Две жизни в одной. Книга 1

Ни одной дразнилки того времени я не помню. Позднее мною было написано их какое-то количество. Однажды во время выступления в городе Торопце случился курьез. Дама, работавшая в местной газете, думая, что если все ее знают, то знаю и я, вела литературную встречу с моим участием. Встреча проходила в типографии. Шел разговор о творчестве, как и с чего все начиналось. Я, естественно, спровоцированная вопросом, прочитала следующую дразнилку: «Как у Алки — две моргалки. Сбоку слушки — это ушки. Нос — сопелка. Рот — гуделка». Но, оказывается, даму звали Аллой, а текст имел прямое попадание в образ этой женщины. Бывает же!

Сейчас я вспомнила встречу на хлебозаводе города Торжка. В зале много женщин-работниц и только один мужчина. Читаю стихи: «Шла весна опушками, несла мешок с веснушками. Шла, как будто не спешила, но дела свои вершила...» Последние строчки этого длинного стихотворения звучали так: «А последнюю веснушку из заветного мешка положила на макушку дяде Васе из Торжка». Тут поднимается этот единственный слушатель мужского пола и спрашивает: «Как вы узнали обо мне? Это я — дядя Вася».

Первые строчки были мною написаны в первом классе. Учительница помещала в альбом наши стишата: незатейливые зарисовки о цветах, животных и еще о чем-то. Наверное, эти стихи будили во мне желания ощущать мир, прочитывать его в подлиннике. Были ли другие стихи? Наверное, были. Но из удаленных уголков памяти дети своими вопросами на встречах извлекли только эти строки: «Я помню, город наш освобождали под грохот бомб и вой снарядов, шли красноармейцы ряд за рядом, освобождая каждый дом. Гремела громко канонада, строчил протяжно пулемет, и немчура ложилась рядом на только что замерзший волжский лед». Когда я писала эти стихи, мне было одиннадцать лет. Я бы хотела сказать (знаю, с опозданием) спасибо той учительнице, которая не прошла мимо моих первых строк.

Кстати...

Будучи уже автором не одной книги в крупнейших детских издательствах страны, создав в творческом центре литературное объединение «Курочка Ряба», я придавала большое значение сочинительству ребят. Сейчас усиленно пропагандируется спорт. Несомненно, важно сохранять и приумножать здоровье детей, растить чемпионов. Последняя Олимпиада в Ванкувере показала наше отставание в этом деле. В детских садах, школах отдают предпочтение танцам, меньше чтению и декламации; армия хореографов пасется в детских учреждениях на платной основе. Много бездарных педагогов. Некоторые руководители учебных заведений на предложение встретиться с авторами книг, провести презентацию нового издания так и заявляют: «Мы — спортивного направления». Ну и что?! Пусть и спортивного! Что мешает? На школьных конкурсах, детсадовских «звездочках» преобладают танцы, уменьшилось количество сольных выступлений, совершенно отсутствует выступление чтецов. А говорим, что ищем причины, почему дети стали меньше читать. Этих причин много, но и эта — одна из них. Как следствие, эстрада заполнена безголосыми певцами, уменьшилось количество солистов, преобладают танцы и совсем отсутствуют выступления чтецов, не говоря о судьбе и будущем нашего оперного искусства. А результаты выступлений на детском Евровидении? Да что Европа! В Москве в прошлом году в Центральном доме литераторов (ЦДЛ) издательство «Детская литература» отмечало знаменательную дату — свое 75-летие. Здание ЦДЛ было наполнено большим количеством детей. Естественно, это праздник известного в мире крупного (в прошлом) детского издательства. На вопрос к администратору, где писателям, приглашенным из других регионов, сесть, отвечали: «Тут места для руководителей и представителей власти. А вам — там!» — указала в сторону конца зала. Но не это неуважительное отношение москвичей поразило меня, а то, что было много выступлений детей, но вопрос — с чем? А писателям, авторам издательства, просто не давали слова. Сумела прорваться к микрофону только одна старейшая детлитовская художница. Скажете: «Все ясно! Чего говорить? Регламент!» Конечно да! Если бы не многочисленные танцы детских коллективов с Воробьевых гор! Да не одно, а несколько выходов ансамбля с руководительницей, которые исполняли песни бездарного содержания и с такой же бесталанной музыкой. Оказывается, произведения принадлежали самой руководительнице. А где литература? Где декламация стихов известных авторов издательства? Юбилей-то 75-летний!

