Две недели среди ненормальных

– Самостоятельная очень, – пробормотал Михаил. – Не подступишься, укусит.

– Чего? – нахмурилась Сара, не вполне понимая, что за перепады настроения такие.

Раздолбаев вдруг совсем неадекватно ухмыльнулся и с силой хлопнул девушку по плечу.

– О Боже! Я укололся! И замёрз! – заорал он, отдёргивая руку и бросаясь в гостиную.

Шмульдина только головой покачала, покрутив пальцем у виска. И, почему-то улыбнувшись, пошла в сторону ванной.

– Я в душ! – крикнула она. – Следите за полоумной!

И ехидно хихикнула, услышав яростный вопль Розы. Определённо, отношения с этой девчонкой у неё ухудшаются и ухудшаются. Но кто просит визжать, плеваться, хамить и громить чужое жилище, куда тебя пустили только из жалости?! Да ещё и быть такой несносной и надоедливой!

Приятный шум горячей воды едва-едва заглушал дикий ор Розы. Кажется, что-то про месть. Ну-ну.

Неохотно вылезая из душевой кабинки и заворачиваясь в полотенце, Сара машинально нарисовала на запотевшем зеркале страшную рожу. И подумала, что про творящиеся в этом посёлке вещи можно бы нарисовать комикс. Или написать книгу. Читатели точно нашлись бы.

Вспомнив, что забыла пижаму в комнате, и надев обратно футболку и шорты (не в полотенце же перед Раздолбаевым скакать!), Сара открыла дверь. Свет в коридоре не горел. Было подозрительно тихо.

Шмульдина собиралась было узнать, куда все подевались, но замерла на пороге ванной.

Прямо перед ней стояла сгорбившаяся девочка в длинной белой ночнушке. На лицо падали длинные чёрные волосы.

– Пижаму мою сними, – хладнокровно потребовала Сара, проходя мимо девочки из телевизора.

– Чё, совсем не страшно?! – возмутилась Садако голосом Розы.

– Я ожидала подобного, – хмыкнула Сара. – С фантазией у тебя, конечно... Пижаму отдай, тебе говорят.

– А в чём я спать должна? – возмутилась Роза.

– Хоть в трусах, хоть без них, – пожала плечами Шмульдина. – Не в моей пижаме точно.

– Злыдня! На! – Роза на полном серьёзе через голову стащила ночнушку и швырнула в лицо Саре, оставшись в одних трусах.

– Удачи, – фыркнула Шмульдина, глядя вслед помчавшейся в ванную Травкиной. – Зубные щётки в шкафчике. Полотенце моё тоже не трогай.

– Обязательно им царственный зад вытру! – из-за закрытой двери крикнула Роза. – А какое тут твоё?

Опасаться было нечего, потому что предусмотрительная Шмульдина спрятала полотенца в корзине для белья, оставив только те, что предназначались для гостей.

– Кому-нибудь помощь нужна? – поинтересовалась Сара, появляясь в гостиной.

Но помощь никому не потребовалась, потому что друзья прекрасно знали значение выражения “чувствовать себя как дома”. Ваня с Мишей вовсю раскладывали диван, а на полу в прихожей лежал какой-то коврик, плед и подушка. Определённо для самой проблемной из всей команды.

– А я к тебе? – с надеждой спросила Шаня.

– Нет, в подвал, – отозвалась Сара. – Что за тупые вопросы?

– Дискриминация! – завопил Раздолбаев. – Почему девочек ты пускаешь, а мальчиков нет?

– Подумай головой, – откликнулась Шмульдина. – Спокойной ночи. И предупреждаю: кто войдёт ко мне без предупреждения, получит словарём по башке.

– Плавали – знаем! – отозвался Раздолбаев.

– И часто он к тебе заходит? – удивился Ваня.

– Да всё время, – пробормотала Сара, выходя из гостиной.

И правда. Раздолбаев у неё разве что не живёт. Или уже живёт?..

По местам ночёвки все разошлись далеко не сразу. Едва-едва отправив разбушевавшуюся Розу спать, Миша с Ваней долго выясняли, кто же пойдёт мыться первым.

– До сих пор спорите? – удивилась раскрасневшаяся после душа Шаня. – Я там полчаса была, не меньше. Камень, ножницы, бумага?

– Точно! – обрадовался Раздолбаев. – Ты гений!

И через пару секунд он уже бегал по дивану, драматически размахивая руками, и проклинал карму, собственную неудачливость и Вселенную.

– Я сплю, лошинный хряк! – басом заревела Роза. – Завали хлебало!

Раздолбаев ничего не ответил. То ли остроумие ему внезапно изменило, то ли желания не было. Вообще настроение, которое взлетело до стратосферы, когда ему удалось-таки попасть к Сарочке в гости, устремилось глубоко вниз, к центру Земли. И причиной всему, опять же, была рыжеволосая недотрога.

Ни об одной девушке Миша никогда не волновался дольше пяти минут. Это было и не нужно. Милые леди вешались на него и штабелями кидались под ноги. Увидев Сарочку, он ожидал покорить её парой улыбок и странных фразочек.

Немного просчитался. Да. Немного. Совсе-ем чуть-чуть.

– Иди, рыцарь печального образа! – Ваня, которого Миша даже не заметил, махнул рукой в сторону коридора.

Когда Раздолбаев вернулся, друг уже мирно спал. Или притворялся спящим, чтобы избежать разговоров. Миша, зачем-то посмотрев в окно и заметив на тёмном небе слабо мерцающий Большой Ковш, подумал, что оно и к лучшему.

Сарочка морской звездой лежала на кровати, ожидая подругу. Шаня не приходила. Шмульдина уже подумала было спуститься вниз и проверить, куда та подевалась, как Шмеленкова появилась-таки на пороге комнаты.

– Я уже решила, что тебя в унитаз смыло, – покачала головой Сара, запуская в Шаню заранее приготовленной пижамой. Всё-таки хорошо иметь одинаковый размер одежды.

– Не, я в душе ныряла, – отозвалась Шаня, переодеваясь. – Круто, всем советую! А ну двигай жопу, пусти меня!

– Сейчас вообще к Розе на коврик пойдёшь, – фыркнула Сара, двигаясь. – Ну что? Расскажешь чего-нибудь?

– Я тебе что, Шахразада? Что рассказывать-то?

– А тебе нечего рассказать? – Сара скосила глаза на лежащую рядом подругу.

И чуть было не сказала вслух, что раньше между ними секретов не возникало.

– Розин отец не Николай, – внезапно выпалила Шаня.

– Чего?! – Сара аж приподнялась. – Что за мексиканский сериал? Как это не Николай? Это он поэтому её нахлебницей обозвал?!

И Шаня вновь пересказала случившиеся днём события. Только на этот раз в мельчайших подробностях. Всё это как будто происходило с ней ещё раз. Рыдающая Ольга, жёлтое перекошенное лицо Николая, истерическое веселье Розы и растерянный Ваня... Кажется, всё это было очень, очень давно. А ведь прошло всего несколько часов.