Дверь в полдень

— Кого?

— Стыдно, молодой человек. Генри Райдер Хаггард — классик приключенческой литературы. «Копи царя Соломона», «Дочь Монтесумы»…

— «Копи» читал, — вспомнил Колян. — Там какие-то отморозки у негров революцию устраивали.

— Молодец, вспомнил. Зулусы — негритянский народ, населяющий современную ЮАР. Сто с чем-то лет назад они были очень воинственны, у них даже некоторое время была империя по типу Римской. Императора звали Чака.

И тут Колян вспомнил.

— Все, вспомнил! — воскликнул он. — Зулусы — они в «Цивилизации» есть!

— В какой цивилизации? — не понял Иван Георгиевич.

— Игрушка такая на компьютере, — пояснила Люся. — Коля в нее день и ночь режется.

— Вовсе не день и ночь, — возразил Колян. — Иногда играю…

— Короче, Склифосовский, — перебил его тесть. — Республика Нью Зулу основана потомками тех самых зулусов. Они хотели возродить дух Чаки.

— И как, возродили? Наверное, не получилось, раз у них республика, а не империя.

— Не совсем, — улыбнулся тесть. — Просто авторитарное государство в этом времени очень трудно зарегистрировать. Компьютеры требуют, чтобы демократия была хотя бы на региональном уровне. Муниты, правда, зарегистрировались как семейная община, но с зулусами такой фокус не прошел бы. Они другим боком вывернулись, у них такие избирательные законы, что демократия существует только на бумаге.

— А на самом деле?

— На самом деле — сборище психованных идиотов. Когда пойдешь туда, имей ввиду — они расисты. Увидят белого на своей планете — убьют на… гм…

Иван Георгиевич смущенно умолк. Волнуется, подумал Колян. В обычном состоянии Иван Георгиевич не позволял себе в присутствии внучки выругаться даже мысленно, а сейчас едва сдержался.

— Почему это я туда пойду? — спросил Колян. — Что я там забыл?

— Ты забыл там социальный статус третьего уровня. Он дает право носить хранить и носить оружие, иметь совещательный голос при обсуждении политических вопросов, а любые твои запросы к компьютерам имеют больший приоритет, чем запросы людей низшего статуса. Ну и по мелочи кое-что…

— А почему получать его надо там? Почему не здесь?

— Здесь мы с тобой уже пробовали и безуспешно. Тут вот в чем дело. На разных планетах законы немного различаются, вроде как в США в разных штатах. Требования к личности на разных планетах тоже разные, но социальный статус одинаково признается во всех мирах. Это как у нас с высшим образованием. Неважно, закончил ты МГУ или институт макароносверления имени кота Матроскина, все равно ты считаешься человеком с высшим образованием. Так и здесь, даже если ты прошел психотест в каком-нибудь дурдоме, который формально считается субъектом федерации, твой статус признается на всех планетах.

— Неужели этим никто не пользуется?

Иван Георгиевич пожал плечами.

— Думаю, кто-то пользуется, — сказал он. — Вряд ли я один такой умный. Но таких умников должно быть немного, иначе эту лазейку уже давно бы прикрыли. Короче говоря, сейчас поедим и двигай к зулусам. Когда будешь выбирать точный адрес, обязательно потребуй, чтобы в радиусе километров десяти никого не было. А как придешь на место, сразу блокируй телепортатор, входи в планетарную сеть и ставь для себя режим невидимости. Потом озадачиваешь роботов, чтобы к тебе никого не пускали, и бегом в виртуальность. Психотест второго уровня ты точно пройдешь, насчет третьего не уверен, но может и получиться. Или ты не хочешь в этом участвовать? Если не хочешь, неволить не буду, но потом не обижайся.

— На что?

— На то, что главное веселье пропустишь. Слушай, Коля, — Иван Георгиевич наклонился над столом и продемонстрировал очередную отеческую улыбку, — неужели тебе не хочется стать настоящим человеком? Получить столько денег и власти, сколько тебе никогда и не снилось?