Наконец четыре девочки стали читать стихи Агнии Барто из серии «Игрушки», невыразительно и спотыкаясь.

— Почему на юбилее так мало звучит стихов? — тихо спросила я у соседки.

— Верно. У моей мамы их много! — ответила немолодая худощавая женщина. Это была дочь Барто — Таня. Та, что «уронила в речку мячик». А выйдя из зала, я была еще больше поражена банкетом. Большое помещение, где на столах соки, вина, фрукты, сладости, не говоря о выпечке, — гора всего! И огромная жующая, буквально жрущая, голодная масса людей. Это все писатели, создатели детской литературы? На ходу, пообщавшись со своим редактором Ольгой Муравьевой (еще по «Малышу», а теперь по издательству «Астрель»), с Виктором Луниным, хорошим поэтом, составителем многих сборников (дарю ему первый том «Моей книги-1»), с поэтессой, пишущей для среднего возраста, Мариной Бородицкой, с генеральным директором издательства «Детская литература» Олегом Вальдемаровичем Вишняковым, Еленой Васильевной Глухой, замом главного редактора, тоже Еленой, но Федоровной, Подвичиной и другими писателями, мчусь на последнюю электричку, идущую в Тверь.

Такое же плохое чтение стихов я услышала и в Тверском драматическом театре при праздновании 75-летия Тверской области. На сцену вышла большая группа детей гимназии №6 с шариками, неуверенно, скованно подтанцовывающая. Другая группа ребят из другой школы читала стихи. Мне было стыдно и за чтецов, и за их руководителей. Дети забывали текст, читали (за исключением некоторых), прямо скажу, неважно. Вот он, результат невнимания к дополнительному образованию, Где-то совсем забыли, что кроме обучения владению телом, приемам защиты надо еще помнить и о других направлениях — о воспитании чувств. Правильно поставленное дыхание, развитые голосовые связки при пении, при чтении вслух — это не только прививание любви к пению, чтению, нахождению нужного литературного материала, это — прямой путь и к здоровью, и в конечном счете к появлению талантливых певцов и чтецов. Тогда будет больше сильных, красиво звучащих исполнителей, и не под фонограммы, где голос вытягивает аппаратура. Теле- и радиоэфир наполнится правильно говорящими дикторами, а не превратится, как сейчас порой, в балагурные, похожие на кухонные, разговоры, перепалки, хихиканье среди ведущих отдельных программ.

Путь в «сладкую кабалу»

Итак, вхождение в литературу проходило незаметно для меня и долго. Как говорил один поэт: писать стихи нормальное состояние каждого человека в молодости, но также нормально вовремя бросить это занятие. Тот, кто не оставляет стихописательства, тот обрекает себя на долгую, трудную, порой страдальческую, жизнь. Мы, живущие не в столицах, занимаемся литературным творчеством в свободное от работы время. Сначала это хобби, пишем «в стол». Потом появляется желание кому-то прочитать, получить чаще одобрение. Родственные души находят друг друга, объединяются. Возникает группа пишущих — литературные объединения. Следующая ступенька: увидеть себя в напечатанном виде. Я вспоминаю литобъединение при Доме офицеров, которым руководил Петр Михайлович Лукин (1965-1971 гг.). Здесь я впервые познакомилась с Людмилой Прозоровой, Людмилой Мадодовой, Нинель Кузнецовой, Геннадием Никитиным и другими. Это было не совсем литературное сообщество. Оно скорее походило на литературный клуб. Посещали как пишущие, так и не пишущие товарищи в свободное от работы время. Заходил поэт Владимир Соловьев. Многие завсегдатаи не стали ни журналистами, ни писателями, ни критиками. Людмила Мадодова увлеклась песенным творчеством, работала с самодеятельными композиторами, прожила счастливую, самой созданную жизнь, пусть и не на ступеньках высокой лестницы искусства.

