Дверь в сказочный ад
Шрифт:
Назад, назад, назад…
Сейчас моя спина упрется в стенку, и дальнейшее движение станет бессмысленным.
Свинья истерично захрюкала:
– Господа! Он даже не желает извиниться за нанесенное нам оскорбление! Он бил меня по лицу! Представляете, по лицу!!
Из самых закоулков небытия приковылял кот, открыл было рот для реплики, но лишь жалобно мяукнул и вновь свалился на пол. Я вдруг вспомнил, что за моей спиной находится комната Лули, убежище не ахти какое, но тем не менее… Приготовились…
Резкий рывок в сторону двери. Ручку на себя. Прыжок внутрь. Снова на себя. И вот, я в ее комнате. Да… эта фанерная преграда с игрушечным замком задержит зверей
– Лули, ты не спишь? — я уже не верил в существование живых душ, да мне никто и не ответил. — Ну, конечно, ты ведь тоже превратилась в статую! Как в сказке, правда?
Глянув на ее кровать, я понял, что зря надрывался. Лули вообще не было в комнате. Странно…
Куклы сидели везде, где только была пядь свободного места: на кровати, на креслах, на книжных полках, прямо на полу. Поначалу мне показалось, что пот, заливший глаза, размыл их очертания. Потом подумал, что это просто игра теней от полумертвого светильника. Но спустя несколько мгновений уже не стал отрицать очевидного: все куклы шевелились, дергали руками, вращали головой и потом вдруг заговорили своими игрушечными голосами:
– Я соскучилась по Лули, где она?
– Где наша хозяйка Лули? Она обещала переодеть меня в новое платье.
– Мистер Айрлэнд, вы не видели Лули?
– Почему она так долго со мной не играет? Я ей надоела?
Приблизительно десять секунд реального времени я наблюдал за происходящим в комнате и задавал себе один вопрос: «и почему я этому не удивляюсь?». Потом раздался грохот. В двери образовалась огромная трещина, а миниатюрный замок лишь чудом не распахнулся. Все куклы завизжали. Я прекрасно знал: еще один такой удар, и дверь вылетит шарнирами вперед. Поэтому не стал ждать, сам ее резко распахнул и принялся хватать с полок кукол, бросая их в зверей.
– Нате! Подавитесь!! Твари!!
Куклы вздрагивали и кричали, как только я к ним прикасался. Одна из них находилась уже в зубах у свиньи, дергая своими маленькими ручонками. По-моему, звери сперва несколько опешили. Они и впрямь приняли их за лакомство, принялись разжевывать, обнюхивать, отрывать им головы. А куклы плакали словно грудные младенцы. После взревел бегемот:
– Господа, это совсем невкусно! У меня от этого разболится живот! Я хочу мяса! Настоящего мяса!
Последнее, что я увидел перед глазами: это огромная пасть с рядами голодных зубов… Больше света в мире не существовало. Это была самая мучительная смерть: не просто грубое поедание моего тела, а смерть с настоящим садизмом и изощренными пытками. Смерть, по сравнению с которой ад покажется прохладой, гильотина — развлечением, а дыба — спортивной гимнастикой. Мой собственный рев и рев зверей слились воедино, в общую ипостась кровавой гекатомбы. Они кромсали мою плоть медленно, маленькими кусочками — со вкусом, с изяществом, с профессиональным смаком, как гурманы разделывают любимый деликатес. Я тысячи раз сходил с ума и тысячи раз порывался выскочить из своего тела. Хотелось стать Никем и раствориться в Нигде…
На этот раз смерть явилась ни с неба от Создателя смертей, ни снизу, где обитает ад, ее хранилище. Она вышла из меня, как созревший плод. Как младенец, которого я рожал в Величайших Муках.
И длилось это целую вечность.
Я опять проснулся…
Открыл пустые глаза, и мир отразился в них, как в холодном, не способном к осмыслению осколке зеркала. Вернее, не мир, а его малая часть:
стены моей спальни с бестолковым художеством на гобеленах, бледный потолок и… тот же самый маленький паучок. Жизнерадостно дергает лапками. А может, корчится в предсмертных судорогах? Какая разница. Кровать подо мной вся мокрая от пота. Смертоносные солнечные лучи отравили воздух ядом утреннего торжества. Руки по-старчески тряслись. А перед взором еще долго плясали образы взбесившейся ночи.Первая мысль: бежать! Бежать отсюда, куда глаза глядят! И никогда больше не возвращаться в этот замок, где все живое и неживое посходило с ума. Где люди лишь играют роль людей, а мебель и стены — не более, чем декорации, легкие, плоские, вырезанные из кусков картона…
Я отлично помнил, что вчера НЕ ЛОЖИЛСЯ СПАТЬ!
Тогда почему я опять в кровати?
А может…
Черт, бредить, так бредить! Может я и не просыпался?
Мой взгляд подозрительно скользнул по стенам, прощупал комнатную мебель, осмотрел собственное тело, затем устремился в окно, за которым жизнь беспечно продолжала существовать. Сомнений нет: это моя спальня и ничто иное. Наспех одевшись, я выбежал на лестницу, где чуть не столкнулся с миссис Хофрайт.
– Как вам сегодня спалось, мистер Айрлэнд?
Издевается?.. Пытался прочесть по ее взгляду, но он был пуст. Не удостоив ее ни единым словом, я закричал:
– Голбинс!
Минута, две, три… Что за проклятие, он обычно появляется прежде, чем я успеваю произносить ее имя.
– Голбинс!!
Дворецкий вынырнул из царства нижних этажей и спешно приблизился.
– Извините, сэр, я распоряжался насчет вашего завтрака.
Опять эта лакейская маска вместо лица и механически шевелящиеся губы.
– К чертям завтрак, Голбинс, немедленно найдите и приведите сюда моего кучера Мэтью!
Когда Мэт уже находился рядом и преданно смотрел мне в глаза, я взял его за плечи и медленно спросил:
– Будь любезен, объясни, что произошло?
Долгое молчание… Казалось, он обдумывает ответ, но он вдруг задал собственный вопрос, причем, самый идиотский из всех ожидаемых:
– Когда?
Удивляюсь, почему он не добавил: «А как вам спалось?». Это был бы самый шик нервотрепки. Мне пришлось подавить внутри сильный порыв заехать ему по физиономии, но понимая, что это никогда не поздно, я терпеливо уточнил:
– Расскажи мне, Мэт, что происходило вчера с нами после полуночи!
Он сильно оробел, его губы дрогнули, глаза выражали недоумение и, казалось, искреннее непонимание того, что от него требуют.
– Ну, поживее!!
– Мистер Айрлэнд… вчера вы попросили меня, чтобы я провел с вами ночь до самого утра… Для меня это была большая честь, поверьте! Может, я что-нибудь не так сделал или не так сказал? Тысячу раз прошу извинения…
– Что происходило этой ночью?
– Где-то около двенадцати мы распили бутылку скотча и вышли в сад…
– Так, пока все верно, — я несколько смягчил тон, — ну, а дальше? Что было дальше?
– Какое-то время мы просто беседовали, наверное, часов до двух. Потом погода совершенно испортилась, пошел дождь. Мы вернулись в замок, выпили кофе и сыграли партию в шахматы…
– Что-что??
– В шахматы.
– А… кто выиграл?
– Вы… — голос моего кучера дрогнул от совершенно непонятного испуга. — В-вы на меня из-за этого? Мистер Айрлэнд, вы прекрасно играете, клянусь! То, что вы случайно потеряли ферзя — просто нелепица, которая может случиться с кем угодно! К тому же нас обоих уже сильно одолевал сон. Мой выигрыш был чистой случайностью…