Две недели

– А как Богдана ранили?
– спросил заинтригованный Игорь.

– Из рогатки, - хмыкнула Даня.
– Сам как думаешь?

– Да я...

– Потом расскажу, когда подрастешь. Все, тихо.

Елена Васильевна оказалась милой ухоженной женщиной. Не то чтобы Игорь ожидал от дочери священника косынку на голове и длинное платье со "студенческим" воротом, но вполне современная женщина в отглаженных брюках и модной блузке оказалась новостью. Выглядела она не старше тридцати пяти, и даже большие очки ее не портили.

– Добрый день, - вежливо поздоровалась Елена Васильевна.

– Проходите, пожалуйста, - пригласил Богданов и предупредительно пододвинул стул.

– Извините, что пришлось побеспокоить, но нам необходимо уточнить кое-какие детали.

Игорь мысленно усмехнулся - Богданов вошел в образ киношного милиционера, и от его злости даже следа не осталось. Долго рассуждать о метаморфозах у него не получилось - пришлось вести протокол.

Стандартные вопросы о фамилии имени отчестве, месте жительства и так далее навевали скуку. Вопросы о трудном детстве оказались еще скучнее. Дальше Богданов начал выяснять, с кем из родственников общался Петр Васильевич, получил прежний ответ - ни с кем, обзавелся всеми адресами и телефонами членов семьи, получил предупреждение о том, что наговорит отец в ответ на расспросы о блудном сыне, и Игорь едва не заснул.

– Елена Васильевна, а какая машина у вашего брата?
– невзначай осведомился Богданов.

– У Пети нет машины, он даже водить не умеет, считает, что это баловство и от машин только вред, - тяжело вздохнула Елена Васильевна.

– Без машины до Егорыча не доберешься, - быстро проговорил Игорь, подняв голову от протокола и, опомнившись, покраснел.

– Не обращайте внимания, - улыбнулся Богданов посетительнице.
– Постарайтесь вспомнить, может, ваш брат называл какие-нибудь имена, адреса, упоминал недовольных клиентов.

– О своих клиентах Петя не распространялся, - отозвалась Елена Васильевна, - а друзей у него не было.

– У вашего отца есть дача или еще какое-нибудь дополнительное жилье?

– Есть дача, но там сейчас живет мама с внуками, пока садик на ремонте, и Петя там не появлялся.

Тут Елена Васильевна впервые дала волю чувствам, и начала рыться в сумочке, в поисках носового платка.

– Значит, ваша мама знает, что вы поддерживаете отношения с братом?
– сразу спросил Богданов, вынул из кармана платок, собираясь предложить собеседнице, но, оценив его чистоту, незаметно убрал на место.

– Знает, конечно, они даже изредка встречаются. Мама тоже не одобряет занятия Пети, но что она может поделать?

– Скажите, - сочувственно продолжил Богданов, - а у вашего брата не было тайных убежишь?

Елена Васильевна удивленно подняла голову, а Игорь насторожился, прикидывая, не спятил ли Богданов от головной боли.

– Что вы имеете ввиду?
– уточнила женщина.

– Ну, у меня в детстве был шалаш, - скромно признался Богданов.
– Сам сделал. Сбегал туда, если обижал кто. Вас в семье шестеро детей, наверняка без ссор не обходилось, так куда Петр сбегал?

– Мы очень дружно жили, - возразила Елена Васильевна.
– Папа нас в строгости воспитывал, всегда внушал, что любовь к Богу и людям начинается с семьи.

– Похвально, - быстро признал Богданов.
– Но ведь бывает так, что обижают чужие, а своим об этом знать не надо.

– А ведь вы правы, - припоминая, протянула Елена Васильевна, теребя платок, - В детстве нас дразнили в школе из-за того, что мы были многодетной семьей, вдобавок дети священника, и Петя очень болезненно реагировал на слова. Драться папа запрещал категорически, и когда Петя применял силу, строго его наказывал. Тогда Петя сбегал на пару часов в рыбацкую времянку.

– И где эта времянка?
– осторожно, боясь спугнуть, спросил Богданов.

– Там, - неопределенно указала в пространство Елена Васильевна, - на Меже, возле плотины, в Разбойничьем лесу. Если от перекрестка направо вдоль по дороги, то метров через триста тропочка виднелась, по ней и ходили. Петя меня два раза туда водил. Первый раз, когда меня девочки из параллельного класса побили, а второй, когда влюбилась несчастливо.

Елена Васильевна вновь промокнула глаза и продолжила:

– Помню, времянка старая была, вся покосилась, так Петя и крышу сам залатал, и стены чуть подправил. Он даже столик там соорудил с топчаном и матрас принес. Родителям рассказывал, что в поход с классом идет, а сам прятался. А почему вы спрашиваете?
– вдруг насторожилась она.
– Ведь Петя пропал, а не сбежал.

– Мы должны проверить все версии, - уклончиво отозвался Богданов.
– Мало ли, вдруг у человека обстоятельства какие, вот и решил спрятаться.

– Какие еще обстоятельства?
– Елена Васильевна воинственно выпрямилась, крепко вцепившись в сумочку, для большей уверенности.
– Петя мне обо всем рассказывает, у него не было неприятностей.

– Может, у него любовь несчастная приключилась, - ляпнул Богданов первое, что пришло в голову, - или по работе проблемы.

– Петя не интересовался женщинами, - отрезала Елена Васильевна.
– И не думайте, что он был из этих, голубых, - последнее слово она выплюнула приглушенным шепотом, словно матом выругалась.
– Петя занимался своими исследованиями, и у него не оставалось времени на любовные похождения.

Тут Игорь сочувственно вздохнул, а Даня недоверчиво фыркнула.

– Я понял, понял, - торопливо заверил Богданов.
– Значит, в детстве Петр прятался в лесу у плотины.

– Да, - смягчилась Елена Васильевна. Она даже соизволила податься вперед, и накрыла ладонью руку Богданова, проникновенно глядя ему в глаза.
– Вы ведь найдете Петю? Найдете?

– Приложу все усилия, - искренне, в свете последних новостей, заверил Богданов, накрыв ладонь женщины своей.

Опомнившись, Елена Васильевна смущенно кашлянула, и Богданов торопливо отпрянул.

– У меня вопросов больше нет, - проговорил он.
– У следственной группы есть вопросы?

От неожиданности "следственная группа" дернулась, и не смогла навскидку придумать ничего умного. Даня вообще слушала вполуха, увлеченно изучая магические знаки, а Игорь встрепенулся лишь через пару секунд.

– Простите!
– его полный энтузиазма голос, застал врасплох, и Елена Васильевна едва сумочку не уронила.
– Ваши дети с Петром Васильевичем общаются?

– Извините, я не поняла.