Высказалась по случаю...

Маленькие победы, строчки в печати — праздник души. Я эти праздники проживала и знаю, как они важны для пишущего человека, особенно в начале литературного пути. Но те чувства, что так радовали раньше, почему-то стали во мне притупляться. И даже выход книги, которую ждала как новорожденного ребенка, представляя, какой она будет, уже не так волнует. Это что — пресыщение, усталость или старость? Я думаю: это все то же состояние — дитя, которому надоело играть одной игрушкой, надо завести другую.

Размышления вслух

Стихи пишут сейчас многие. Сложили строчки, зарифмовали. Вот вам и стихотворение. Но поэзия — не только гладко постриженная газонная травка. Она насыщена, наполнена высоким виденьем, глубокими чувствами, и это образное мышление должно быть полностью, без остатка, перенесено на стихноситель, на бумажный лист или ленту. Одни, понимая, что они не стали хорошими поэтами, просто перестают писать, другие продолжают писать, иногда вырастают в неплохих поэтов, третьи встают на путь творческих мук, считают, что пишут не хуже собратьев, а неудовлетворенные амбиции порождают нередко злой критицизм, а это приводит порой к разногласиям в литературных сообществах. Есть пишущие, которые довольствуются малым.

Как радуется Володя Андрианов, в прошлом преподаватель труда, пряча заскорузлые от профессии черные руки, первым напечатанным строчкам! Так уж в жизни получилось, что его дочь посещала мой театр, потом отошла и, запутавшись в своей человеческой (без матери) судьбе, рано ушла из жизни. Горе всегда обостряет чувства. Владимир пишет стихи, после работы спешит в литобъединение, не пропускает творческих встреч, вечеров коллег, стараясь объединить в самиздатовские сборники таких же, как он.

Поэты, имеющие средства, заказывают книжечки стихов в коммерческих издательствах, а потом раздают их родным и знакомым. Я никогда не осуждала и не осуждаю никого. Главное, что человек занят более высоким делом, чем обычное времяпрепровождение; а может быть, действительно не разглядели его таланта? Возможно, он попал в другую литературную нишу? Ищет себя, но еще не нашел, а торопится обнародоваться? Главное — не спешить опубликовывать написанное или выносить на обсуждение. А потому позволю себе порекомендовать начинающим прислушаться к простым советам.

Сотворил — пусть вылежится. За это время чувства, обуревавшие при написании, как бы выветриваются, забываются — их же нет на бумаге. И тогда свой текст читаешь словно посторонний человек. Все становится предельно ясным: получилось произведение или ты работал на «корзину». Несомненно, жаль выбрасывать написанное. Оставляю некоторые удачные строчки. Сознаюсь, мой архив полон этой неудачной макулатуры.

В период сочинительства происходит либо рост профессионального мастерства, либо, если ушел в собственную самооценку, подкрепленную публичными выступлениями и убеждением в личностной гениальности, обрекаешь себя на творческую самоликвидацию.

Плыви, плыви, кораблик, по речке в океан

Огромную роль в становлении меня как детского поэта оказала газета «Калининская правда». На ее страницах появилась рубрика «Для вас, дети, строки эти». В те годы отделом культуры заведовал поэт Александр Феодосьевич Гевелинг. Он и стал «крестным отцом» данной рубрики, просуществовавшей с 1970 года примерно по восьмидесятые, переродившись потом в «Семейный огонек». В первой подборке были напечатаны следующие стихи: «Мячик», «Аккуратные зайчата», «Маша-Неваляша», «Резиновый шарик» и «Почему заяц окосел?» После этой публикации пишущая братия стала спрашивать: