Две недели среди ненормальных

На ее кровати самым наглым образом разлегся Раздолбаев и рылся в её телефоне.

В первую секунду Сара только стояла на пороге и хватала ртом воздух. Потом на смену удивлению пришла ярость. Этот нахал умудрился каким-то образом влезть в ЕЁ комнату, лечь на ЕЁ кровать и посметь взять в свои клешни ЕЁ любимый телефончик?!

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – металлическим голосом поинтересовалась Сара, озираясь в поисках бейсбольной биты или чего-нибудь еще в этом роде.

– Я? Всего лишь проверяю, не переписываешься ли ты с какими-нибудь парнями, – абсолютно спокойно ответил Раздолбаев и как ни в чем не бывало продолжил копаться в телефоне Сары. Как она могла забыть поставить пароль?

– Тебе не кажется, что это уже слишком? – прошипела Сара. – Немедленно положи телефон и убирайся вон!

– Не хочу, – невозмутимо отозвался Миша. – О, надо же, ты тоже любишь Gorillaz. Значит, ты мне подходишь.

– Положи телефон! – повысила голос Сара. – Кто тебя сюда пустил?!

– Сам пришел. Через окно. Что, разве не романтично? – мило улыбнулся ей Миша, но, заметив жуткое выражение лица Шмульдиной, телефон все-таки положил.

– Либо ты немедленно уходишь, либо я зову родителей! – сурово сказала Сара, на всякий случай хватая с полки тяжелый русско-английский словарь.

– Зачем сразу родителей? – испугался Раздолбаев. – Эй, если ты бросишь в меня этим справочником и попадешь в голову, я могу остаться полнейшим дауном на всю жизнь!

– Придурок, это словарь! Ты и так полнейший даун! – ледяным тоном произнесла Сара.

– Как же я выйду из комнаты? Дверь за твоей спиной. Может, лучше посидим, поболтаем, а? – все еще не теряя надежды и обворожительно улыбаясь, спросил Миша. Плохо же он знал Сарочку...

– Как пришел, так и выйдешь, – отчеканила Сара.

– Ты предлагаешь мне выйти в окно? – удивился Раздолбаев. – С гостями так не поступают!

– Тебе напомнить поговорку про незваного гостя? – рявкнула потерявшая терпение Сара. – Я считаю до трех, а потом этот словарь летит в твою тупую рыжую башку, а я зову родителей!

– Может, я и тупой, но рыжим быть разве плохо? Ты сама рыжая, мы и в этом похожи! – затараторил Миша, вскакивая с кровати. – Когда ты злишься, ты похожа на Немезиду!

– Серьезно? – поинтересовалась Сара. – Тогда выметайся побыстрее! Раз!

– Ты серьезно...

– Два!

– Ладно, ладно! – замахал руками Миша, врезаясь спиной в подоконник. – Неужели твоё сердце...

– Три! – рявкнула Сара и швырнула в Раздолбаева словарь. Увесистая книга врезалась в стену и шлепнулась на пол, а Раздолбаев с воплем “I’ll be back!” выпрыгнул в открытое окно.

– Не смей больше здесь появляться! – крикнула ему вслед Сара.

Она сердито подошла к кровати и поправила покрывало.

– Скотина, – пробурчала Шмульдина, надеясь, что мама не слышала его голос.

Аккуратно раскладывая многочисленные декоративные подушки, Сара заметила, что ее руки все мокрые и дрожат. Да и внутри все как будто похолодело, в ушах звенит, а сердце быстро стучит. С чего бы, интересно? Неужели испугалась?

Сара уселась на кровать, глубоко вдохнула и выдохнула. А все-таки не каждый парень решится влезть в комнату понравившейся девушки.

Когда Раздолбаев поведал Шане о своих похождениях, та, не сдержавшись, расхохоталась.

– Что смешного? – обиделся Миша.

– Дурак ты, не сказать большего, – с трудом успокаиваясь, проговорила Шаня. – Настойчивее надо было быть, а не выскакивать из окна, как перепуганный зайчик!

– Но она хотела пробить мне голову словарем, а еще позвать родителей! – напомнил Раздолбаев.

– Ну и что? – спросила Шмеленкова.

– Ну и что?! Я не думаю, что ее мама сильно обрадовалась бы, увидев в комнате любимой дочки какого-то меня! – ответил Раздолбаев, глядя на Шаню так, как будто та заявила, что Земля треугольная.

– Да не позвала бы она маму, потом с ней объясняться – себе же дороже! – как будто говоря с идиотом, пояснила Шаня.

– Значит, я зря ушел? – после небольшой паузы спросил Миша. – Ну так и знал, что рыцарь и романтик из меня немножечко недоделанный. Да-да, я преуменьшаю, не немножечко.

– Не скули, тряпка! – строго сказала Шмеленкова. – Ты на правильном пути. Сделай так еще раз, и она точно оценит.

– Ага, если не убьет меня на месте, – невесело усмехнулся Миша.

– А что, красивая смерть, – пожала плечами Шаня и вдруг помрачнела. – Да и не лучшее сейчас время, Сара не в духе.

– Почему? – сразу же напрягся Миша.

– Мы с ней поссорились, – неохотно пояснила Шаня.

– Будь ты парнем, вызвал бы тебя на дуэль, – хмыкнул Раздолбаев, моментально успокоившись. – Но вы, милые дамы, без ссор и истерик прожить не можете, и это нормально.

– Ты как знаток дам говоришь? – фыркнула Шаня.

– Именно! – с гордостью подтвердил Миша. – Я стольких дам знал... Лучше бы не знал, честное слово! Ну, ты сама мне сказала, что Сара ценит настойчивость. Ты знаешь, что делать!

– Знаю, – уныло отозвалась Шаня, – да только я тоже тряпка.

– Я заметил, – сказал вдруг Раздолбаев.

– Когда это? – удивилась Шаня, внимательно вглядываясь в его лицо. Кажется, он собрался сказать что-то очень важное.

– Я дал тебе дружеский совет поменьше общаться с Сеней, а ты, как истинная тряпка, не можешь отказать ему в своей дружбе, которой он недостоин! – с очень важным видом объяснил Раздолбаев. – В общем, добро пожаловать в орден тряпок.

– Слушай, шут ты рыжий, может, объяснишь уже, почему? – не выдержав, завелась Шмеленкова. Тайны, тайны, тайны... Неужели он ей врет? Или Семен врет? И почему ни один из них толком ничего не объясняет?

– Везет мне сегодня на разгневанных фурий! – покачал головой Миша. – Не могу я тебе ничего объяснить, потому что у меня нет доказательств, но я просто уверен, что намерения у Семена... не самые хорошие.

– С чего ты взял? – устало поинтересовалась Шаня.

– Однажды Семен очень глупо пошутил насчет тебя, а в каждой шутке есть доля правды, – туманно ответил Миша.

– Ты только из-за этого решил, что мне с ним лучше не общаться? – возмутилась Шмеленкова. – Я вот постоянно говорю, что всех убью или покалечу. Что я, маньяк, что ли?