Две недели среди ненормальных

– Чой-то там хихикает кто-то! – насторожилась завуч.

– Где это? – удивилась Лора.

– Да вон там, в шкафу! – воскликнула Марихуана Гашишевна.

– Если только толковый словарь Даля, – Лора Елистратовна, очевидно, пожала плечами.

– Там кто-то есть! – не сдавалась завуч.

– Пауки, возможно, – как можно равнодушнее сказала учительница.

– Нет! Там кто-то сидит! – немного истерично взвизгнула завуч.

Сарочка сидела ни жива ни мертва. А вдруг выжившей из ума старухе приспичит влезть в шкаф? Тогда будет большой скандал. Шмульдина изо всех сил постаралась даже дышать как можно тише.

– Да прекрати, наконец! Кто может сидеть и ржать в моём шкафу? – рассердилась Лора.

– А вдруг туда забрался ученик?- никак не желала успокаиваться Марихуана Гашишевна.

– Какой ученик в здравом уме полезет в мой шкаф? – отмахнулась учительница. – Может быть, там белочка сидит, тебя ждет?

– Да перестань! – визгливо сказала Марихуана Гашишевна. – Я на рабочем месте почти не пью. И все-таки нужно проверить, кто там сидит.

Сарочка и вовсе перестала дышать. Она услышала шаркающие шаги завуча совсем рядом со шкафом. Лора Елистратовна почему-то перестала ее останавливать. Шмульдина, чуть не плача от ужаса, уже была готова начать молиться, как вдруг в коридоре послышался громкий детский крик:

– СПАААААРТААААААА!!!!

Марихуана Гашишевна мигом забыла про загадочный смех в книжном шкафу.

– Нет, ну не обалдели, сорванцы?! Посреди урока! Ну я им покажу! Ухихихихи! – заверещала завуч и, судя по звукам, поскакала к двери в коридор.

– Скатертью дорожка, – чуть слышно пробубнила Лора, закрывая за ней. – Выползай, Шмульдина. Тебе сегодня удивительно везет. Вот же слух у проклятой карги!

Сарочка, краснея от стыда, что выдала себя и чуть не подставила Лору Елистратовну, кое-как выбралась из шкафа.

– Шане привет передавай. У нас же с вами сегодня нет уроков, правильно? – сказала учительница, отворачиваясь от Сары. – И чего я сегодня такая добрая? Сама себе удивляюсь.

Сарочка удивлялась этому ничуть не меньше. Обычно Лоре Елистратовне слово сказать страшно. Но иногда и на нее находят приступы человеколюбия. Да что там, они и на Софью Вурдалаковну иногда находят.

Шмульдина просидела в кабинете до конца урока. Когда раздался звонок, она, промямлив слова благодарности, сразу же помчалась к подруге, по пути думая, что все-таки какая-то неловкая ситуация получилось. С чего бы это Лора решила приблизить ее к себе? Наверное, и монстрам иногда хочется просто поболтать.

Уже на самом пороге Сара вспомнила, что на прошлой перемене не удостоила Шанечку своим визитом. Скорее всего, сейчас она начнет ворчать.

– Ты кто? – удивленно заморгала накрашенными глазками Кофея Сигаретовна, отрываясь от журнала.

– Я к Шане, – нетерпеливо сказала Сара.

– К кому-уу? – с каким-то деревенским подвыванием спросила медсестра.

– Ко мне, – послышался сонный голос из-за ширмы.

– А ты кто? – наивно задала вопрос Кофея Сигаретовна и захлопала ресничками еще энергичнее.

– Шмеленкова я, Шмеленкова, которой мячом по голове попали,- немного раздраженно пояснила Шаня, сползая с кушетки и щурясь от яркого света.

– А, точно! – хлопнула себя по коленке медсестра. – Ну всё, можешь идти.

– Благодарю, – буркнула Шаня, выходя из кабинета вслед за Сарочкой. Кофея Сигаретовна тут же вернулась к своему журналу, запихнула в рот очередную жвачку, на этот раз клубничную, и начала чавкать.

– Ну ты как? – заботливо спросила Сара, глядя на мрачную подругу.

– Ничего, жива. А ты? Как геометрия? – без особого интереса поинтересовалась Шаня.

– А я не была на геометрии, меня Лорка определила ей помогать, и я прогуляла урок, – весело отозвалась Сарочка и тут же пожалела об этом.

– Повеселилась? – неприятно ухмыльнувшись, холодно спросила Шмеленкова.

– Не начинай, ты же тоже прогуляла! – возмутилась Сара, недовольная, что ей приходится оправдываться.

– Ну да, ну да. В гордом одиночестве. Кофею Сигаретовну считать не будем, – все с той же интонацией сказала Шаня, не глядя на подругу.

– Я хотела к тебе зайти, но меня Лора перехватила, – объяснила Сара и тут же снова возмутилась. – А ты-то что скулишь? Вот же зануда!

– Кто-кто? – удивилась Шаня, забыв про обиду.

Занудой обычно называли Травкина.

– Зануда! – повторила Сарочка.

Шаня хотела что-то ответить, но вдруг остановилась как вкопанная.

– Твою налево, – вполголоса сказала она.

Сарочка посмотрела вперед. Прямо к ним по школьному коридору шла, почти летела Софья Вурдалаковна и скалилась. Секунда – и она уже стоит напротив них и пожирает подруг взглядом.

– Не поняла, – процедила она и показала клыки. – Почему обе не явились на урок?

Эта попытка напугать почему-то взбесила Шаню, которая и так была в плохом настроении. Обычно все эти интонации, шипения и клыки безотказно работали на учениках. Шаня и Сара тоже боялись всего этого до смерти. Но в этот раз должного эффекта злобное шипение и сверкающие глаза не произвели.

– Я была в медпункте, – совершенно спокойно сказала Шаня, не отводя взгляд.

Это, в свою очередь, взбесило учительницу. Как эта лохматая девчонка, которая еще и в нелепой физкультурной форме по школе разгуливает, смеет её не бояться?

– И как, помогло? – ядовито спросила она, наклоняясь над Шаней.

– Кажется, да, – равнодушно ответила та, даже не отшатнувшись.

– Что-то не заметно, – рыкнула Софья Вурдалаковна и обернулась к Саре. – А ты что выдумаешь?

Спокойствие подруги передалось и Шмульдиной. В конце концов, чего тут бояться? Сожрет она, что ли? Кровь выпьет? Не полнолуние же сейчас,так что не должна.

– А я помогала Лоре Елистратовне, – смело ответила она.

– Шшшшшшшто? – зашипела Софья Вурдалаковна и скривилась так, как будто проглотила чертову дюжину лимонов. – И вы считаете это жалкое вранье прррррравдоподобным?

Её вдруг совсем перекосило, и она проревела:

– Вэ счэтээтэ этэ прррррэвдэпэдэбнэм?!

– Да, – дрогнувшим голосом ответила Сара. И все-таки гнев математички – зрелище не для слабонервных.

Лицо Софьи Вурдалаковны перекосилось еще больше. Нос заострился. Глаза превратились в крохотные щелочки, в которых полыхал злой огонь. Она уже приготовилась взреветь, а может быть, и зашипеть, но внезапно пришло спасение для двух невинных жертв взбесившегося вурдалака. За спинами девочек послышался абсолютно спокойный голос с нотками металла.