Дверь в полдень
Шрифт:
— Да мне все равно, почему ты мне помогаешь, — заявил Святослав. — Ты лучше вот что скажи — оружием поможешь?
— Помогу в пределах разумного, — ответил москомп. — Термоядерную ракету не дам, а бластеров берите сколько унесете. Только до портала их доставят роботы, мне не нужно, чтобы в моих владениях из них по белкам стреляли.
— Не вопрос! Я бы и сам в своих владениях такого не допустил, — сказал Святослав, улыбнулся и добавил: — Жаль, москомп, что с тобой нельзя по рукам ударить.
— У меня есть роботы.
— Нет, это не то. Ну да ладно. Значит, договорились?
— Договорились.
— Тогда скажи
Мстиславу стало совсем грустно. Понятно, что князь должен быть немного бесчувственным, но не до такой же степени! Мстислав только что застрелил родного дядю, а другой его дядя не только не печалится, а наоборот, радуется. И это будущий святой!
Еще сильнее Мстислава тревожило то, что обстановка все заметнее выходила из-под контроля. Не зря Мстислав опасался, что когда в будущее придут другие люди из его времени, он перестанет управлять всем происходящим. Только зря он полагал, что его ототрет Еремей, опасаться надо было Святослава. Впрочем, ничего страшного пока не случилось. В конце концов, никто не отрицает, что дядя Ярослав — змий подколодный и гнида подпорточная.
Колян нашел Ивана Георгиевича в бильярдной. Увидев зятя, Иван Георгиевич приветливо кивнул и сказал:
— Подожди минут десять, доиграю партию и поговорим.
Партия, однако, закончилась минуты через три. Иван Георгиевич проиграл, но, если он и расстроился, то ничем этого не показал. Пожал руку сопернику, поблагодарил за отличную игру, отказался от предложения отыграться и они с Коляном вышли на воздух. Тесть немедленно закурил.
— Безобразие, — сказал он. — Представляешь, у них во всех бильярдных запрещено курить. В этом времени курить можно только у себя дома и на улице в безлюдных местах. Законы у них такие, что американцы отдыхают.
— Не у них, а у нас, — уточнил Колян. — Или вы собрались обратно в двадцать первый век вернуться?
— Пока нет, а потом… — Иван Георгиевич состроил на лице загадочное выражение и перевел разговор на другую тему: — Лучше скажи, как у вас с Еленой дела продвигаются. Бен Ладена уже замочили?
— А откуда вы знаете про нас с Еленой? — удивился Колян.
— Москомп рассказывал. Если хочешь, чтобы я ничего не знал, надо было так и сказать москомпу, а раз ты ничего не сказал, он считает, что информация несекретная. Ну так как у вас дела идут?
— Я Елене не нужен. Я при ней как пятое колесо в телеге.
— Она в самом деле такая крутая, как о ней пишут?
— Еще круче. Ссориться с ней — даже не думайте.
— Я и не думал никогда, — заверил его Иван Георгиевич. — А как наши власти российские поживают? Уже оплели портал колючей проволокой?
Колян вспомнил, что в двадцать первом веке вокруг портала никакой охраны не было, и запоздало удивился.
— Нет, — сказал он. — Нет там ни колючей проволоки, ни блокпостов, вообще никакой охраны, даже странно. Помнится, Станислав тоже удивлялся, он еще звонил кому-то, ругался. Наверное, просто не успели посты выставить. Или, может, бойцы в лесу заблудились.
— Возможно, — сказал Иван Георгиевич. — Я слышал, вы Бесланский теракт предотвратили?
Колян вспомнил кровавую бойню, которую они устроили с Еленой, и поежился.
— Предотвратили, — сказал он. — Видели бы вы, что от того грузовика осталось…
— Я видел, — сказал тесть. —
Москомп показывал видеозапись, впечатляет. По ночам кошмары не снятся?— Пока нет.
— Вот и хорошо. Новые технологии в нашем времени уже используются?
— Какие технологии? Москомп что-то уже передал в прошлое? Что?
— Точно не знаю, — сказал Иван Георгиевич. — Знаю только, что сюда прибыла делегация ученых из нашего времени.
— Не надо врать, — поморщился Колян. — Ни за что не поверю, что вы с ними еще не познакомились.
— В этой делегации больше ФСБшников, чем ученых. И все такие напряженные, от всего шарахаются… пока. Думаю, недели через две размякнут.
— И тогда вы нанесете удар, — закончил Колян фразу тестя.
Иван Георгиевич поперхнулся табачным дымом и закашлялся.
— Что с тобой, Коля? — спросил он. — С головой все в порядке? Какой еще удар?
Колян смущенно пожал плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Я уже привык, что вы всякие козни строите.
— Не козни, а интриги, — поправил его Иван Георгиевич. — Интриги я и сейчас строю, только в другом направлении. Я двух кибернетиков нашел…
— Они исследуют код москомпа? — догадался Колян. — Но это же очень сложная задача! В двадцать восьмом веке квалифицированных кибернетиков практически не осталось, а тем, кто есть, придется так долго учиться…
— А кто сказал, что я нашел кибернетиков в этом времени? — деланно удивился Иван Георгиевич. — Одного я вывез из 2020 года, другого из 2036. Оба китайцы. Сидят, трудятся, рады по уши. Говорят, что уже научились какие-то простые вещи программировать. Пытались мне свои достижения популярно объяснить, но я ничего не понял, у них все слишком научно. Говорят, что реальных результатов можно ожидать недели через две.
Колян подумал, что ослышался.
— Через сколько? — переспросил он.
— Через две недели.
— Но… Москомп говорил, что кибернетике надо учиться несколько месяцев, если не лет…
Иван Георгиевич самодовольно ухмыльнулся:
— Так я китайцев не из деревни брал. Оба входят в первую сотню лучших программистов мира, каждый в своем времени. Причем они не просто программисты, они ученые, один из них проектировал первого псевдоинтеллектуального робота, а второй специализировался по суперкомпьютерам, сделал что-то крутое, а что именно, я не понял — слишком научно.
Колян покачал головой. Трудно сказать, чего было больше в этом жесте — восхищения великолепной выдумкой тестя или огорчения, что хорошая идея опять пришла в голову кому-то другому, а сам Колян только и может, что пассивно наблюдать, как вокруг него творится история.
— Хорошо, — сказал Колян. — Допустим, вы научитесь программировать москомп напрямую, в обход всех блокировок. А цель какая?
— Как обычно, — улыбнулся Иван Георгиевич. — Мировое господство. Какая еще может быть цель?
Колян не понял, шутит его тесть или говорит серьезно. Была у Ивана Георгиевича такая черта — при желании он мог нести полнейшую чушь с глубокомысленным видом или, наоборот, излагать дельные соображения так, чтобы всем казалось, что он шутит. Очень удобный прием — позволяет обратить серьезный разговор в шутку, если понимаешь, что собеседники отнеслись к твоим идеям отрицательно.
Колян решил, что в данном случае тесть говорит серьезно.
— И зачем вам мировое господство? — спросил Колян.