Две параллельные

– Ну, - говорит она, - ты не хочешь обнять меня, племяш?

Я послушно обнимаю и целую ее, утопая в запахе "Dolce&Gabbana".

– А кто этот красавчик?
– вновь обращает свое внимание на Микаэля Света, он слегка кривит губы в улыбке и протягивает руку.

– Малолетний преступник, - говорит он и смотрит на нее, затем на меня. Сравнивает. И я явно проигрываю по всем очкам. У Светы взлетают брови к небу. Хорошо, не так далеко, но она удивлена.

– Это Микаэл, - говорю я, - наш...эм....знакомый, - я выразительно смотрю на парня. Моего парня. Хорошо, как бы моего парня. Все равно нужно к этому привыкнуть.

– О, чудно, - бросает тетя, - весело вы тут живете.

Позже, когда Микаэл уходит чинить беседку, мы с тетей идем пить чай. Она внимательно меня разглядывает.

– Как твои дела?
– спрашивает Света и грациозно закидывает ногу на ногу, как умеют только актрисы. Подозреваю, что им преподают целый курс на эту тему.

– Все хорошо, я ведь писала тебе, что Артем меня бросил, больше ничего значительного не произошло.

– Стоп - стоп - стоп, - моя тетя слегка прищуривает свои идеально накрашенные глаза - ты не забыла ничего? Например, о сексуальном брюнете 180 ростом? Он, словно вылез из боевика о плохом парне, спасающем мир...Что он тут делает?

– Я думаю, тебе лучше спросит у папы.

– Ты ведь знаешь, мы с ним никогда не находим общий язык.

Это правда, насколько мама любила и гармонировала с папой, настолько папа и тетя не могли найти общий язык.

– Где мама и мой маленький сорванец?
– спрашивает тетя, переведя тему.

– Не знаю, - я смотрю на часы, и правда бабушка должна была уже приехать, - на работе завал, не хватает официантов, а ты знаешь, как бабушка щепетильна в подборе персонала.

– Да уж, - хмыкает Света, в общем-то, с бабушкой, то есть со своей матерью, они тоже не очень ладили.

И в следующую минуту, мы слышим топот ног и в кухню вбегает Алешка, а следом заходит бабушка.

– Рита-а-а! Я сегодня плыл! Сам!
– кричит он так, словно мне стукнуло девяносто, и мой слух резко меня покинул.

– Вот это да, - искренне рада я за него, и треплю его по голове, - смотри кто у нас, - я его разворачиваю. Лешка две секунды смотрит на тетю, потом кидается к ней, обнимает и целует.

– Светлана, - бабушка и тетя тоже обмениваются поцелуями. Сдержано и вежливо.

– Я скучала, мама, - говорит Света, касаясь лица бабушки. Последняя улыбается и отходит от дочери. Мгновенье и я успеваю заметить боль в глазах тети, но в следующее мгновенье лицо не выдает ее. Моя тетя хорошая актриса.

– Что за парень живет в вашем доме?
– спрашивает Света. Вот дался ей Микаэл! Стоп. Почему это меня так возмущает. Это ведь нормально.

– Юрий хочет восстановить программу.

– Ту, что они затевали с Лилей?

– Именно.

– Боже, он действительно малолетний преступник?
– ужасается Света.

– Ну, ему почти восемнадцать, - бормочу я - так что он взрослый преступник...

– Кто летний преступник?
– удивленно спрашивает Алешка, я его сажаю себе на колени.

– Никто, тетя путает, - говорит бабушка.

– Как ты это допустила? У вас дома ребенок и Рита, - похоже ' программа' не впечатляет Свету.

– Это дом Юры и он уверен в парне. Я ему доверяю.

– Да это хрен бескостный, как же...

– Светлана!
– нахмурилась бабушка и посмотрела на нас с Алешкой, - пойдем, выйдем и поговорим о поведении в присутствии племянников.

– Мааам, мне не пять лет, - говорит Света, но идет следом за бабушкой. И так каждый раз.

– А кто такой хрен?
– спрашивает у меня Алешка. Ну, спасибо, тетя.

– Это очень плохое слово, - говорю я, - никогда его не говори, это очень расстроит папу, меня и бабушку.

– Но тетя Света...

– Она взрослая, - говорю я, - и иногда она забывает, что нельзя, и говорит плохие слова. Видимо дед Мороз не принесет ей подарка в этом году.

– Деда Мороза нет, - уверенно говорит Алешка. Он верит в эльфов, фей, в кого угодно, но только не Деда Мороза, поскольку он каждый год узнавал под бородой и красным колпаком папу.

– Ну, в таком случае папа, папа не принесет ей подарок.

– Это плохо, - решает Лешка.

– Именно, - соглашаюсь я и целую братика в щечку, которого невозможно не любить, - знаешь что?

– Что?

– Я попросила Микаэля с тобой поиграть.

– В солдатики?
– недоверчиво смотрит брат на меня.

– Да-да, и не только.

– И в машинки?
– еще не верит Лешка.

– Во все-все, - говорю я и встаю, я так и не переоделась со школы.

– Не правда, - говорит Алешка.

– Правда, милый. Так что ты его проси, и увидишь, он с удовольствием согласится.

– Здорово!

– Ну да, - довольно хмыкаю я и треплю братика за волосы, попутно думая о том, какого касаться волос Микаэля.

Микаэл.

Я заканчиваю со стенкой беседки, и ко мне подходит мой смотритель. Хмуро оглядывает мою работу. У этого парня явно проблемы с настроением или жизнью вообще. Мне тяжело представить, что он умеет улыбаться. Если он попробует, кажется, его рожа треснет.

– Ну как, полный восторг?
– интересуюсь я, засовывая руки в карманы.

– На сегодня свободен, - парень бросает короткий взгляд на меня.

– Ты что ли анекдот прочти какой, - советую я.

– Че?

– Расслабься, чувак, - говорю я.

– Я не думаю, что ты тот, кто может давать советы, - он презрительно смотрит на меня, - если бы не Юрий Викторович, ты бы жил в тюрьме.

– При всем уважении, но мне грозил условный срок, а вот убийство двухметрового дебила тянет на тюрьму.

– Ну, валяй, - говорит парень.

– О`кей, - говорю я и выхожу за калитку. Что-то не так в этом творенье Франкенштейна.

Я удивленно поднимаю брови, потому что вижу Эдо ждущего меня на капоте черного Мерседеса. Он курит и пока не видит меня. Черт, откуда у него тачка, разве у него была не другая? Вот он, наконец, меня замечает, и растягивает губы в своей дурацкой ухмылочке на всю рожу.

– Привет, мажора, - он пожимает мою руку.

– Я разве не говорил, что мне запрещено общаться с собой?