Дверь в Зазеркалье

Стараясь не выказать своего внутреннего напряжения, Кристи опустила Элоизу на землю и спросила:

— Во что вы играете?

Пока они шли через лужайку, дети оживленно болтали, перебивая друг друга. Пьер мечтал стать футболистом и выиграть Кубок мира. Элоиза строила для него ворота из разноцветных кубиков. Кристи заметила, что при их приближении Арман поднялся со стула и наблюдал за ними, чувствуя… что? Это был очень важный вопрос. Он отправил детей продолжать игру, сказав, что хочет поговорить с тетей Кристи. Кристи остановилась у стола, не в силах посмотреть ему в лицо, и с преувеличенным вниманием смотрела на уходящих детей. Несмотря на защитную броню своей одежды, она чувствовала себя под его пронзительным взглядом такой же обнаженной, как и несколько часов назад, когда покидала его спальню.

— Я надеюсь, ты простила меня за прошлую ночь, Кристи? — тихо спросил он. — Сам я не могу найти для себя ни оправданий, ни извинений.

Кристи прикрыла глаза, чтобы он не заметил, как ранили ее его слова.

— Но я не могу повернуть время вспять, — продолжал Арман.

Это оказалось выше ее сил. Она с вызовом посмотрела прямо ему в глаза и честно сказала:

— Ты ни к чему не принуждал меня, Арман.

Его глаза расширились. Из них исчезла боль, сменившись выражением надежды. Но Кристи тут же усомнилась в этом, так как через миг он прикрыл глаза длинными ресницами.

— Я не был уверен, что мой напор, мое желание… не обидели тебя. Когда я проснулся и увидел, что ты ушла… — Арман прерывисто вздохнул. — Это был неприятный момент.

— Для меня пробуждение тоже стало не очень приятным моментом, — с ироничной усмешкой призналась Кристи.

— Но ты не… — на лице Армана читалось сомнение, он с трудом подбирал слова: — Но ты не чувствуешь себя плохо из-за случившегося, ведь нет?

— Что случилось, то случилось, — быстро ответила Кристи, не в силах видеть его виноватое выражение. — И мы оба участвовали в этом, Арман.

Ресницы взметнулись вверх, и Кристи увидела облегчение в его глазах.

— Значит, ты не затаила на меня обиду?

— Давай спишем это на влияние момента, — ровным голосом произнесла Кристи.

— Хорошо, — тут же согласился Арман. Его глаза пристально вглядывались в ее лицо. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя рядом со мной неловко… или опасалась.

Теперь уже Кристи поспешно опустила ресницы, вспомнив о незапертой двери. Наверняка он и не подходил к ней и даже не представлял, что вовсе не безопасность волнует Кристи.

— Не думаю, что еще раз возникнут подобные обстоятельства, — не без иронии пробормотала Кристи.

— Подобные — нет, — с уверенностью произнес Арман. — Сожалею, но я должен тебя покинуть. Необходимо решить кое-какие вопросы, связанные со смертью Колетт.

— Да, я понимаю.

— Но я не мог уйти, не поговорив с тобой, не узнав, что ты… не уедешь.

Кристи перевела взгляд на детей.

— У меня есть две очень важные причины, чтобы остаться, Арман.

— Я рад, — сказал он приглушенным голосом с такой теплотой, что Кристи вспыхнула.

За себя или за них? — хотелось спросить Кристи, но она не произнесла ни слова.

— Я буду отсутствовать почти весь день, — предупредил Арман. — Если тебе что-то потребуется…

— Не волнуйся, все будет хорошо, — поспешно заверила его Кристи.

— Тогда я прощаюсь. Надеюсь увидеть тебя вечером.

Кристи посмотрела на него, чтобы определить, искренне ли он говорит или это просто формальные слова. Может, он уловил нотки неуверенности в ее голосе? Лучше бы не смотрела. Арман глядел на нее в упор с каким-то странным выражением.

— Ты очень важна для всех нас, Кристи, — мягко произнес он. От этих слов сердце ее растаяло, и по телу прокатилась теплая волна облегчения.

Отойдя от нее, Арман позвал детей, объяснил им, что сейчас уедет, а они должны присматривать за тетей Кристи. Дети с энтузиазмом пообещали.

Прежде чем уйти, он бросил на нее еще один долгий взгляд. Кристи терзалась множеством вопросов. Чего на самом деле хочет от нее Арман? В чем состоит ее важность для всех них? Дети — еще понятно, но остальные члены семьи?

Ладно, время покажет, решила она про себя, но это было слабым утешением ее измученному сомнениями сердцу. Хорошо еще, что Арман посчитал нужным увидеться с ней перед уходом. Но вот его извинения и попытка убедить ее в безопасности пребывания рядом с ним испортили ей настроение.

Ей не нужна такая безопасность, она хотела пережить все еще раз… и еще.

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

Остаток утра Кристи провела с детьми. Она играла в мяч с Пьером, помогала Элоизе строить ворота из кубиков, подговорив ее делать их все меньше и меньше, чтобы проверить мастерство юного футболиста и немного посмеяться над ним.

Во время перерыва, когда они с удовольствием пили лимонад, дети рассказали Кристи о себе. Grandmere Иветт они очень уважают и почитают. Tante Николь им нравится, она часто угощает их сладостями. Chicle Люсьен играет с ними. Няню Жанну они очень любят — она для них второй человек после Papa, которого они не просто любят, а боготворят.

Дети не упомянули Стефани. Кристи поняла, что она игнорировала детей и те платили ей тем же. Это и к лучшему, решила Кристи. Стефани обязательно стала бы их унижать и третировать.

Наконец Жанна позвала детей на ленч. Кристи хотела поесть вместе с ними, но, когда они вошли в дом, домоправительница Тереза сообщила, что мадам Дютурнье приглашает Кристи присоединиться к ней за ленчем. Если Mademoiselle согласна, Тереза проводит ее в оранжерею.

Приказ королевы, подумала Кристи, но решила принять приглашение. Если она намерена остаться здесь на какое-то время, то должна установить определенные отношения с матерью Армана. Но со Стефани за один стол она не сядет и ни на какие компромиссы не пойдет.

— Я — единственная приглашенная?

— Да, Mademoiselle.

— Хорошо, я принимаю приглашение, если Madame не будет настаивать, чтобы я переоделась.

— Как пожелаете, Mademoiselle.

Арман никак не прокомментировал ее возвращение к собственной одежде. Видимо, его мысли были заняты более важными делами. Кристи попыталась продумать линию своего поведения во время совместной трапезы с Иветт и решила ни под кого не подстраиваться.

— Я иду с вами, Тереза.

Женщина кивнула и благоразумно промолчала.