Две взятки на мизере

Охватив его лицо ладонями, она нежно коснулась губами его губ и тут же отстранилась.

– У нас с тобой будет дочка. Не знаю, какие у неё будут глаза зеленые, как у меня, или карие, как у тебя. Не знаю, будет ли она пепельной блондинкой, как я, или брюнеткой, как ты. Мы не будем ждать целых семь лет. Если ты не возражаешь, то у нас будет ребенок даже пока я замужем. А когда Алешка уедет учиться, то с Мишей я уже смогу расстаться. Но до этого твоя дочь будет носить его фамилию и её будут считать ребенком моего мужа.

– Да плевать мне, кто и что будет считать! Я-то буду знать, что это моя дочь! Ох, малышка, как же я счастлив! А ты вытащила свою проклятую спираль?

– Пока нет.

– Вот ведь вредная какая! Я же тебя просил!

– Но когда бы я успела это сделать? Прошлую неделю мы почти не расставались, потом ты улетел в Штаты, и я боялась, что больше тебя не увижу. А после твоего возвращения я все время с тобой.

– Все! Завтра же везу тебя в клинику и к черту эту дрянь.

– Я бою-усь...
– заныла Лариса.

– Да это совсем не больно.

– А ты-то откуда знаешь?

– Бабы рассказывали.

– Ничего себе тема для обсуждения!
– ахнула Лариса.

– Малышка моя, это только ты не позволяешь себе разговаривать на подобные темы с мужиками. А некоторые бабы так подробно рассказывали, что и как у них там болит, как ставили или вытаскивали спираль, как делали аборт, что мне потом даже трахать их не хотелось, так было противно.

– Зачем же ты со мной разговариваешь об этом? То мажешь меня всякими мазями, то расспрашиваешь про то, что мужчине знать не положено.

– Ты мой любимый человечек, и мне положено знать о тебе все, потому что меня волнует твое здоровье. Если не дай Бог, у тебя что-то будет не в порядке, ты заболеешь или будет угроза для ребенка, - то я к тебе даже не прикоснусь.

– Не ври, - не поверила Лариса.

– Клянусь!
– торжественно произнес он.

– А как же ты будешь воздерживаться?

– Онанизмом буду заниматься.

Она не выдержала и расхохоталась.

– Ты дурачишься или серьезно?

– Насчет онанизма я, конечно, пошутил, но то, что временно поборю жало плоти, - это точно.

– Даже не верится... Скорее всего, будешь приглашать в свой кабинет телок, чтобы они сделали тебе минет.

– Еще чего не хватало! Моя любимая будет носить мою долгожданную дочку, а я буду вести себя как похотливый самец?! Плохо ты меня знаешь. Обещаю, что ни единой телки к себе больше не подпущу.

Теперь Лариса поверила. Игорь говорил с таким убеждением и так искренне, что просто нельзя было ему не поверить.

– Кстати, милый, я забыла тебя спросить, почему у тебя другая секретарша?

– А ту я уволил, как и обещал.

– Но я же сказала, что больше к ней не ревную.

– А на фиг она мне нужна, если кроме минета больше ничего не умеет?! Пока у меня на телефоне сидит секретарша моего зама, но я уже позвонил в агентство и сказал, что мне нужна секретарша-профессионал, а возраст и внешность не имеют значения. Они прекрасно просекают, для каких надобностей берут секретаршу, поэтому пришлют такую, что ты можешь быть спокойна.

– Ага, какую-нибудь кикимору, и тебе будет стыдно перед людьми, что у тебя такая уродина.

– Чувство стыда мне вообще не знакомо. Я не собираюсь ни от кого скрывать, что завязал с телками.

– Получается, что ты изменяешь прежним принципам в угоду мне?

– Малышка, то, что я раньше трахал баб, - это не принцип, а дурь. И я ничего не потерял от того, что больше не прикоснусь ни к одной телке. Даже если ради тебя мне нужно было бы кардинально измениться, - я бы и то не стал противиться.

– Нет уж, Казанова, я не собираюсь тебя переделывать. Оставайся таким, какой ты есть. Я люблю тебя именно таким.

– Спасибо, мой котенок. А что это мы заболтались и забыли про десерт?!

Зачерпнув пальцем из коробки с мороженным, он поднес его к губам Ларисы. Та лизнула, остальное Игорь размазал по её губам. Еще мазок из коробки, и мороженое оказалось у неё между ног. От ощущения холодного Лара дернулась.

– Спокойно, малышка, сейчас тебе будет жарко.

Его язык пополз по бедру, слизывая мороженое.

– А-ах!
– вскрикнула Лариса и забыла обо всем на свете...

Ощутив его язык на своих губах, она открыла глаза. Казанова слизывал мороженое с её лица.

– Ой, мне щекотно!
– заерзала она.

– Не дергайся, я должен все съесть.

Лара снова закрыла глаза и покорилась. Еще минута, и мороженого не осталось. Руки Игоря подняли её, развернули и она очутилась у него на коленях лицом к нему. Еще одно движение вверх, потом вниз.

– Полетели, малышка!
– шепнул он, щекоча губами её ухо.

Мирон проводил её до машины и выглядел таким растерянным, что ей стало его жалко. Не обращая внимания на его бойцов, Алла обняла любовника и нежно поцеловала.

– Не тревожься, мой старичок. Я же у тебя умненькая-разумненькая.

– Пусть Толик тебя сопровождает.

– Пусть сопровождает, - кивнула она.

Ее верный оруженосец уже стоял возле своей "Вольво".

– Погнали, Толян.

Сев в свой "Фольксваген", Алла взяла руку Мирона и прижала к щеке:

– Не боись, папик. Я баба взрывная, но не дура. Подумаю, все разложу по полочкам, а потом приеду к тебе посоветоваться.

Она сразу увидела, как тот расслабился.

– Аллочка, может быть, Толик будет ездить с тобой? В нем я уверен. Его можно изрешетить из автомата, но тебя он в обиду не даст.

– Я и сама себя в обиду не дам, - рассмеялась Алла.
– А Толян пусть едет за мной в качестве почетного экскорта.

Мирон смирился. Эту женщину ему ни разу не удалось переспорить.

Он не раз заговаривал о телохранителях, но Алла только отмахивалась: "Сама урою любого!"

Ладно, хоть Толика терпит рядом с собой. У него есть оружие, и он ей предан. В экстремальной ситуации, когда Алла опять полезет на рожон, тот её защитит.

Глядя вслед красному "Фольсвагену", Слава Миронов с тоской думал, что его любимая женщина постоянно играет с огнем. Быть может, именно за это он её и любит. А переделать Аллу невозможно...