Две жизни де Вриса

– Не буду, - не в силах удержаться, он передал кастрюлю Ксавьеру и притянул ее ближе. Он прижал ее к себе всем телом, и, на секунду удивившись, она с полным доверием прильнула к нему.

Жить одним днем было прекрасно. И, тем не менее, их ждет долгий разговор о ее планах на будущее и Техасе.

****

В среду Линдси с ужасом смотрела на видео на ноутбуке. На экране Виктор, на вид более молодой, подходил к очень юному латиноамериканскому мальчику, похожему на того, который сбежал с ранчо. Ребенку завязали глаза и привязали лицом вниз к стопке ящиков. Он плачет, потом кричит от боли, когда…

Кожа Линдси стала липкой, ее бросило в жар, а потом в ледяной холод. Когда в голове зашумело, она судорожно сглотнула, пытаясь досмотреть, потом пытаясь выключить, пытаясь...

Ее желудок взбунтовался, и она помчалась в ванную. Ее рвало снова и снова, бесконечно, выматывая, вынимая из нее все силы.

Когда рвота, наконец, закончилась, ее одежда промокла от пота, а мышцы живота болели. Трясущимися руками она опустила крышку унитаза и уронила голову на руки.

Как она могла жить с монстром и в упор этого не видеть? Она снова сглотнула.

Боже, она рада, что он мертв. Она никогда не придет в себя от ужаса, что убила его, но... она была рада, что он никогда не причинит боли больше ни одному ребенку.

Он уже не мог ничего сделать, но оставшиеся двое могли. Потирая лицо, она попыталась подавить мучительное разочарование. Линдси подобрала пароль, взломала одну флешку и обнаружила там лишь это кошмарное видео. Ей нужны были компрометирующие документы, доказывающие, что Рикс и Парнелл являлись коррумпированными копами. Видео того, как Виктор насилует мальчика, каким бы ужасным он ни был, не поможет, разве что докажет наличие у нее реального мотива убить его. Люди поверят, что она убила полицейского, чтобы избежать ареста.

Ее слово против слова Парнелла, а он уже десять лет шеф полиции. Если бы она свидетельствовала против агента пограничной службы, у нее были бы те же проблемы. У агента Рикса отличная репутация.

Если бы только она могла все рассказать Зандеру. Скрывать от него – да что угодно - становилось все тяжелее и тяжелее. Она все больше жалела о том, что могло бы быть между ними, если бы не ее проблемы. Но проблемы никуда не девались.

Со стоном изнеможения она поднялась на ноги. Возможно, на других флешках хранятся улики, которые можно использовать. Пожалуйста, Господи, пусть больше не будет кадров с изнасилованиями.

Теперь, когда она взломала одну из флешек, она знала, по какому принципу Виктор придумал, по крайней мере, один пароль. Он использовал дату своего рождения, второе имя и несколько случайных чисел. Так что она могла перезапустить программу, чтобы попробовать разные вариации на эту тему. К сожалению, до следующего успешного подбора пароля может пройти еще много времени.

Между тем, хотя Виктор уже мертв, контрабандный ввоз детей в Соединенные Штаты не прекращается. Рикс и Парнелл все еще используют ее ранчо для этих преступлений. Как можно позволить им продолжать в том же духе? Она заледенела от страха. Я не могу это исправить, не могу.

Но она должна постараться.

Линдси встала. Ноги подкашивались. В видео не было ничего, обличавшего братьев Виктора или Рикса. Но внимательный наблюдатель мог бы понять, что в этих ящиках лежит контрабандное оружие и увидеть в этом больше, чем просто извращенные акты насилия.

Если она сходит в интернет-кафе и разошлет видео по электронной почте в различные офисы национальной безопасности в Техасе - таможне, пограничной службе, бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, - наверняка какой-нибудь чиновник обратит на это внимание.

Стоит надеяться, что не настолько пристальное внимание, чтобы вычислить, что она в Сан-Франциско.

Линдси вытянула руки, посмотрела, как они дрожат, и в ее голове пронеслась фраза Джона Уэйна: «Есть вещи, от которых человек просто не может убежать».

Все так.

****

Де Врис отпер входную дверь дуплекса. Каждый раз, как он брал в руки ключи, которые Линдси сама ему дала, у него улучшалось настроение.

Доверие. Охуенная штука. Они оба наглотались дерьма за эту жизнь, и доверять было непросто. И все же она потихоньку начинала ему доверять.

Он улыбнулся. И в ответ выпытывала его секреты. Любопытная зараза.

Повесив куртку на винтажную вешалку, он огляделся. В доме было тихо. Ее не было ни наверху, ни на кухне. Он вышел на задний двор.

А вот и она - стоит на коленях на одеяле рядом с клумбой. Солнечный свет струился вокруг нее, отражаясь от потрясных зелено-красных прядей в ее густых каштановых волосах. Ветер кружил сухие листья на террасе, колокольчики качались и мирно звенели.

Он пошел к ней прямо по газону. Замер. Южаночка могла шарахнуться в сторону, как наемник, попавший в зону поражения. Так что, не двигаясь с места, он громко прочистил горло.

Она вздрогнула, и страх на ее лице привел его в ярость… пока она не увидела его и не расслабилась.

– Привет, - она нахмурилась.- Неужели уже так поздно?

– Ну, да, - он прошел по лужайке и присел на корточки рядом с ней.

Со странно непроницаемым выражением лица, она положила ладонь ему на щеку.

– Рада, что ты здесь.

Такое неприкрытое выражене чувств потрясло его. Она бледнее обычного, понял он. Он накрыл рукой ее ладошку и поцеловал пальчики.

– И я, детка.
– Пакет семян лежал на траве.
– Ты что-то сажала?

– Я решила, что попробую посадить латук. Он может быть красивым, и его можно класть в салат, - она вскопала небольшой участок клумбы перед высокими растениями.
– На улице так хорошо. Мне снова захотелось покопаться в земле.

Он провел пальцем по ее щеке, стряхивая грязь.

– Не привыкла быть городской девчонкой, да?

Печаль мелькнула на ее лице, а потом она улыбнулась.

– На самом деле мне нравится здесь жить. По крайней мере, пока я молода и могу наслаждаться этим, - она закончила закладывать семена в землю.
– Так здорово, что здесь есть задний двор. Я не понимала, насколько замкнуто себя чувствовала в квартире.

– Ясно. Я вот рос в многоквартирном доме, - Зандер сел рядом с ней на уголок одеяла. Запрокинув голову, он посмотрел в небо. Светло-голубое и несколько облаков на его фоне. Чудесный день в районе залива, и он бы не смог оценить его без этого участка на заднем дворе.
– Я и не знал, чего мне не хватало.

Дома и душевной, общительной, энергичной, покорной женщины, с которой можно в нем жить.

– Правда?
– ее лицо просияло.
– Приходи сюда, когда захочешь.

– Спасибо, детка.
– Это, что, был осторожный способ пригласить его переехать? Не похоже на ее обычную прямолинейность, но она все еще не вернулась к прежней легкости в общении с ним. Нуждаясь в большем контакте, он обхватил ее ногами. Время первого штурма.