Двенадцать раундов войны

— Джабраил… Рюкзак… Спрячь…

— Не волнуйся. Я спрячу. Все будет в сохранности.

— Иорданец говорил, ты — человек чести. Спрячь.

Жовсари еще один шприц приготовила.

— Сейчас снотворное дам. Вы будете долго спать. А раны ваши начнут затягиваться. И не волнуйтесь. Джабраил вас не выдаст.

Гайрбек кивнул и закрыл глаза. И уснул, кажется, сразу. Видимо, доза снотворного была лошадиная, а возможно, он сам обессилел.

За дверью стояла мать. Джабраил приветливо кивнул ей.

— Хотела зайти. Думала, помощь понадобится. Да вы сами справились. Идите. Я посижу с ним. Тебе, сынок, уже в школу пора собираться.

— С ним сейчас сидеть не надо, — объяснила Жовсари. — Он до вечера не проснется. А вечером еще один укол сделаю, чтобы ночь спокойно спал.

День прошел как обычно. И на уроках Джабраил вел себя спокойно, словно ничего и не произошло. Но мысленно рвался домой. Он понимал, в какое опасное дело ввязался. И понимал, что трех «кадыровцев» наверняка будут искать. Но думал он о безопасности семьи — жены, детей, матери, о безопасности беспомощного сейчас раненого и совершенно не думал о том, что может случиться с ним, если что-то всплывет и прояснится.

Дома дети, уже подготовленные матерью и бабушкой, вели себя непривычно тихо, не бегали, не шумели. И только изредка заглядывали в комнату, где лежал Гайрбек. Приоткрывали дверь и заглядывали, но порог не переступали. Так Муминат, старшая дочь, и принесла родителям весть, вбежав на кухню.

— Он проснулся. Я заглянула, он лежит с открытыми глазами, на меня смотрит. И подмигнул.

— Если подмигнул, значит, ты ему понравилась, — сказал Джабраил. — Зайду к нему…

Гайрбек при появлении своего спасителя даже подняться пытался. Или хотя бы сесть.

— Лежи, лежи, раны откроются. Ты и без того половину крови потерял.

Раненый послушно лег и расслабился.

— Джабраил, мне позвонить надо, чтобы рюкзак забрали. Можно, за ним сюда придут?

— Можно. Сможешь позвонить? — Джабраил протянул свой мобильник.

Гайрбек набрал номер. Ему сразу ответили. Разговор велся на арабском языке. Несколько раз прозвучали имя и фамилия Джабраила. Потом разговор закончился. Раненый вернул телефон.

— Сегодня не успеют. Завтра после полуночи. Встретишь?

— Конечно. Рюкзак у меня в комнате. Но я вот с тобой посоветоваться хотел…

И Джабраил высказал мысль, которая пришла ему в голову утром во время урока физкультуры. Мысль была простая. Будут искать пропавших «кадыровцев», найдут тела. Могут прочесать весь поселок. Может, лучше самому Джабраилу завтра утром, во время пробежки, найти тела и заявить в милицию? Тогда на него не падет подозрение и его дом не станут осматривать. Подумав, Гайрбек согласился, что это лучший вариант…

* * *

Утром все так и получилось. Джабраил отправился на пробежку в уже высушенном после стирки спортивном костюме — вчера утром сильно испачкал его кровью и потому на уроках физкультуры был в другом. И «нашел» тела убитых. Развернувшись, он пробежал мимо своего дома до центральной площади поселка, где располагалась районная полиция, тогда еще называемая милицией. И на крыльце встретил школьного товарища майора Тарамова, как знал Уматгиреев, командира районного СОБРа. Ему и рассказал о своей находке. Тот обрадовался.

— А нас хотели на поиски гнать… Пойдем, доложим дежурному, он — начальнику. Сейчас возьмем машину, съездим туда.

Дежурный записал показания, дал Джабраилу прочитать и подписать. И только после этого пошел вместе с показаниями к начальнику отдела. Вернулся оттуда быстро.

— Берите любую машину. Начальнику уже с самого верха звонили три раза. Требуют найти. Везите сюда. И быстрее…

Тарамов позвал с собой пару ментов. Поехали на тряском «уазике», в который можно было загрузить тела. Машину, правда, пришлось оставить на опушке леса под сопкой.

— А тебя-то сюда каким ветром занесло? — спросил Тарамов.

— Я здесь каждое утро бегаю.

— Стрельбы не слышал?

