Две жизни в одной. Книга 3

– Здорово!
– снова воскликнул Райн.
– Я никогда не видел такой необыкновенной мебели.

– И я не видела такого красивого стола!
– И тут Эмми обнаружила себя сидящей на стуле с высокой полированной спинкой, украшенной вырезанными из дерева садовыми цветами. А Райна - лежащим на мягком атласном диване. Затем на гладкой поверхности стола стали появляться рисунки ваз с садовыми цветами и фруктами, графинов с разными соками, всевозможных обеденных приборов и салфеточек. Изображения постепенно, как бы нехотя, стали расти, оформляясь в реальное объемное видение.

– Чудеса!
– снова высказался Райн.

– Похоже, что все это нам? Райн, за столом не сидят в головных уборах, - сестра, а за ней и брат сняли шапки и потянулись к вазе, чтобы взять по румяному яблоку. Но как только они дотронулись до плодов, все мгновенно исчезло. Исчезла и еда, и мебель. Сами же они оказались сидящими на полу пустого зала.

– А где мой стул?
– удивилась Эмми. Стул появился. Но стоило только девочке дотронуться до него, как он исчез.

– Ну и шуточки! Но забавно!
– засмеялась Эмми.
– Давай, Райн, что-нибудь напридумываем! Я, например, хочу, чтобы ко мне пришла моя кошка Дуруся.

– А я хочу увидеть мышку Лушку, что живет в нашем подполе.

Не успели дети закончить излагать свои пожелания, как в зале появилась кошка Дуруся, бегающая за мышкой Лушкой. Но стоило только Эмми прикоснуться к пушистой шерстке своей любимицы, как кошка и мышка исчезли.

– Какой интересный, необычный этот замок, все кажется по-правдашнему, но все понарошку!
– говоря так, взяв свою шапку, лежащую на полу, Райн подошел к двери, ведущей из зала, и толкнул ее. В одно мгновение исчезли и Райн, и дверь, до которой он дотронулся. А вместо нее появилась разрисованная радужными красками стена.

– Райн!
– закричала Эмми, - не надо шутить!
– девочка бегала вдоль цветной стены, искала дверь, звала брата: - Негодный мальчишка! Вернись! Где ты? Мы больше не играем!
– В ответ была тишина, от которой закладывало уши.

– Что мне делать?
– спросила неведомо кого испуганная девочка.
– Я одна! Райна нет!

Но ей никто не ответил. Посидев некоторое время в абсолютной тишине, немного успокоившись, Эмми начала усиленно думать:

– Что в этом замке не понарошку? Ну, конечно! Как я могла забыть?! Наши полевые цветы: ромашки, колокольчики, гвоздики, тысячелистник, красный клевер! Мы положили их на край голубого ковра. Где теперь они?

На темной поверхности пола появились рисунки хрустальных и фарфоровых ваз, полевых цветов. Затем изображения превратились в реальное видение. Но стоило только Эмми дотронуться до лепестков, как вазы исчезли, а цветы, еще мокрые от воды, в которой они стояли секунду назад, лежали на полу у ног девочки.

– Это замечательно!
– закричала от радости Эмми.
– Живые существа! Хоть что-то живое!

– Мы не что-то!
– гордо промолвила красная гвоздика.
– Мы представители цветущего поля Земли! Но в вазе с водой нам было неплохо.

Цветы по-прежнему были свежими, еще более красивыми, благоухали и продолжали разговаривать.

– Удивительная хозяйка этого замка!
– говорила белая ромашка.
– Все время вертится возле зеркал, платья примеряет, украшенные цветами из сада. Петь не умеет, а мечтает о хоре девочек и мальчиков. И чтобы было много-много полевых цветов, как в нашем цветочном поле. Но их никто не приносит! Мы, кажется, первые. Я не говорю о садовых цветах. А как они попали сюда, ума не приложу!

– И принц с причудами!

– высказалась красная гвоздика.
– Ему еще бы научиться и тучи грозовые рисовать кроме цветочных картинок.

– А что делать?
– вздохнула ромашка.
– Хозяйка - принцесса небесная - приказала. Вот он и старается. И наших сборщиков цветов срисует, как нас срисовал. Уж точно. Вы заметили, этот принц в какой-то глазок, что на его широкой шляпе, часто смотрит.

– Заметили, заметили, - перебила ромашку гвоздика.
– А когда принц собирается детей срисовывать?

– Да кто его знает!
– мягко хлюпнул соцветиями красный клевер, так как в его венчиках осталось немного воды.

– А вот меня принц срисовать в точности не смог! В моих соцветиях слишком мелкие и сложные узоры. Большое количество восьмилепестковых цветочков. Поэтому мои цветочки на первый взгляд похожи на белые пуговки!

– И листочки у тебя, тысячелистник, мелкие. Ты не обижайся, это правда. А я на удивление получилась такой крупной, ярко-красной махровой гвоздикой! Просто загляденье. Показаться не стыдно. У принца бывают талантливые минуты - минуты вдохновения.

– Я тоже неплохо получился, - признался голубой колокольчик, - только тихий какой-то, словно в горе.

– А моя букашечка уселась у принца на кисточке!
– весело захлопала лепестками белая ромашка.
– Как принц испугался-то! Видимо, ничего подобного не встречал. Да где ему было видеть наших земных насекомых?! Они же с цветками в хоботке в ворота не влетают? Куда моя букашечка теперь уползла...

– Да у меня в пушистом венчике зарылась, - успокоил ромашку красный клевер.
– Спит себе в луже, будто все это ее не касается. А вот мальчика и девочку, принесших нас сюда, возможно, здесь оставят.

– Все так, - вздохнула ромашка.
– Наше цветочное поле - это реальность... А тут... нас срисовали. Увянем. Пока живые. Но стоит только дотронуться - и нет тебя...
– И цветы, повздыхав, умолкли. Через некоторое время они продолжили свой разговор, но говорили так тихо, что Эмми почти ничего не услышала.

– Почему детей, как и нас, впустили в замок? Раньше ведь он никому не открывал свои серебряные створы?
– еще тише спросил колокольчик.

– Вы разве не знаете, - уверенно, но так же тихо заговорил тысячелистник.
– Ворота открываются всем, кто приносит цветы. Дети, не ведая об этом, подошли к замку с букетами. Даже эти две старые вороны, много лет летающие вокруг нашего цветочного поля, не догадывались взять в клюв хотя бы по одному цветочку! А ведь всё спрашивали: «Крак! Крак! Как влететь? Как разузнать?» - тысячелистник вдруг заговорил так громко, что Эмми расслышала последние слова: А их, этих ворон, все выталкивали силы!

– Какие еще силы? Зачем и как выталкивали?
– не выдержала Эмми, услышав часть цветочного разговора. До этого она боялась произнести хоть одно слово. Ей надо было узнать то, что знают цветы о замке. Потому и молчала.

– Какая сила? Известно какая!
– продолжал тысячелистник, - хозяйки в шляпке с огурцами на макушке. У нее и платье с помидорами и баклажанами по подолу.

– С какими еще огурцами?
– удивилась Эмми.
– Таких шляп не бывает!

– А такие, как у тебя, бывают?
– снова заговорил тысячелистник.