Две недели среди ненормальных

Шаня поймала себя на мысли, что боится. Ну же, соберись, тряпка, не к Мандрагоре же Вельзевуловне в двери ломишься!

Палец Шани замер в воздухе, чуть-чуть не доставая до кнопки звонка. Надо нажать – и тогда дороги назад не будет. Надо скорее нажать и покончить с этим.

Шаня уже почти надавила на кнопку звонка, но ее рука безвольно опустилась. Она постояла еще, бессмысленно глядя на забор, а потом развернулась и побежала по дороге в сторону леса, чувствуя себя идиоткой и жалкой трусихой. Так и не сумела пересилить себя.

Если бы Шаня знала, что Сара видит ее в окно, то непременно позвонила бы. Сара, которая разговаривала по телефону со своей московской соседкой, стояла перед окном и смотрела на дорогу, на ветви деревьев, которые слека колыхал ветер, на лес в отдалении. И вдруг она увидела мрачную, потерянную подругу, которая еле-еле переставляла ноги. Сара аж на цыпочки встала от удивления. Она полвечера убеждала себя, что серьезно обиделась на Шаню, но она прекрасно понимала, что поссорились они из-за полной ерунды. С какой это радости Шаня стала бы специально уходить без лучшей подруги?

Они были уже довольно далеко, когда Сара вышла из школы и заметила их. А Роза громко орала и ржала, как и обычно. Неудивительно, что ее не расслышали. Но в тот момент Саре стало обидно, что без нее ушли веселиться. А мама только что написала ей, что из-за срочных дел приедет только в четыре.

Сара могла бы догнать девочек. Но ей стало так досадно, что она осталась в школе. Тем более, Сарочка всегда жутко ревновала своих друзей, от чего сама ужасно страдала. Ревновала, потому что любила и боялась, что они покинут её.

Когда Сара гордо уходила, повернувшись спиной к подругам, в глубине души она понимала, что сама ступила, что не догнала их, что обижаться-то особо и не на что. Более того, она надеялась, что Шаня догонит её. А вместо этого получила “ну и вали”.

Догнала Сару Катя. А лучшая подруга сказала ей “ну и вали”.

Именно это и задело Шмульдину больше всего. Она решила, что теперь дружба точно врозь. Она не отвечала ни на один вопрос мамы по дороге домой, и испуганная Мария Шмульдина решила, что Сарочка влюбилась, но не хочет говорить, в кого. Только такого счастья Саре и не хватало.

И вот теперь Шмульдина увидела Шаню, которая пришла к ее калитке. Сара так ждала звонка, что в какой-то момент ей показалось, что она его слышит. Но подруга вдруг дикими глазами посмотрела в никуда, развернулась и бросилась бежать. Сара чуть вслух не выругалась, увидев это.

– Сар, ты меня слышишь? – обиженно спросила соседка.

– Да, конечно, Свет, извини, меня мама зовет, пока, – ляпнула Шмульдина первое, что пришло в голову, и повесила трубку.

А потом пулей выбежала из дома. За Шаней.

Когда Сара покинула территорию участка, Шани уже нигде не было. Тихо выругавшись, Шмульдина пошла в сторону леса. Она вдруг поняла, что забыла адрес дома Травкиных. И не особо знает, как этот дом выглядит. “Ладно, поищу самый странный участок, это точно их будет”, – подумала она.

Сара шла вдоль заборов, оглядывая их и пытаясь найти самый необычный. На одном из них черной краской был нарисован череп с костями. Шмульдина решила, что это то, что нужно. Но постучаться она не решилась. Вдруг все-таки чужой участок?

– Ладно, – тяжело вздохнула Сара и поплелась домой. И у нее не удался первый шаг к примирению.

Шаня в это время уже добежала до своего любимого места – до острова. Она улеглась на спину, глядя в небо, которое потихоньку собиралось темнеть. В голову лезли самые мрачные мысли. В какой-то момент в голову пришла совершенно безумная мысль прыгнуть в реку и утопиться, чтобы Сарочка жалела всю оставшуюся жизнь. Эту мысль она тут же отвергла, обозвав себя истеричной идиоткой. “Становлюсь хуже Дашки Долдоновой”, – сердито подумала она.

Вдруг на другом берегу затрещали кусты.

– Сёма, ты? – догадалась Шмеленкова.

Вспомнишь Долдоновых – вот и один из них.

– Шанька! – обрадовался Семен. – А я как знал, что найду тебя здесь!

– Так и думала, что ты придешь сюда, – мрачно сказала Шаня.

– Ты что, не рада? – оскорбился Семен. – А ты... без этого?

– Какого “этого”? – не поняла Шмеленкова, глядя, как Семен нерешительно делает крохотные шажочки по бревну и шатается, как березка в поле.

– Ну... Ты одна? – перефразировал Долдонов. Шаня поняла, что под “этим” имелся в виду Ванька. Эх, надо было его с собой позвать. Хотя зачем, с другой стороны? Чтобы он смотрел на ее кислую морду и утешал?

Наверное, глупо все время избегать его, пугаться и удивляться, когда он с ней разговаривает. Катя верно заметила, его отношение к ней изменилось. Может, вся та агрессия была показной? Как и ее злоба была показной. Она ведь даже причину толком назвать не может! Так что, возможно, стоит перестать вести себя, как дикая амазонка. И почему ей так сложно адекватно реагировать на хорошее к себе отношение? Нет, на ЕГО хорошее отношение.

– Только я, парочка муравьев и один в меру упитанный мальчик, – отозвалась Шаня.

– Да ну тебя! А ты че такая мрачная? В школе кто обидел? – Семен добрался-таки до острова.

– Да нет, все нормально, просто с подругой посрались немного, так, мелочи жизни, – стараясь говорить легко и беззаботно, объяснила Шаня.

– С Сарой? Да ты не волнуйся, все пройдет! Мы вон с Ванькой тоже ругались постоянно, – весело отозвался Семен. – Но все равно друзья, – он вдруг помрачнел, – точнее, были ими.

– Что? – удивилась Шмеленкова. – Разве вы не дружите?

Семен посмотрел куда-то в траву, как будто собирался найти там муравьев.

– Неа, уже не дружим, – сказал, наконец, он. – Я понял, что он за человек. С ним невозможно дружить, ему нельзя доверять!

Шаня скептически посмотрела на Семена. Где-то она это уже слышала, только про самого Долдонова.

– С чего бы? – поинтересовалась она.

– Как тебе сказать, Шань, – неуверенно заговорил Семен. – Ну не тот он, за кого себя выдает! Он очень опасный, злой и подлый человек.

Шаня покачала головой. Ну что за тайны мадридского двора?

– Так можно хоть про Розу сказать! – заявила Шмеленкова. – А объяснить это ты можешь? Почему он злой и подлый?