Двенадцать ведьм

Астрея расшифровала его осуждающий и мрачный взгляд по-своему: – Им, ты тоже это заметил?

– Что заметил? – Ганимед оторопело уставился на нее.

– Могила, в которой захоронена жертва, расположена в центре пятиугольника...

– Нет. Но сейчас, когда ты на это указала – я четко вижу вершины пятиугольника, образованного из соседних могил. Как ты думаешь, все остальные тела тоже были помещены в центр пятиугольника?

– Не знаю. Нужно проверить. Это несложно сделать теперь, когда мы знаем, что ищем. Но, если это окажется так, то мы не правильно истолковывали назначение стихийных катаклизмов, сопровождавших ритуалы.

– Я понимаю, о чем ты. Стихии – вызывались намеренно, чтобы не только уничтожить остатки магических следов, но и скрыть то, что могила с жертвой расположена в пятиугольнике. И если окажется, что пятиугольники есть на каждом из кладбищ, то это будет означать, что заговор готовился на протяжении лет триста, если не больше, – Ганимед громко и протяжно выдохнул, – у-у-ух…, я надеюсь, что я ошибаюсь.

– Вряд ли ты ошибаешься, – уверенным голосом убила надежду Астрея, – все остальные кладбища слишком сильно пострадали от стихий. Обрати внимание, что это кладбище стихия почти не задела, но при этом никаких следов магического воздействия. Это значит, что темный не нуждается в помощи стихий, чтобы уничтожать следы своей магии. Он прекрасно справляется с этим сам. Просто в этот раз у него что-то пошло не так…. Причем ему не повезло дважды. Во-первых, стихия – разыгралась слабая и кладбище практически не пострадало. Во-вторых, оно такое … четко организованное…, что мне даже напрягаться не пришлось, чтобы увидеть паттерн.

– То есть ты не веришь, что темный просто решил оставить нам зацепку? – усмехнулся Ганимед.

– Разумеется, не верю.

– А я думаю, что зацепку нам оставили, но не темный, – подала голос Медея, которая уже довольно долгое время, вместе с Эфалидом и Седом, слушала рассуждения Ганимеда и Астреи. – я думаю, что есть кто-то, кто против реализации плана темного. Но, вряд ли это друг, особенно твой Ганимед!

– Ты думаешь, что этот некто пожертвовал Эллиной, чтобы привлечь мое внимание к проблеме?

– И, да и нет. Ей пожертвовали не только для того, чтобы привлечь твое внимание к проблеме, но и для того, чтобы причинить тебе страдания.

– Но Им – это кто-то из титанов, только они и еще Зевс способны управлять стихиями и пространством, – Ганимад понимал, что Астрея вежливо намекает ему, что это не Афродита.

– Если предположение Медеи – верное, то – это определенно кто-то из титанов, – согласился Ганимед. – Эфалид, завтра же отправь специалистов в Сандер Бей, пусть отсканируют городок на качество магии. Если все-таки засекут кого-то с высоким уровнем чистоты светлой магии, то можно не сомневаться, что жертвой должна была стать ведьма из Сандер Бей, а не Эллина. А сегодня, пока совсем не стемнело, давайте закончим все, что должны закончить согласно протокола.

– Сед, почему ты не упомянул мне о коконе? – Ганимед смотрел на тело ведьмы как завороженный.

– О каком коконе? – не понял Сед.

– Ее тело, оно окутано светящимся коконом. Это похоже на миллиарды искорок, сплетенных между собой.

– Я ничего такого не вижу, – произнес озадаченной Сед.

– И я, – подтвердили Астрея и Эфалид.

– Ты прав, – почти восторженно заметила Медея, удерживая руку над телом. – Я, правда, не вижу искорок, но ощущаю нечто похожее на электростатическое поле. Ничего подобного я не чувствовала ни на одном из других тел.

