с Винкс.