Двенадцатый Ковчег

– «За» двумя руками. Я не справился бы, это выше моего понимания. Спасибо, Барни, что согласился на такое.

– Ну, никто не спрашивал, согласен я или нет. Но знаю корабль как свои пять пальцев. У нас будет время, я тебя подготовлю, можешь на меня положиться, Дэв. И будь уверен – и здесь, на Зее, и на корабле, и там, куда мы прилетим, кто бы что тебе ни говорил, у тебя не будет преданней друга и помощника.

– Барни, спасибо! И у тебя не будет преданней друга, что бы ни случилось, я тебе обещаю.

– Отлично, ребята, я вас оставляю. Дэв, покажи Барни, что уже сделано на корабле. Я очень занят с командой. Если появятся неразрешимые вопросы, вы знаете, где меня найти. Буду иногда заглядывать после работы. Режим есть режим для обоих, понятно? Пока.

Ушёл, довольный. Ребята вели себя превосходно в этой непростой ситуации. Чудные мальчики! Но им опять предстоит лететь через Пояс астероидов…

* * *

Время не шло, оно летело. Система не жалела средств. В самом затруднительном положении оказался Том, только от него зависела дата запуска. Все остальные заказы были отложены, но подготовить с нуля команду – задача не из лёгких.

После безрезультатных ультимативных указаний руководство согласилось на кратчайшие возможные сроки.

Кен работал сутками, он должен быть уверен в каждом члене экипажа. Корабль, как говорил Тимоти, существо автономное, все должны делать всё. Он это повторял постоянно.

Наставников было трое, по одному у помощников командира и один для Дэвида и Барни. На вопросы отвечал Барни, а Дэв пытался ответить про себя. Он уже понемногу разбирался в корабле, во всяком случае, ориентировался «на местности», знал приборы хотя бы по названиям, функциям и расположению.

Они были неразлучны. Барни всё объяснял попутно, повторял по нескольку раз. Добился того, что Дэв хотя бы не боялся больше ни корабля, ни самого полёта.

Но чем ближе был старт, тем больше нервничал Кен. Мальчики, его мальчики, и Пояс астероидов.

Ведь перед пуском десятого Ковчега тоже была уверенность – пройдём, шапками закидаем.

Он же видел своими глазами на экране этот ужас, как огромный Ковчег дёргался в конвульсиях, пытаясь изменить курс. Антенны реагировали на десяток астероидов, которые следовало пропустить.

У него созрел невероятный план. Бог с этой Землёй. Он отыщет для своих мальчиков другую планету, как можно дальше, в противоположной стороне от Земли и Пояса астероидов. Нужно только, чтобы там были хорошие условия для нормальной жизни на века.

Он им обязательно найдёт прекрасную планету!

Кен стал выкраивать время для обсерватории, там были дежурные и ночью. Подружился с одним из них и стал приходить в его смену.

Пол тоже был роботом. Не видел ничего предрассудительного в том, что его коллега, работающий на Программу, интересуется астрономией. Охотно делился знаниями, роботы, как и люди, с удовольствием демонстрируют новичкам свою компетентность.

Через несколько ночей Пол спокойно разрешал Кену играть с Поисковиком, а сам занимался дежурными замерами и наблюдениями.

И Кен решился, ввёл параметры Зеи и поставил задачу найти такую же планету в другой части Вселенной, не слишком далеко.

Планета нашлась! Имени у неё не было, только номер ЦЛХ 376. Она почти повторяла параметры Зеи – атмосферу, расстояние до звезды, период вращения. Вредные поля отсутствовали. Температура, дневная, ночная и по месяцам, – приемлемая.

Теперь надо было выбрать безопасный маршрут. Но это ближе к пуску. Часть пути, для общего спокойствия, придётся пройти по официальному, потом изменить курс. Сменить данные на навигаторе нужно будет уже в пути. Значит, в этот план придётся посвятить Барни.

Он выстроил распределение обязанностей на корабле так, что за курс отвечал Барни. Дэв и помощники капитана, когда будут нести вахту, увидят только, что корабль идёт заданным курсом.

Ковчег был готов. Добавились четыре беспилотника в карманах с автоматически открывающимися люками.

И опять за месяц до старта – группа загрузки, биологи, зоотехники, зверинец! Теперь на корабле хозяйничали совсем другие люди. Технари занимались на тренажёрах. Наставник, что работал с Барни, выслушивал его ответы. А Барни повторял весь урок с Дэвом. Парень запоминал с трудом, приходилось повторять снова и снова.

* * *

День и час пуска должен был знать только командир корабля. Но Дэв считал, что Барни и Кен имеют на это право наравне с ним.

И Кен бросился в обсерваторию. Это был самый ответственный момент – просчитать, что за обстановка будет в каждый отрезок пути Ковчега. Но Вселенная его пропускала, ни одного препятствия.

Теперь надо убедить Барни сменить курс. Кен готовился не один день, потом просто показал ему файл с гибелью Ковчега.

– Ты думаешь, четыре беспилотника справятся с таким количеством астероидов?

– Откуда они взялись? Я долго смотрел на Пояс астероидов…

– Это реальный снимок. И реальный факт гибели корабля. Ты обратил внимание? Они движутся с разной скоростью и с траекториями, которые просчитать невозможно. Скопление может возникнуть в любое время. То, что я отыскал, – планета-двойник и Зеи, и Земли. Все, кроме тебя, на корабле будут уверены, что прибыли на Землю. Приборы покажут, что Ковчег следует заданным курсом. Больше того, в течение месяца наш курс будет совпадать с официальным. Только потом вы уйдёте на свой. Это сделать очень просто, смотри…

Барни согласился не сразу:

– Кен, вы же остаётесь на Зее, вас вычислить – ничего не стоит, они это сделают мгновенно!

– Ну, вычислят. Смертная казнь давно отменена. Я стою очень дорого, одна из последних модификаций. Обнулят и направят на другую работу. Жалко, что я забуду тебя и Дэва, Тимоти, Бенджамина, всё хорошее, что было за эти годы. Но и плохое забуду, начну жить с чистого листа. Знаешь, Барни, мне часто приходится тестировать обнулённых, они не выглядят несчастными. А если с вами что-то случится… когда я вспоминаю Тимоти и всех, кто был с ним, у меня вот здесь, – он положил руку на сердце, – открытая рана.

Мэлори не сказали, когда состоится пуск. Но приехал Герман, этого было достаточно.

Он поразился, это была совершенно другая женщина. Она менялась, будто потухала, теряя одного мальчика за другим. Но сейчас – будто из неё уходили последние признаки жизни, в глазах одна боль.

Вежливый приём, особенные блюда, что запомнились по его прошлым приездам. Но казалось, она не только говорит через силу, но и дышит, живёт, потому что надо. И он старался как можно реже попадаться ей на глаза.