Ганимед вспомнил светлячков, о которых рассказывал Эфалид, и силе их ведущей. Стоунхендж, – подумал он – особое место, вполне возможно, что и ведьма – тоже особенная. Ганимед подошел поближе и открыл свое сознание. Тишину разорвал гул барабанов, почти склонившееся к закату Солнце вдруг оказалось в зените. От невыносимо яркого солнечного света заболели глаза, стало настолько нестерпимо жарко, что нечем было дышать. Прикрыв глаза рукой, Ганимед все же нашел в себе силы посмотреть на возникшую из воздуха богиню.

– Афдродита…?

– Знаю, что удивлен, но ты был не прав. Судьба Вселенной для меня важнее моего разбитого сердца, тем более, что я совершила ошибку.

– Моя любовь к Эллине была твоих рук дело?

– Нет, любовь Эллины к тебе – была моих рук дело. На тебя мои чары не действуют, неужели ты забыл об этом! – Афродита криво усмехнулась, – Я знала, что даже если ты не сможешь ее полюбить, то обязательно привяжешься к Эллине – но, все получилось еще лучше, ты влюбился. Смертная Эллина – постарела бы и умерла, а рядом бы находилась ее абсолютная копия – юная и прекрасная, но абсолютно равнодушная к тебе. Да, я знала, о Пандоре и о том, что отец заставит тебя опекать ее.

– Это ты надоумила Эллину отправить свое резюме в наше агентство?

– Нет. Мой план потому и возник, что твоим секретарем работала девушка похожая на Пандору.

– О какой ошибке ты тогда говоришь?

– Это я сообщила тогда Астрею , что ты и Эос – любовники. И это я внушила Эос вечную неразборчивую страсть. Я ревновала. Не смотря на то, что знала, что и Эос для тебя тоже особо ничего не значит. Но, я надеялась, что Астрей найдет способ тебя уничтожить. Однако, он, как и я, не захотел связываться с Зевсом.

– Ты ищешь титана, способного управлять стихиями и пространством, и у которого на тебя зуб, думаю, ты его только, что нашел. Но будь я на твоем месте, я бы держалась от него как можно дальше. Все эти годы его ненависть к тебе только росла. С каждым новым любовником Эос – он ненавидит тебя все больше и больше.

Ганимед замешкался в нерешительности. Он не знал, что в таких ситуациях полагалось говорить. – Ты простила меня? – спросил он просто, чтобы не молчать.

– Я работаю над этим… – ее голос прозвучал как эхо. И Ганимед понял, что разговор окончен.

– Что опять с Пандорой, что-то не так? – услышал он голос Эфалида.

– В смысле? – не понял, еще не пришедший в себя после видения, Ганимед.

– Да. Потому что ты опять ушел в астрал, – напомнил ему Эфалид.

– Нет, с Пандорой все в порядке, – увидев округлившиеся глаза Астреи и Медеи, Ганимед мысленно застонал. Зная, что с тремя ему просто не по силам справиться, заявил: «Все вопросы завтра! У меня сейчас срочное, очень важное дело». Он удалялся от них почти бегом, но недостаточно быстро, чтобы не слышать за спиной их веселое похихикивание. Через пару часов Ликург доставит Пандору, и они обо всем догадаются сами.

Top of Form

Глава 4

ГЛАВА 4

Ганимед снова и снова перечитывал материалы этого сложного и запутанного дела. Он понимал, что если замешаны титаны, то под угрозой не только мир смертных.

Кто бы мог подумать, что его безответственное и трусливое поведение в ранние годы бессмертия – аукнется ему через тысячелетия. Эти ранние годы – он помнил как дурной сон. Он взлетел так легко и так высоко, что ему завидовали многие из богов. В присутствии Зевса они все приветливо улыбались Ганимеду и выказывали глубочайшее почтение. Но стоило ему оказаться одному, те же, кто ему улыбался и рассыпался в комплиментах – демонстрировали свое презрение и пренебрежение. Зевсу было плевать на сплетни и на то, что думают о нем его подданные, поэтому услышав сплетню о том, что он и Ганимед – любовники, он просто долго смеялся, заметив, что его репутацию уже ничего не испортит, а вот репутацию Ганимеда – уже давно пора немного подпортить. Ему даже было невдомек, насколько больно ранили юную душу Ганимеда – подобные сплетни.