— Здесь нет денег, — заметил Колян. — А вся власть у компьютеров. Думаете, они с вами поделятся?

— А кто говорит про «здесь»? — удивился Иван Георгиевич. — Здесь у нас будет база, гнездо, так сказать, а в своем гнезде нормальные птицы не гадят. Деньги и власть мы с тобой будем зарабатывать… тут еще подумать надо…

Иван Георгиевич вдруг смутился.

— У меня есть мечта, — признался он после некоторых колебаний. — Хочу сделать так, чтобы войны не было.

— Какой войны? — не понял Колян.

— Той самой. Великой Отечественной.

Колян чуть не подавился блинчиком. Он уставился на тестя выпученными глазами, а потом они оба расхохотались. Настя тоже на всякий случай засмеялась.

Впервые за… пожалуй, за все время их знакомства Колян почувствовал к тестю нечто вроде симпатии. Оказывается, у старого разбойника тоже есть мечта, бестолковая и сумасшедшая, какими чаще всего и бывают мечты. А он-то думал, что тесть только о деньгах думает…

— Хорошо, — сказал Колян. — Доедаю и сразу выдвигаюсь.

— Тогда слушай последние инструкции, — сказал тесть.

Он начал говорить, а Колян — слушать.

7.

Миша Власов был в ярости. Эти дебилы, Олег с Серегой, лажанулись так, что их подвиг можно смело вносить в книгу рекордов Гиннеса. Мало того, что пришелец из будущего их чуть не перестрелял, так они еще и журналиста-папарацци на станцию запустили. Вначале, когда позвонил Илья и рассказал о случившемся, Миша подумал, что фотографии сделал тот самый журналист, который вломился в опорный пункт, когда Гвидон демонстрировал Мише свой компьютер, а Олег с Серегой приходили в себя после заслуженных побоев. Миша так и сказал Илье, но Илья раздраженно хмыкнул и посоветовал ознакомиться с первоисточником.

Миша ознакомился и ему потребовалось все самообладание, чтобы не начать материться во весь голос прямо у газетного ларька. Боже мой, какие идиоты! Пусть о нем думают что хотят, но таких кретинов он отмазывать не будет, все равно бесполезно, в рядах милиции они надолго не задержатся по любому и дежурство, которое закончится через двадцать минут, будет для них последним. После сегодняшней статьи ничего другого и быть не может. Да и не хочется, честное слово, спасать задницы таких придурков. Искали приключений, вот и нашли, уроды.

Миша появился на станции «Теплый Стан» за десять минут до конца смены. Два обормота задумчиво подпирали стену. Олег, увидев Мишу, виновато опустил взгляд, а Серега, наоборот, выпятил тощую грудь и попытался принять бодрый и молодцеватый вид.

— Здорово, дебилы! — поприветствовал их Миша.

— Почему это мы дебилы? — возмутился Серега.

Вместо ответа Миша сунул ему под нос злополучную газету. Нижняя челюсть Сереги медленно отвалилась, он с трудом оторвал взгляд от газеты и перевел его на Олега. Мише все стало понятно. Олег, гаденыш, даже своему другу ничего не сказал, хотя уже все знает, по глазам видно.

— Уроды, пентюхи несчастные, вонючие засранцы, — с чувством произнес Миша и замолчал, потому что запас цензурных слов, подходящих к случаю, исчерпался, а переходить на мат не хотелось.

Серега сглотнул слюну и попытался что-то сказать:

— Мы… он…

— И слушать не хочу, — перебил его Миша. — Мне наплевать, как этот журналюга оказался в вашем закутке и сколько бабок вы с него слупили. Это вы не мне будете объяснять, а живоглотам из собственной безопасности. Если повезет, вылетите из органов, а если не повезет — будете на зоне кукарекать по петушиному.