Две жизни де Вриса

– Как насчет того чтобы поговорить наверху?
– Где атмосфера была не такой декадентской.

Хотя он улыбнулся ей, его взгляд остался серьезным. Он сел на резную скамейку, выполненную в восточной стилистике, расставил ноги и притянул ее к себе, взяв за руки.

– Ты видела сцену с УдарьМеня?

Она кивнула.

– Я знаю, что тебе не нравится, когда боли так много, Линдси, но, когда смотрела, о чем ты думала?

– Я...
– она отвела взгляд, пытаясь обдумать его вопрос.

– Смотри на меня.
– Когда она встретилась с его внимательным взглядом, он продолжил: - Теперь расскажи мне. Все расскажи. Я не рассержусь, но должен знать, зверушка.

– Я была рада, что ты не меня порешь флоггером, - начала она с самого легкого.

Не отводя взгляда от ее лица, он кивнул. И ждал продолжения.

– Эм. Я немного, - очень сильно, - ревновала, к тому, что вы с ним могли разделить эту сцену.

– Хорошо. Продолжай.

– Я...
– она не хотела признаваться в большем. В горле пересохло, мысли путались, слов не хватало.

Молчание.

– Это... это возбуждало. То, что ты делал.

Он улыбнулся одним уголком рта.

Де Врис считал, что она глупышка? Дурочка? Гнев внутри нее сменился зародившимся несчастьем.

– Ты ушел, а он остался. Разве сейчас ты не должен быть с ним? Чтобы закончить…

Может, даже трахнуть его. От этой мысли у нее встал в горле ком.

Де Врис нахмурился, и на его лбу появилась вертикальная морщинка. Она вспомнила, как проводила пальцем по этой крошечной складочке между бровями.

– Что закончить?
– спросил он.
– Сцена завершена. Он не требует особого внимания после нее, он получил, что хотел.

– Но он хочет большего. И УдарьМеня сказал, что ты...
– она покраснела. Вот черт, она знала. УдарьМеня не сказал ей правду, или, что еще хуже, он сказал ей свою правду. Может, именно это сбило ее с толку – то, что мазохист на самом деле считал, что между ним и де Врисом что-то есть. К сожалению, де Врис был не в курсе этого.

– Что... именно… сказал УдарьМеня?
– он посмотрел на нее тяжелым взглядом.

Ой, да наплевать.

– Он считает, что ты мной пользуешься, чтобы заставить его ревновать.

– Нахера я бы стал это делать?
– На ее глазах на лице де Вриса недоумение сменилось пониманием, а затем раздражением.

Она облизала губы и осторожно заговорила. Время для очень, очень откровенного разговора.

– Ты не... не был... в отношениях с УдарьМеня?

Де Врис фыркнул.

– Я не люблю парней, - он позволил ей высвободить руки, поймав за бедра раньше, чем она успела отступить.
– Если бы я хотел трахать мужиков, детка, я бы так и делал. Мой член желает только женщин.

– Но у тебя была эрекция во время сцены.

Он впился пальцами в ее ягодицы, притягивая ближе к себе.

– Я - садист, и меня возбуждает причинение боли, - он покачал головой.
– В юности я попробовал трахнуть парочку парней. Не моя тема.

– Но...

Обняв одной рукой ее за бедро, другой он стал расстегивать молнию на ее латексной рубашке. Он буквально сиял от удовольствия.

– Мне нравится женская грудь, - пробормотал он, взвесив в ладони одну из ее грудей, поглаживая большим пальцем сосок, и от этих ласк разряды электричества побежали по ее телу.

– Нравится твоя киска. Запах. Мягкое тело. Звук голоса, когда ты кончаешь.

Он не сердился. Не пытался ничего доказывать. Просто констатировал факты с абсолютной убежденностью. В этом был весь де Врис. Он знал, кто он такой. Знал, что ему нравится.

– Думаю, тебе надо поговорить с УдарьМеня.
– Неважно, сколько огорчений он ей принес, на самом деле мазохист был хорошим парнем. Только запутался.
– Я знаю, что легко перепутать эмоции, когда двое людей учувствуют в сцене, и между ними возникает связь. Он уверен, что между вами есть гораздо большее.

– Я предупрежу Ксавье и поговорю с УдарьМеня, - он улыбнулся.
– Бить не буду - ему это слишком нравится.

Она закатила глаза.

– Спасибо.

– Мягкосердечная детка, - де Врис поджал губы.
– Итак, ты была сбита с толку, но не пришла ко мне за правдой. Хуже того, ты не дала нам шанса поговорить о проблемах, возникших из-за того, что я - садист. В будущем так не делай.

В каком будущем? Она кивнула.

Судя по выражению его лица он не купился на эту молчаливую уступку.

– И ты считаешь, что у нас нет никакого будущего, потому что ты не можешь удовлетворить мои желания.

– Не могу.

– Линдси, - он погладил ее по талии, запустив руки под рубашку.
– Что в твоем понимании быть верными друг другу?
– он улыбнулся. – Или, как ты это называешь, встречаться.

– Я не понимаю тебя.

– Верность - это когда ты ни с кем другим не трахаешься, так?

– Конечно.

Он просунул руки под ее латексную юбку и обхватил попку, прежде чем подняться выше, чтобы подразнить чувствительную впадину над ягодицами.

У нее поджались пальчики на ногах.

Затем он спросил.

– А проведение садо-мазо сцены с кем-то другим будет считаться изменой, если при этом никого не трахать?

Смущенная тем, что он так хорошо знает ее эрогенные зоны, она попыталась задуматься.

– Я... не знаю.

Он улыбнулся.

– Я не сказала "да"!

– Нет, зверушка, но ты об этом думаешь, - он притянул ее ближе и уткнулся носом между ее грудей.
– Если тебя возбудит и не расстроит наблюдать за тем, как я задам порку парням, буду считать это победой по всем фронтам.

– Ты хочешь, чтобы я на это смотрела?

Его глаза блестнули.

– Детка, если ты будешь в клубе, когда я провожу сессию, то я свяжу тебя и поставлю в угол, чтобы присмотреть за тобой.

Она начала было говорить, что он сошел с ума, и вдруг вспомнила его сцену порки Джонбоя. И как Мастер Рок был рад, что де Врис дал его рабу, то, что не мог он сам, и как после сцены пожинал плоды этого.

Сможет ли она пойти на то же самое?

– Я... мы можем попробовать.

– Хорошо, - его сильные пальцы массировали ее попку. Он улыбнулся краем уголка губ.
– Начнем прямо сейчас.