Двери

– Ай, – в глазах ребёнка появилось разочарование в своём собеседнике. – больно!

– За волосы всегда больно! Разве твой папа дёргает маму, если она ужин не сделала?

– Нет.

– А ты зачем Вальку дёргаешь, за то, что списать не дала?

– А ей сложно что ли?

– А тебе? Разве тебе сложно самому сделать задание?

Костя задумался. Новая знакомая говорила понятные вещи, но как ей признаться, что ему было лень делать домашку, и вообще он про неё забыл. Однако, уже взрослая Екатерина Анатольевна, отлично помнила свои школьные годы, и предположила:

– Забыл сделать?

– Забыл. – вздохнул Костя.

– Ну вот, а Валя не забыла! Ещё и за волосы дёрнули её. – Катя нежно обняла мальчика за плечо и прошептала. – Представляешь, как ей было и обидно, и больно.

– Да. – вздохнул он ещё раз.

– Вот теперь. Когда ты тоже научился чувствовать и понимать боль и обиду, тебе стало понятно, как было обидно и больно ей.

Катюшкины коленка с туфелькой, далеко в подсознании, уныло вздохнули, сломали свои зеркальные двери и ушли. Всё. Нет двух дверей в её голове. Она облегчённо улыбнулась, чувствуя, как слёзы прошлого потихоньку исчезают.

– Проводить тебя до дома? – спросила она Костю.

– Ага. – кивнул он. – А скажете моей маме, что я случайно упал и замарал рубашку?

– На птичек или машинку засмотрелся?

– На машину! Представляете, она была такая длинная, как в кино, и ещё она была очень чёрная и…

Он почти всю дорогу рассказывал какая аховая была машина, и как он смотрел ей вслед, а Катя шла и мысленно прощалась со всеми своими дверями, понимая, что они ей нужны… как и салон красоты не очень нужен, ведь её глаза и вправду очень красивые… и вечерний ужин, так себе по важности, можно и дома остаться.

Она отчётливо понимала, что больше не нуждается в зеркалах и похвале, восхищении и желании всем нравиться! Ей теперь не интересно как она отражается в чужих глазах… ведь сегодня у неё в душе стало на несколько зеркальных дверей меньше и самовлюблённое эго больше не видит только себя, оно начало видеть других.

***

Мы живые! Именно поэтому мы кричим, плачем, смеёмся, сопереживаем и грустим…

Когда все эти чувства запрещают показывать, мы запираем их внутри себя, в отдельные комнатки, за стеклянные двери, чтоб не забыть их… запомнить отчего и почему было так тоскливо, и потом погрустить наедине с собой, когда никого нет рядом, когда никто не осудит.

Эмоции, запертые в нашем теле, очень отчаянно пытаются вырваться наружу… им тесно, они просятся в мир, чтоб их увидели, чтоб предприняли меры, чтоб услышали и поняли… Они бьются… бьются в эти стеклянные двери… и с каждым ударом оставляют на них, следы серебра наших невыплаканных слез… День, два, три, эмоции и обида затухают, они больше не стучат и не кричат внутри нас, вот только дверь становится серебряной… зеркальной, и мы перестаём видеть через неё мир… такой огромный… такой прекрасный, такой эмоциональный!!!

Ломайте своё: «… а у меня…», приглядитесь к «…тебе очень больно/грустно/обидно…».

Давайте обнимем того, кому плохо…

Да, да, да… вам было хуже… верю…

Глава 3. Дверной гамбит

Мы привыкли к тому что открываем входную дверь, и за ней… что-то определённое: квартира мамы, друга, офис, магазин… или что-то не определённое, но обязательно хорошее, приятное, доброе, ожидаемое.

Однако бывает так, что, открывая дверь, мы точно знаем, что за ней конец… конец жизни, конец надеждам, конец всему… но мы открываем её, и даже входим… или открываем её и выходим из чего-то надёжного и привычного, во что-то страшное и плохое.

Так могут очень смелые люди… или обречённые.

Татьяна вошла в такую дверь, не по своей воле.

В их скромной квартире, точнее в её скромной квартире, жили слишком много тех, кому нужен мир, покой и светлое будущее.

Она, её дочь с мужем, двое внучат ютились на двухкомнатной территории обычной «хрущевки» и по всем законам физики, психологии, морали и благоразумия, места для светлого будущего явно не хватало.

Зять Анатолий не выдержал первым, по убеждениям отчаянного инженера, мама жены была лишней, о чём он и намекал ей ежедневно, за вечерним ужином.

Дочь скромно молчала, когда муж мечтал при тёще о прелестях её жития с братом, великовозрастным старичком, где-то севернее Тюмени, в паре тысяч километров от этого уютного гнёздышка.

– Ну ведь всем будет только лучше! Вы увидитесь с братом! Мы оборудуем детям детскую в вашей комнате, и Марина будет лучше высыпаться в зале, после работы! – мечтал зять почти каждый вечер.

Когда Марина начала тихонько поддакивать любимому мужу, Татьяна поняла… да… пора, наверное, освобождать молодой семье заветные метры.

«Им без меня будет комфортнее… будут чувствовать себя свободнее», – подумала Таня, и в один прекрасный вечер, когда дочь ушла в ночную смену, собрала самое необходимое в небольшую сумку, и шагнула за дверь, из тёплой квартиры в холодный зимний подъезд.

Оглянувшись на такую любимую дверь, ведущую в её личный мирок счастья и покоя, она тяжело вздохнула. Сколько всего было пережито за ней, свадьба с любимым мужчиной, рождение Маришки, первые выходы на работу, и радостные возвращения в этот уютный мир теплоты и любви. Вот обивка на двери, она вспомнила, как Марина, ползая под ногами, мешала им с супругом наводить красотищу. Маленькая дочурка воровала красивые гвоздики и с улыбкой подавала папе, тяжеленный молоток.

Рука Татьяны невольно потянулась к ручке и словно по привычке, сжала её в руке. Сколько раз она открывала эту дверь неся в руках подарки, и вкусности… сколько раз её открывал муж, вежливо пропуская любимую вперёд, и потом на кухоньке, они вместе готовили вечерний ужин… сколько лет она стремилась скорее попасть домой, чтоб ворваться в мир взаимопонимания и тепла… сколько тысяч раз, она выходила за неё, зная, что вечером вернётся… и только за ней она могла отдохнуть и расслабиться.

Татьяна, выдохнув, сжала ручку двери в своей ладошке так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Посмотрев на небритого зятя, она вздохнула:

– Пойду я… такси поди приехало.

Толик помог спустить небольшую сумку до первого этажа и аккуратно сложил все тёщины вещи в багажник такси.

– Мама, вы приезжайте на праздники! – равнодушно сказал он. – Дети по вам будут скучать!

– Конечно приеду! Вот обоснуюсь у брата, и сразу позвоню. Может приеду на следующий Новый год.

– Отлично!

Анатолий захлопнул дверь машины, и не дожидаясь пока водитель отъедет, пошёл домой.