— Сегодня — нет. Вчера то ли стреляли, то ли показалось… Когда бежишь, ветки под ногами скрипят, дыхание… Слышно плохо…

— Понятно. Далеко еще?

— Почти пришли. Где-то здесь…

Джабраил умышленно путался и даже сначала не туда повел ментов. Но скоро сориентировался и нашел место. Показал.

— Помоги нести… — не попросил, а потребовал Тарамов.

Сам он не хотел нести тела. Он только автоматы подобрал.

«Кадыровцы» оказались несравненно тяжелее, чем Гайрбек. И пришлось попотеть, прежде чем донесли всех троих до машины.

Но в отдел милиции Джабраил снова не поехал. Показания он дал, подписал, погибших таскал, а дальше пусть сам Тарамов таскает. А ему пора в школу собираться. Уроки не ждут. Но уже после третьего урока в спортзал заглянул директор школы и сказал, что Джабраилу срочно требуется зайти в милицию. Пришлось вместо урока снова туда отправляться. Уже около стойки дежурного стояло человек двадцать «кадыровцев». Дежурный провел Джабраила в кабинет на первом этаже. Кабинет тоже был полон «кадыровцами». Уматгиреева снова допрашивали, причем долго и нудно, с подковырками. Но он отвечал кратко и односложно. Понимал, что с краткими ответами запутаться сложно. И все обошлось. Он ни в чем не запутался. А «кадыровцы» поехали прочесывать лес и ближайшие сопки.

— Я завтра утром снова на пробежку отправлюсь, — пошутил Уматгиреев. — Вас искать, или как? Может, сами найдетесь…

Глава седьмая

Не понял Хумид Цокович и последующих действий спецназа ГРУ. Через десять метров на таком же расстоянии от дороги были вырыты и засыпаны еще две могилы. А рядом был почти «похоронен» еще один бандит. Только этот уже руку не выставлял и фигу окружающему миру не показывал. Потом, еще через десять метров, все повторилось снова. И вообще подумалось, что подполковник Калужный решил перерыть все склоны. Мало того что полицейские по приказу комбата спецназа ГРУ начали копать окопы по обеим сторонам дороги, там, где внизу стояли остовы сгоревших машин. Еще и боевая машина пехоты взобралась на склон предельно высоко, заранее высмотрев себе относительно пологий участок, выпустила там свой бульдозерный отвал и начала процесс самоокапывания [14] , срезая под корень молодые деревца и сворачивая отвалом камни. Вырванные же с корнем деревья солдаты тут же поднимали и снова закапывали в землю перед БМП, чтобы замаскировать боевую машину пехоты.

14

БМП-3 снабжена специальным бульдозерным отвалом, позволяющим ей быстро выкопать для себя окоп. В сложенном состоянии этот бульдозерный отвал является дополнительной защитной броней БМП.

После завершения маскировки БМП старший лейтенант Березкин стал расставлять своих солдат по обе стороны от дороги, что-то объясняя каждому и показывая пальцем. Одного только снайпера подполковник Калужный увел ниже и предложил самому выбрать позицию рядом с позицией полиции. Снайпер забрался выше по склону, но тоже не слишком высоко, так, чтобы ему не мешали деревья. И, к удивлению подполковника полицейского спецназа, малой саперной лопаткой вырыл для себя окоп еще до того, как полицейские успели закончить свои, хотя начал гораздо позже. А полицейские при этом пользовались большими лопатами, позаимствованными у водителей эвакуаторов. Самих же водителей и рабочих Тарамов хотел было отправить в поселок, но там, где развернулся первый, вставая под загрузку, второй уже забуксовал, и его никак не могли вытащить. Просить, чтобы вытянули с помощью БМП, было уже поздно. Боевая машина была со всех сторон «обсажена» маскирующими деревьями. А уходить без своих эвакуаторов пешим ходом водители не пожелали. Эвакуаторы — их частная собственность. Остовы сгоревших машин наглядно показывали, что можно было найти здесь через несколько часов. И тогда Калужный приказал водителям и рабочим тоже рыть себе окопы и сидеть в них, не высовываясь. Как раз к этому времени полицейские закончили свою работу и стали таскать для устройства брустверов камни. Земляные брустверы, которые они на всякий случай тоже сделали, хорошая пуля запросто может прошить насквозь. Лопаты вернулись к владельцам, и те тоже с работой быстро справились. И окопы у них получились более ровные, чем у полицейских, не привыкших к работе. Когда рабочие и водители начали таскать камни на бруствер, Тарамов удивился.