Двенадцатое заклятие

Небо по-прежнему было серым, как сталь, и темным, поэтому Люси не могла сказать, сколько времени прошло, но чувствовала, что они проехали большое расстояние. У нее все болело, и холод пронизывал ее тело, но она говорила себе, что все будет хорошо. Раны заживут, огонь согреет ее. Остальное было не важно. По крайней мере, сейчас. Все, что она видела, все, что она сделала, — все это подождет. Так она говорила себе, пока они мчались вперед, и время сжималось, минуты превращались в часы, а может, и наоборот. Они мчались. Больше им ничего не оставалось. Думать, беспокоиться было бесполезно.

На перекрестке Байрон сбавил скорость, и она смогла снова взглянуть на часы. Четверть третьего.

— Сколько еще? — спросила она.

— Часа полтора, не больше, — ответил он.

Она будет в доме мистера Гилли до пяти. Солнце взойдет, наверное, через час. У нее будет в запасе полчаса. Не так много, как хотелось бы, но это не имело значения. Главное, что она доберется.

Они въехали в Лондон, и Люси поняла, что безрассудный человек на коне может передвигаться быстрее, чем экипаж. Вскоре они уже были на улице, где жил мистер Гилли. Байрон спешился и помог Люси сойти.

— У меня нет слов благодарности, — сказала она.

Он был побит, изнурен дорогой, одежда была в беспорядке. Зубы по-прежнему в крови. Тем не менее, когда он поклонился, вид у него был такой величественный, что позавидовал бы любой король.

— Ситуация быстро изменилась, и вы спасли мне жизнь, — сказал он. — Но, согласитесь, моя роль в вашем спасении производит большее впечатление.

— Я многого не знаю, — ответила Люси. — Мэри не хотела говорить о вас. Мне кажется, вы скрываете от меня то, что связывает вас с леди Харриет. Мы многое сегодня повидали. Много поразительного. Но мне кажется, вас это не слишком удивило. Я знаю, у вас есть тайны, лорд Байрон, но тем не менее я должна вам больше, чем кому-либо из мужчин. За исключением моего отца, конечно.

Он снова поклонился:

— Тайны, которые я храню, мне не принадлежат. Это все, что я могу сказать, как джентльмен. Что касается другого, я дал вам понять, Люси, что готов сделать для вас все, что угодно. Может, наконец, вы мне поверите.

— Я вам верю, — сказала Люси со смехом.

У нее немного кружилась голова и била нервная дрожь от осознания того, что ей удалось остаться в живых, сбежать от леди Харриет и мистера Уайтстона и проделать весь этот путь до Лондона. Всего несколько недель назад она чувствовала себя беспомощной, а теперь вот чего достигла! Она столько повидала, столько сделала и узнала! И теперь у нее были еще три страницы утерянной книги. Вместе со страницами из поддельной «Немой книги» их у нее было шесть из двенадцати. Может быть, она и вправду была могущественной.

Но Байрон вдруг стал очень серьезным:

— Люси, я не буду говорить плохо о Мэри Крофорд. Могу лишь сказать, что сердце дамы может привести ее к суждениям, которые нельзя назвать ни благоразумными, ни обоснованными. Возможно, она ваш хороший друг, но я бы посоветовал вам не принимать все, что она говорит, слишком близко к сердцу. И потом, она вас похитила.

— Она говорит, что в Лондоне произойдет нечто страшное и мне угрожает опасность.

— Я заметил, что вам везде угрожает опасность, когда вы не со мной.

Люси почувствовала, что краснеет:

— Хорошего дня, лорд Байрон, и еще раз благодарю вас.

Он поклонился:

— Надеюсь, настает день, когда вы оцените меня так же, как мои услуги.

Лицо у Люси горело, но она сказала то, что думала:

— Наши разногласия не имеют отношения к вашим достоинствам.

Байрон приблизился и хотел прикоснуться к ней, но передумал. Они стояли на городской улице.

— Тогда приходите ко мне, — шепнул он. — Приходите скорее, иначе я умру от муки. Я знаю, что у вас на сердце, а вы знаете, что у меня. Что еще имеет значение? Умоляю, приходите ко мне. — Потом повернулся, оседлал коня и уехал.

Люси осталась одна. Она думала о Байроне, о том, как он красив и отважен и как много он для нее сделал. Может она любить такого, как он? Она не могла сказать, но знала, что хочет быть с ним, и не сомневалась, что рискует, оставаясь с ним наедине.

Однако сейчас было не время думать о подобных вещах. Люси повернулась и вошла в дом. Она знала, что выглядит ужасно, и сожалела, что при ней нет орудий, с помощью которых можно было бы изготовить заклятие, чтобы попасть в свою комнату незамеченной, умыться, переодеться и появиться утром свежей и спокойной, как обычно. Если ее увидят сейчас, придется объяснять, что ее сбил экипаж. Тогда непременно начнется суета, и свобода ее будет ограничена. Но может быть, все обойдется.

Едва переступив порог, она поняла, что что-то случилось. Мистер Гилли, миссис Гилли и Нора смотрели на нее в упор. Только миссис Эмет обрадовалась. Ее глаза сияли из-под низко надвинутого на лоб чепца, скрывавшего кудрявые волосы.

— С возвращением, милая, — сказала она. — А у нас здесь суета.

— Мисс Деррик, — резко начал мистер Гилли, — где вы были?

— Меня сбил экипаж на улице, — сказала она. — Но, мне кажется, я цела.

— Где вы были эти два дня? — строго спросил мистер Гилли.

Люси не знала, что ответить. Она взглянула на высокие напольные часы в углу, и ее опасения подтвердились. На часах не было четырех. Как же тогда они обнаружили ее отсутствие? Люси подумала о заклятии, которое изготовила, стараясь припомнить, не допустила ли она неточность или ошибку. Сейчас это уже не поможет. Она похолодела от страха и изумления. Больше ни о чем она думать не могла.

Потом она услышала знакомый писклявый голос. Люси обернулась и увидела, что в комнату входит миссис Квинс. В руках она держала лист бумаги, порванный пополам. Люси узнала свое заклятие.

— Мисс Деррик, наш общий друг, леди Харриет, попросила меня проследить, чтобы все было в порядке. Она будет разочарована, узнав, что вы опозорили себя и свою семью. — Она подошла к Люси и протянула порванный листок. — Какая-то ваша записочка, полагаю. Нашла на полу.

— Мне жаль, что ваш визит оказался не таким приятным, как того хотелось бы, — сказал мистер Гилли.

— Уверена, вашей вины в этом нет, — сказала миссис Квинс. Она сложила руки на груди и улыбнулась.

Люси встретилась с ней взглядом, стараясь выглядеть холодной и воинственной.

— Настанет день расплаты, — сказала она.

— Не сомневаюсь, — ответила миссис Квинс. Она сделала книксен и направилась к двери. — Как я уже говорила, мистер Гилли, я не могу остаться, но благодарю, что выслушали меня.

— Я благодарю вас за сведения, — ответил он и повернулся к Люси. — Достойная женщина.

Люси промолчала, хотя, судя по выражению лица мистера Гилли, было видно, он ожидал, что ей есть что сказать на тему достоинств миссис Квинс. Не дождавшись ответа, он театрально закашлялся и выпрямил спину.