Две розы

У Харрисона внезапно возникло желание завыть от отчаяния. Глубоко вздохнув, он снова постарался рассуждать здраво.

– Мне нет дела до вашей национальности, – сказал он.

– Почему это? – тут же обиделся Кол.

Уставившись на него, Макдональд подумал, что вести нормальную беседу с любым из Клэйборнов для него, пожалуй, непосильная задача. Он был близок к тому, чтобы признать свое поражение.

– Я молю Бога, чтобы мне никогда не пришлось подвергать вас перекрестному допросу в суде, – сухо заметил он.

– Это еще почему? – спросил Дуглас. – Мы старались быть гостеприимными, разве не так?

– В ваших рассуждениях полностью отсутствует логика, вот почему, – заявил Харрисон, уже не заботясь о том, не воспримут ли хозяева эту его фразу как оскорбление.

– А может, мы рассуждаем слишком логично для тебя? – осведомился Кол. – Это тебе не приходило в голову?

– Я только поинтересовался, почему вы говорите по-французски три дня в неделю, – ответил Макдональд.

– По вторникам, четвергам и субботам, – с ухмылкой напомнил Кол.

Клэйборны явно получали удовольствие от того, что вывели Харрисона из терпения. Вероятно, он и впрямь туговато соображал в этот вечер, но все же он еще не окончательно обалдел и решил, что они уже вволю повеселились.

– Мэри Роуз, вы нормально себя чувствуете? – спросил он, намеренно переводя разговор на другую тему.

– Да, спасибо.

– Ее здорово избили сегодня утром, – сообщил Харрисон Адаму.

– Это заметно, – сказал Адам дружелюбно.

– Сейчас она выглядит уже получше, – заявил Дуглас.

Харрисон нашел слова Дугласа пустыми и невыразительными – по его мнению, Мэри Роуз была прекрасна даже сейчас, с синяками на лице. На лбу у нее, около виска, вздулась шишка, губы распухли и, по всей видимости, причиняли ей немалую боль. Но Харрисона все это не смущало – ему хотелось поцеловать девушку.

– Он опять начал, Кол.

– Ты о чем, Дуглас?

– Харрисон пялится на Мэри Роуз.

– Я просто хотел получше рассмотреть ее раны, – оправдывался Харрисон. – Вы очень стойкая девушка, Мэри Роуз.

– Я вовсе не такая уж хрупкая, – ответила она и, бросив хмурый взгляд на Адама, добавила: – Похоже, мои братья этого не понимают.

– Опять начинаешь, Мэри Роуз? – спросил Кол.

– Что я начинаю? – уточнила девушка, глядя на него невинными глазами.

– Вы действительно выглядите очень хрупкой, – громко заявил Харрисон.

– Это вовсе не так, а потому не воображайте, что вы можете мной командовать. Я уже всем этим сыта по горло.

В ее голосе звучала такая решимость, что Харрисон невольно поднял бровь. Мэри Роуз была явно не в духе. Он не знал, что именно ее расстроило, но у него все же хватило ума не спрашивать ее о том, что произошло.

– Не лезь к ней с вопросами, – громко шепнул ему Кол.

– Я бы и не осмелился, – ответил Харрисон.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросил Кола Адам.

– О Харрисоне. Так или иначе, теперь я знаю, чем вызвано его любопытство. Ты слышал, что он сказал насчет перекрестного допроса в суде…

– Харрисон юрист, – вставил Трэвис прежде, чем Кол успел закончить.

Тот нахмурился – ему не понравилось, что брат лишил его удовольствия разоблачить гостя. Однако он справился с охватившим его раздражением и решил продолжать:

– Он утверждает, что рассказывал нам об этом, но, похоже, Макдональд умышленно скрыл сей факт. Он, должно быть, догадался, что, если мы узнаем, чем он зарабатывает на жизнь, мы не позволим ему остаться у нас.

Дугласа сообщение Кола явно удивило.

– Ты разве не слышал, что он сказал пару минут назад? Только Юристы подвергают людей перекрестному допросу, – заявил Кол.

– Да я как-то не обратил внимания, – признался Дуглас. – шчему он об этом умолчал? У него была уйма возможностей открыться.

– Неприлично обсуждать гостя в его присутствии, – вмешался в беседу Харрисон.

– По-моему, это все же лучше, чем шептаться у него за спиной, – возразил Кол.

– Гостей вообще не принято обсуждать, – назидательно произнес Макдональд.

– Почему ты утаил от нас, что ты юрист? – спросил Дуглас.

– Он якобы нам говорил, – съязвил Кол. – Всем в городе об этом известно, даже Дули.

– Но мы-то об этом не знали, верно? – горячился Дуглас. – Ей-богу, я бы ему сейчас с удовольствием смазал по физиономии.

– А я уже это сделал, – похвастался Кол.

– Точно, – зло сверкнула глазами Мэри Роуз. – Прямо на кухне у Моррисонов. Твой брат прекрасно умеет вести себя за столом, Адам. Верно, Харрисон?

Все присутствующие затаили дыхание в ожидании, чью сторону примет Макдональд. Он решил ответить то, что думает:

– Наверное. Однако признаюсь, я собирался дать ему сдачи, и меня остановило только то, что за мной наблюдали вы, Мэри Роуз.

Девушка нахмурилась еще больше:

– И все же позволяли Кэтрин Моррисон на себе виснуть?

– Она на мне вовсе не висла, верно, Кол?

– Нет. Она просто старалась быть вежливой, так, Трэвис?

– Пожалуй, она немного перебарщивала, – ответил Трэвис. – Но со мной она тоже вела себя учтиво.

– Другими словами, на тебе она тоже висла, – ехидно заметила Мэри Роуз.

В этот момент Харрисон взглянул на Адама и с удивлением обнаружил, что тот улыбается.

– А тебе-то какое дело, как Кэтрин ведет себя с Харрисоном? – спросил Кол.

– Гостеприимство тоже имеет свои границы, – пробормотала девушка.

– Мэри Роуз, не будь такой злопамятной. Кэтрин стала очень приятной молодой женщиной. Она такая добрая и милая. Внезапно Адам придал беседе другое направление.

– Мне хочется задать всем вам один вопрос, – объявил он и сделал паузу, дожидаясь, когда все замолчат. – Где вы были, когда Мэри Роуз избивали?

Харрисона поразило превращение, которое произошло с Адамом. Теперь он был, как говорят англичане, чертовски взбешен. От его взгляда, как и от звуков его голоса, у постороннего человека вполне могли поползти по спине мурашки. Какие-то резоны, по которым он оставил сестру без присмотра, приводил Трэвис, ему вторил Кол, забыв о необходимости говорить по-французски, одновременно с ними пытался оправдываться Дуглас.