Две стороны отражения

Цвет чего поменялся, спросить я не успела: пришла вторая волна. Потом третья. Перед глазами уже стояла черная пелена, которую изредка расцвечивали яркие вспышки. Дико заболела шея, словно на нее плеснуло расплавленным металлом. Временами на краю сознания слышался голос Люка, но что он говорил, до меня не доходило. Зато доходил властный зов. Казалось, стоит пойти ему навстречу – и боль уйдет, станет хорошо и спокойно. Какое-то время я сопротивлялась, помня слова Себастьена. А потом стало все равно, лишь бы все это наконец прекратилось. Я рвалась на выход, отдирая чужие удерживающие руки, и рыдала от боли и бессилия. Пока все это не закончилось резко, одним ударом.

Пришла в себя я на полу. Артефактное свечение все так же мерно жужжало, а Люк плескал на меня водой, панически повторяя: «Летиция, да приди же в себя». Судя по тому, что по ощущениям я уже лежала в луже, занимался он этим давно и с большим усердием.

– Не надо.

Я пыталась говорить твердо, но голос получился слабый и жалкий.

– Очнулась! – На радостях Люк сам приложился к графину, который держал в руках, а я сразу засомневалась, что лежу в луже воды, а не чего-нибудь более крепкого, но спиртным не пахло. – А я уже не знал, что делать. Вроде дышишь, но в себя не приходишь. Испугался, что перестарался.

– Получилось?

– Мне очень жаль, что ничего не получилось. Возможно, другие методы будут более успешны. Все в руках Богини.

Я не сразу поняла, что говорит не Люк, а Себастьен, и не мне, а уходящим магам. Я с трудом повернула голову к изображению гостиной. Маги опять были там. Делиль выглядел вымотанным, словно проводил ритуал он сам. «Муж» чуть шмыгнул носом, и я с удовлетворением заметила на его лице смазанную кровь. Значит, не только мне было плохо. Глядишь, и не появится у него желания еще раз искать подобным ритуалом.

– Не переживайте, инор Латур, – бодро говорил Фаро. – Я понимаю, что вы сделали все, что могли. Но теперь и мне кажется странной ситуация с супругой лорда Делиля. Ее явно закрывает очень сильный маг, если уж мы втроем смогли определить только направление, да и то, на мой взгляд, с большой погрешностью.

– Думаете, ее похитили и вскоре следует ожидать шантаж?

– Не исключено. Лорд Делиль – слишком крупная фигура в Совете. В нашем положении нужно быть ко всему готовым.

В моем тоже. Я попыталась сесть, но руки дрожали, не позволяя на них опереться. Люк заметил мою жалкую попытку и приподнял сам. Спине сразу стало прохладно. Не задумываясь, я отправила заклинание сушки. Оно далось настолько тяжело, что я почти потеряла сознание от накатившей слабости, поэтому до меня не сразу дошло, что оно вообще получилось. А когда дошло… Я огляделась. Я видела плетения, но отнюдь не так, как раньше: очень слабо, смазанно, словно через несколько фильтров, наиболее сложные узлы и мелкие плетения оставались единым бесформенным пятном. Магия вернулась не полностью, но она вернулась, и это давало надежду.

Глава 19

Дико болела голова, а еще саднила кожа на шее, словно по ней прошлись мелкозернистой шкуркой. Я подняла руку к затылку и ойкнула — там наливалась шишка, свежая и потому особенно болезненная. Наверное, приложилась, когда упала. Но когда я упала? Совершенно не помню. Спросить Люка не успела, поскольку вернулся Себастьен.

– Смотрю, вы здесь без меня неплохо развлеклись, — неодобрительно отметил он. – Скажу тебе по секрету, Люк, мой ковер уже не вырастет, поливай его, не поливай. – Он коротким пассом удалил воду, затем отключил артефакты и спросил: – Что-то получилось?

— Что-то получилось, — подтвердил Люк. – Воду я лил не просто так, а пытался привести в чувство Летицию.

— Летиция, вы потеряли сознание от боли? Да, зов был сильный.

— Боль была, – подтвердила я. – Но почему потеряла сознание, не помню.

— Потому что я дал по голове, — мрачно сказал Люк. — Оказалось невозможным остановить иначе. Я побоялся, что выйдете за пределы действия артефактов.

– А заклинанием обездвижить? — возмутилась я, потянулась к гудящей голове и отдернула руку, чтобы не сделать еще больней. – Это было бы не так травматично.

– - В работающем парном артефакте? – Люк посмотрел так, что я сразу поняла глупость сказанного. Извиняла меня только больная голова. – Да еще когда объект так и норовит покинуть зону действия.

– И все равно, можно было не так сильно бить.

– Не так сильно было нельзя, – обиженно отрезал Люк. – Я же не просто так бил, а с точным расчетом.

– Он осторожно. Можно сказать, любя, – фыркнул Себастьен. – Люк, подлечи свою жертву.

Хозяин дома занялся артефактами. Погасло гудящее свечение, на которое я уже давно не обращала внимания, настолько оно оказалось успокаивающим. Я с удовлетворением отметила, что и на магическом фоне теперь вижу, что артефакты неактивны. Себастьен подошел к сейфу, а Люк положил мне на голову руки.

– У меня первая помощь не особо хорошо получается, – предупредил он.

– Шишки должен уметь убирать, – не оборачиваясь бросил Себастьен. – С твоими талантами это вопрос первостепенной важности.

От рук Люка пошло мягкое обволакивающее тепло, а сам он извиняюще сказал:

– Вы уж простите, Летиция, но все равно других вариантов не было. Даже связать было нечем.

– Да нет, все правильно сделал, разве что поторопился. Связь можно перерезать, только когда оба в сознании.

– Она все равно не перерезалась, – буркнул Люк. – Луч был яркий и хорошо видимый, но обрывался на месте ограничения артефактами, а нож проходил сквозь него, как обычный нож через обычную полосу света. Не чувствовалось даже минимального сопротивления. Все.

Я встала и осторожно покрутила головой, которая даже не закружилась, потом потрогала шишку. Точнее, место, где она была. Люк поскромничал: убрать последствия удара у него получилось великолепно. Если бы взялся Стефано или Рикардо, то с их талантами шишка могла переместиться или даже размножиться. Я на всякий случай подозрительно ощупала голову, но переместившейся или размножившейся шишки не нашла.

– Спасибо, Люк.

– Не за что, – чуть поморщился он. – Все равно ничего не получилось.

Печально, что от шишки освободиться удалось, а от Делиля – нет. Лучше бы наоборот. Но возможно, не все так печально?

– Но магия, я ее теперь чувствую.

– Проявился ошейник, я его и резанул, сколько успел… Двое было бы – один держал, второй резал – тогда бы, может, сняли. Или нет – он очень тяжело резался даже твоим, Себастьен, артефактом.

Я потрогала шею. Нащупалась небольшая неровная царапина и что-то еще по всему периметру шеи.

– Но он же проявился? Значит, можно дорезать?

Себастьян подошел совсем близко и стал изучать, чуть надавливая и сканируя магией, что отдавалось легким, но неприятным покалыванием. Понять, что он делает, я не могла, хотя чувствовала, что давление все усиливается и становится все более болезненным.

– Дорезать нельзя, – наконец вынес вердикт Себастьен.

– Но почему?

Он молча протянул зеркальце, от которого я шарахнулась, чуть не сбив Люка. Люк оказался устойчивым: и сам не упал, и меня удержал. Поймал за талию, притянул к себе и уверенно сказал: