Двери
Шрифт:
Нашей главной героине Машке, в самом разгаре переходного возраста, случилось увидеть ЕГО…
Первого сентября, он зашёл в её класс, и улыбнулся. Классная руководительница, начала что-то говорить о прекрасном дне, о новом ученике в их классе, о чём-то ещё, но Маша, сидя на второй парте среднего ряда, вообще ничего не слышала.
Поток адреналина, дофамина, окситоцина, обжигающей волной хлынул ей в голову, и рухнул вниз по телу, выжигая всё изнутри. Она смотрела на новенького, и мысленно сравнивала со всеми красавчиками в мире. Все красавчики в мире, проиграли ему
Ситуацию срочно надо было спасать, поэтому на первых секундах перемены, Машка подбежала к своей лучшей подруге Юльке, и, хотя чувствовала бурю волнения и страха, нарочито спокойно сказала:
– Юль, ты опять весь урок кидалась записками с Ромкой! Ну ничего за лето не изменилось! Как восьмой класс на записочках закончили, так и девятый начали!
– Аха-ха-ха. – Юлька поправила белый бант на голове и подмигнула Роме, через плечо Маши. – Да. Мы так и не повзрослели.
– А чего это к нам новенького засунули? Я пока свежие учебники перелистывала, даже не заметила его. – сердце Машки почти остановилось от переживания.
– Ага, такой ушлёпок. Всем девчонкам, без разбора улыбается. Даже Таньке-ботаничке! Мы с Ромой ему уже пять кличек-обзывалок придумали, и ни одной приличной. – Юлька засмеялась и полезла в карман за записочками. – Вот смотри. Антон-тампон, батон, облом… а ещё с его фамилией, вообще зверски звучит… Безголосов… это надо же так сына не любить, чтоб Антоном назвать. Короче будет «молчаливым тампоном».
Юля заливисто засмеялась, и вытирая с глаз выступившие от смеха слёзы, начала готовиться к следующему уроку.
Маша, почувствовав острую неприязнь к подруге, впервые за несколько лет, обиделась на неё, и решила минимизировать их общение, ведь Антон… Антон был просто нереальным парнем, и ей всё время казалось, что завтра он исчезнет.
Открыв социальные сети на телефоне, она половину урока искала его профиль, чтоб разузнать о нём побольше.
«Безголосов, уникальная фамилия», – размышляла она. – «это явно дворянская фамилия, вон как он держит спину, как смотрит прямо, как улыбается».
Досидев уроки, Маша шла домой воодушевлённая мыслями об Антоне, поэтому открывая дверь квартиры своим ключом, она никак не ожидала подвоха. Дома была мама!
Это фиаско! Почувствовав, что настроение падает уже куда-то ниже плинтуса, девушка постаралась прошмыгнуть в свою комнату, где её ожидал ещё более неприятный сюрприз.
Во-первых, там стояла мама… во-вторых, она там прибралась!!!
Это был верх наглости со стороны родительницы, и Маша сразу решила высказать всё что у неё накипело:
– Ты прибиралась тут? – на всякий случай, уточнила она, глядя на мать.
– Ну конечно! – судя по интонации, у мамы тоже порядком накипело от непорядочного беспорядка.
– Я же просила не делать этого!!! – Мария быстрым движением руки, обратно задвинула шторы, создав в комнате романтический полумрак.
– А я просила убираться тут, хотя бы раз в месяц!!! – мама распахнула шторы обратно.
– А я просила не лезть в мою жизнь!
– А я не могу этого не делать, потому что,
по нелепому стечению обстоятельств, ты моя дочь!– Спасибо, что родила! Стакан воды в старости принесу! Теперь я могу уединиться в МОЕЙ комнате?
– Маша! Ну нельзя так жить!!! У тебя в чайных кружках, за компьютером, уже новая цивилизация развивается!
– И чо?
– А то что представители этой расы, живые, и начинают вылетать из ТВОЕЙ комнаты в МОЮ, в поисках пропитания!
– Я положу им хлеб!
– Где? – у матери заканчивались силы спорить, видя непоколебимость дочери.
– В одной из кружек!
– Что он там будет делать??
– ЛЕЖАТЬ!
– Маша, можно хотя бы съедобные остатки убирать? Ну дома уже самый настоящий свинарник!
– Мам, выйди из комнаты! Это моя комната.
– Доченька! Неужели тебе нравятся горы грязных носков под кроватью, трусы в шкафу, вперемешку с кофтами… куртка, запиханная в ящичек для носков?
– Это ящичек для куртки! Мама, это порядок, который меня устраивает!
– Поэтому тебя устраивает и тот срач, который остаётся после тебя на кухне?
– Где ты там срач видела?
– Горы грязной посуды каждое утро, это порядок? – голос матери срывался на истерические нотки.
– Не убирай. – равнодушно ответила Машка, пытаясь найти в комнате, очень важные, для всех подростков вещи, которые пропали с привычных мест обитания.
– Ну как не убирать, Маш?
– Ну вот так, приду со школы помою.
– Так ты не моешь её после школы!
– Ну значит помою вечером.
– Так ты и вечером не моешь!
– Ну значит завтра.
– Маша, ты, когда вообще посуду мыла последний раз?
– Мам, где красные закладки с клейкой стороной?
– Всю канцелярию я сложила в верхний ящик стола.
– Зачем?
– Чтоб не валялись на столе, среди мушек и каких-то опарышей.
– Всё ясно. Можно я останусь одна?
– Маш. – голос матери сменился со злобного, на примиряющий. – Пойдём поможешь мне с уборкой…
– Так чисто же дома! Пусть папа поможет.
– Папа на работе, а под кроватями пыль, надо пропылесосить и помыть.
– У меня домашка. Я занята.
– Хорошо.
Мать вышла из комнаты, понимая и успокаивая себя тем, что это переходный возраст, и скоро всё закончится…
Только вот с течением времени, ссоры становились чаще, и Маша, всё глубже уходила в свою скорлупу отречения от реальности. Ей всё больше мерещились везде: заговоры, непонимание, тупость окружающих, злость, равнодушие и сплошные требования ко всему.
Лучшая подруга откровенно обзывала и ненавидела Антона, который был единственным лучиком в тёмном царстве Марии.
Она старалась встать рядом с ним в столовой, ждала его на крыльце школы, делая вид что разговаривает по телефону, или просто читает учебник. Здоровалась с ним, и даже просила помощи в некоторых вопросах по предметам, которые он хорошо знал. Всё было в пустую. Антон отвечал неоднозначно, улыбаясь и через секунду отворачиваясь, уходя от разговора.
Однако даже такие минутки общения, приносили Маше большую радость.