Две тайны Аптекаря

— Но я ведь чуть не умерла!

— С вами, моя дорогая, на почве ваших вечных страхов приключилась банальная паника и не менее банальный обморок. Они вас сожрали, ваши страхи. Потому что вы им сдались!

— Постойте, но Марк вел себя так странно. Он так на меня смотрел, эта его внезапная холодность…

— Вашему Марку сильно нездоровилось. И ничего более. Он хворал. Он только что выиграл сражение со своим монстром. А вы изо всех сил пытались создать своего.

— Но я же всё видела! Я выпила то, что он мне дал, и я чуть не умерла.

— Вы и раньше видели много всего, и очень часто то, чего на самом деле не было. Дайте себе немного времени, сделайте вдох. Я думаю, вы не дадите больше никакого шанса даже самому ничтожному страху. А по большому счету и думать тут не о чем. Вы теперь знаете всё друг о друге и о себе. Счастье — это иногда тоже очень страшно, но оно того стоит.

В тот вечер мы еще долго говорили с Аптекарем. Хотя, может быть, это было утро. Окна в его доме и днем и ночью занавешены темными шторами, а в камине трещат правильно подобранные дрова, независимо от того, жара на улице или холод. Этот странный отшельник, в чьем доме я оказалась случайно, сделал для меня так много — и остался волшебной историей. Я помню вкус его грога и часто, засыпая, слышу его шаги в коридорах его странного дома, где может произойти что угодно.

Я неожиданно проснулась, как будто очнулась из обморока. Я села на кровати и посмотрела вокруг. Из-за штор пробивался мягкий свет раннего утра, это была моя спальня, все было как обычно, но мне было не по себе.

— Ты чего? — тихо спросил Марк.

Он тоже проснулся. Я улыбнулась.

— Ничего, просто сон.

Марк обнял меня и тут же снова заснул. Он мог спать где угодно и когда угодно — удобная привычка в наше сумасшедшее время — и уж конечно не мог лишить себя удовольствия поспать лишний час в такую рань. А я лежала, уткнувшись в его плечо, и улыбалась своему сну. Я поняла, что Аптекарь приходил попрощаться.

Вы спросите, что же случилось со мной и с Марком дальше, и я могу ответить вам только двумя словами: «долго и счастливо». А вообще, признаюсь вам по секрету, счастье — это, на самом деле, довольно скучно. Так что иногда мне ужасно хочется снова взять с собой шоколада и яблок, бросить в сумку маленькую фляжку с коньяком, дождаться самого темного дождливого вечера и взять напрокат машину…

…Входная дверь так и осталась открытой после моего ухода. Я ворвалась в дом и уже на пороге поняла, что опоздала.

Я нашла его в дальней комнате. Он лежал на полу, а в руках у него было мое шелковое платье. С хризантемами.

Я прожила почти месяц в доме Аптекаря. Всё это время я почти не разговаривала и никуда не выходила, за исключением одного раза, когда мне надо было съездить в музей.

Я не помню, что было со мной, я просто спряталась от всех. Но самое главное — мне надо было спрятаться от самой себя.

Когда Аптекарь увидел меня у себя на пороге, он ничего не спросил, просто впустил меня в дом и позволил стать в нем неслышной тенью. Сначала я несколько дней просидела в гостевой комнате, а он изредка приносил мне чай и какую-то простую еду. В чай он наверняка что-то добавлял, потому что после него я некоторое время могла дышать, а по ночам мне снился Марк. Я просыпалась с улыбкой, боли в этих снах не было.

Аптекарь не давал мне никаких советов, я сама постепенно начинала чувствовать, как должна была жить дальше.

Вечерами я садилась на пол напротив картины. Всё-таки это была необычная копия, по силе не уступавшая оригиналу. Я пряталась там, в ней, в каждом миллиметре, который я так хорошо знала. Эта картина и Аптекарь — они спасли меня.

Однажды я позвонила Марте и назвала ей имя, которое показалось мне знакомым. Она пообещала мне всё узнать. И конечно узнала. На следующий день я ненадолго съездила в музей, чтобы встретиться там с одним человеком. Поначалу наш разговор никак не ладился, и я подумала, что ничего не выйдет, но я надеялась. Потом я вернулась к Аптекарю.

Как-то вечером я сидела на полу в гостевой комнате, обложившись старинными фолиантами. Листала пожелтевшие атласы, перебирала страницы, путешествовала в мыслях где-то далеко-далеко, в странах, которые мне никогда даже не снились. И тут я услышала внизу голоса. Я отложила книги, приоткрыла дверь и увидела у входной двери Аптекаря. Он обнимал ту самую девушку, к которой я ездила в музей, чтобы поговорить. Она ничего не говорила и стояла, спрятав лицо у него на плече. Я слышала только голос Аптекаря:

— Ты самая лучшая. Моя девочка, ты самая лучшая.

Они ушли в гостиную, а я тихо собрала свои вещи и незаметно ушла. Мне нужно было идти.

Мой дом был рад, что я к нему вернулась. И я была рада вернуться. В старый любимый дом, который обещал мне новую жизнь. Жизнь без страха. Я ходила по комнатам и гладила мои любимые вещи, по которым успела соскучиться. Мой стол, моя чашка с райскими птицами, платье, брошенное второпях на спинку стула. Моя мастерская… Я предвкушала новые картины и новые истории, которые так любила придумывать. Я чувствовала себя сильной. За месяц, прожитый в доме Аптекаря, я стала другим человеком.

Я подошла к окну и открыла шторы. В комнату брызнул солнечный свет, я распахнула окно настежь и улыбнулась ветру и летнему солнцу. И тут я услышала, что внизу как будто хлопнула входная дверь. Я вышла в коридор, но в квартире было тихо, я решила, что мне просто послышалось, и отправилась к себе в спальню. Мне хотелось достать из шкафа летние платья, а потом красиво одеться, позвонить Марте и позвать ее в наше кафе. Чтобы всё было как раньше, в счастливое беззаботное время.

Я встала на стремянку, потянулась к верхней полке, и тут в комнату вошел Марк.

— Ты здесь? — сказал он. — А я искал тебя внизу, думал, ты на кухне.

Я вцепилась в холодный металл так сильно, что у меня побелели пальцы. Но испуг прошел очень быстро. Я знала, что Марка больше нет, но догадалась, что это был последний подарок Аптекаря, что он дал мне какое-то средство, чтобы мы с Марком еще раз увиделись, хотя бы в моей фантазии. Хотя я не чувствовала, что сплю, всё происходило абсолютно реально, на самом деле. Я даже чувствовала его запах, я могла протянуть к нему руку и дотронуться. На самом деле, мне было всё равно, как действует это аптекарское средство, но оно действовало, оно работало! Я была так счастлива, что смогу напоследок прикоснуться к человеку, которого я очень любила, и который дал мне так много. Я хотела столько всего сказать ему и столько всего спросить.

Я осторожно слезла со ступеньки, подошла к нему и погладила по лицу, по отросшим щетинкам.

— Марк, — сказала я. — Я так по тебе скучала…

— Привет, — сказал он и поцеловал меня в щеку. — Как у тебя дела, рассказывай, чем занималась? Как ты?

— Нет, — я покачала головой. — Это ты расскажи мне, как ты там. Тебе не было больно? Ты теперь счастлив?

— Где там? — почему-то спросил он.

— Марк, милый, — вздохнула я. — Я знаю, что ты умер. Не бойся меня напугать. Я так рада, что нам дали возможность увидеться. Судьба дала нам шанс попрощаться?