Две недели среди ненормальных

Шмеленкова даже растерялась. Она не знала, что ответить. Да что с ним сегодня такое? Головой ударился?

В этот самый момент свет снова зажегся.

– Ура! – воскликнула Шаня и с облегчением кинулась к двери. На пороге стояла Роза.

– Вы там так орали... Я за Шанькину честь испугалась, – прямо и без обиняков сказала она.

– Роза! Совсем спятила! – рявкнула Шаня.

– Ути, как мы покраснели, - ехидно протянула Травкина-младшая.

– Наглая малявка! Совсем уже оборзела! – угрожающе сказала Шмеленкова.

– Ой, напугала ежа голой жопой, – отмахнулась Роза. – Скажи лучше, зачем ты моего тупого братца спасала. Было бы на одного дебила меньше!

Шаня задумалась. И правда, зачем? Она как-то не думала об этом в тот момент. Просто поняла вдруг, что надо его спасать.

– Потому что убивать Травкина-это моя привилегия! – заявила вдруг Шмеленкова.

– Да? Как мило! – восхитилась уже остывшая Сара.

– Теперь буду так говорить всем желающим меня убить, – хмыкнул Травкин, внешне оставаясь спокойным.

На самом же деле он был в глубоком шоке. Чтобы Шмеленкова и говорила такие вещи? Ей, случайно, ничего в сырники не положили?

В этот момент раздался звонок в домофон. Наконец-то пришел Раздолбаев.

– Нааахлееееебниииик! – послышалось где-то.

– Кооооооляяяяяя! – тут же раздалось в ответ.

Вскоре счастливый и довольный Миша появился на пороге дома.

– Всем привет! Шанечка, ты, как всегда, красивая! Ванечка, ты еще не достал её? – затараторил он. – Привет, наглая Роза! Здравствуй, МО! О, кого я вижу! Сарочка!

И внезапно с диким воплем “Сарочкааа!!!” Миша побежал к Шмульдиной и попытался обнять её. Ошарашенная Сара отреагировала чисто инстинктивно.

– Ууу... Ты, как всегда, прекрасна, – пытаясь остановить кровь из носа, простонал Миша.

– Извини- извини, я случайно! – взволнованно сказала побледневшая Сара, протягивая ему салфетку.

– Случайно дала ему кулаком в нос? Это по-нашему, хвалю, – хихикнула Роза.

– Моооо, – глубокомысленно сказал Илья, почесываясь.

– Ой! Я же лошине валентинку не дорисовала! – спохватилась Роза.

– Кстати, о валентинках. Дорогие девушки, все вон отсюда! – важно произнес засунувший в нос салфетку Раздолбаев, поднимая указательный палец. – У нас с Зануд... С Ваней есть небольшая идейка. Хотим вас поздравить!

– Любопытно, – протянула Шаня.

– Идем на второй этаж! – скомандовала Роза, увлекая Шмеленкову и Шмульдину за собой.

– Только дом не взорвите, – крикнула Сара.

– Постараемся, – отозвался Иван.

С первого этажа раздавались крики, вопли, жуткий грохот и звон. Пахло чем-то горелым. Шаня, Сара и Роза сидели в комнате последней и рисовали валентинки. Бардак в комнате был кошмарный. Помимо разбросанных носков, колготок, учебников и футболок, рассыпанных монеток и бусин, коробок из-под пирожных и изорванных игрушек, по всей комнате теперь валялись обрезки цветной бумаги, карандаши и стружка от них.

– Как думаете, кухня еще цела? – спросила Сара.

– Не уверена, – фыркнула Шаня. – Меня больше волнует вопрос, сможем ли мы ЭТО есть.

– Сожрать можно всё, только потом ты сдохнешь, – задумчиво произнесла Роза, рисуя кошмарную рожу и сердечко, из которого торчал огромный окровавленный нож.

– Обнадежила, – вздохнула Сара.

Оставшееся время девочки обсуждали, кого они заставят пробовать еду первым. В итоге сошлись на Илье.

– Дорогие и любимые девушки! Спуска... АААААА!!! Тьфу ты... Сюда идите! – послышался с кухни крик Раздолбаева.

Девочки молча переглянулись и направились в кухню.

Кухня была скорее похожа на поле боя. Всё было чем-то залито, на полу белела рассыпанная мука, плиту определенно нельзя будет отмыть ближайшие лет десять. А на столе стояли три кружки с горячим шоколадом.

– Ээ... И вы так засрали кухню, готовя шоколад? – спросила прямолинейная Роза.

– Мы хотели сделать пирог... Не получилось, – вздохнул Ваня.

– Так что примите сей скромный подарок, – широко улыбнулся Раздолбаев.

Девочки снова переглянулись. Конечно, такое внимание к их персонам было весьма приятно. Ребята молодцы, они старались... Но все же, даже безобидный горячий шоколад мог оказаться опасным.

– Лошина, ко мне! – скомандовала Роза. – Пробуй!

– Мооо? Не буду! Не хочу! Ведьмы! – взревел Илья и бросился наутек.

– А ну стоять, холоп! – завопила Роза.

Илья влез под стол и наотрез отказывался вылезать, как бы его ни просили и как бы ему ни угрожали.

Ваня с Мишей с интересом наблюдали за происходящим. Шаня посмотрела в их сторону и решила, что шоколад все-таки надо попробовать. Зря ребята старались, что ли?

Она медленно подошла к столу, взяла кружку и осторожно попробовала шоколад.

– Ну как? – забеспокоилась Сара.

– Завещай мне свою крутую футболку со свиным рылом, – громким шепотом сказала Роза.

– Футболка со свиным рылом? – в ужасе переспросил Ваня.

– Шаньк, ну как? – снова спросила Сара.

– Ммм... Фкуфно! – заявила Шаня.

Вкус был довольно необычный. Никогда в жизни Шаня не пробовала такой странный десерт, который был абсолютно непохож на традиционный горячий шоколад. Однако, ей понравилось. Шаня не ожидала, что мальчики хоть что-то могут приготовить нормально.

– Правда? – оживился Миша. – А я уже испугался было, что это была плохая идея насыпать туда кофе и какао.

– А я решил, что перемалывать в миксере шоколад с орехами тоже не стоило, – продолжил Ваня.

– И поджаривать шоколад на сковороде тоже, – заметил Миша.

– ЧТО?! – спросили все девочки хором, вытаращив глаза.

– Но раз вам понравилось, то мы очень рады! С Днем Святого Валентина! – мило улыбнулся Ваня.

Сару долго уговаривали попробовать это странное блюдо, приготовленное по очень сомнительному рецепту, но в итоге она об этом не пожалела. Даже самой суровой ценительнице сладкого понравилось нечто, приготовленное двумя идиотами.

– Спасибо, ребята, вы нас порадовали, – сказала довольная Сара.

– Ага! – поддержала Шаня.

– Ой, прям засмущали, – протянул Миша.

– Рады стараться, особенно для вас, – улыбнулся Ваня, как-то странно покосившись на Шаню. Шмеленкова сделала вид, что не заметила.

– Я думала, будет хуже! – хихикнула Роза. – Эй, бабы, теперь наша очередь дарить подарки!

– Прекрасные дамы дарят нам подарки! Уже умираю от счастья! – завопил Миша и картинно закатил глаза, изображая глубокий обморок.