Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая

– Сэр Кристиан. Я должна сказать вам кое-что, – произнесла, не открывая глаз и замолчала. Так просто слов не подобрать, а подобрать их нужно быстро, иначе пара мгновений и поцелуй. А после него будет сложно убедить графа держаться от меня подальше или выслушать правду. Не до правды будет…

Тактичное покашливание Кэролайн спасло положение.

– Леди. Я прошу прощения, но там сэр Иол, и он очень… странно себя ведет. Он взволнован!

Вот уж ничего странного. Сэр Иол всегда взволнован. А у меня сейчас щеки огнем пылают и руки дрожат.

– Снимаю предложение насчет урны, – прошептал Кристиан, коснувшись губами моих губ. По телу прокатился огненный ком и чтобы не упасть, я вцепилась в отвороты графского камзола. – От него и праха не останется!

– Кристиан. Мы помолвлены! – прошептала первое, что пришло в голову.

Но граф даже не услышал. Или вид сделал, что не слышит, продолжая бессовестно гладить меня ладонями… везде! «Везде» было довольно и мурлыкало от прикосновений, но… но!

– И я выйду за него замуж! – заверила, когда губы Кристиана коснулись моей шеи.

– Очень в этом сомневаюсь.

– И в Айрон мы едем вместе! – последний аргумент, в то время как мои пальцы зарываются в волосы на затылке его сиятельства.

Кажется, попала в точку. Кристиан медленно оторвался от своего занятия (к огромному прискорбию моей шеи и мочки уха, да и всего остального!) и выпрямился. Под темным взглядом мне захотелось мимикрировать под цвет обоев. Светло-лиловых, в цветочки сирени. Они отлично смотрелись бы в области моего носа и щек.

– Что?

– Как вы верно сказали – не всегда все происходит так, как нам хочется. Мы не обязаны подчиняться сарачего-то там, если не хотим. Я не хочу, вы не хотите – не стоит друг друга принуждать.

Хотя, справедливости ради, можно принудить парочку раз. Если бы не Бариновы, парочкой раз сэр Кристиан бы не отделался.

– Что ты пытаешься сказать, я не понимаю?

Как отодрать пластырь! Быстро. Решительно. Жестко! Слишком уж часто мне приходится отдирать пластыри в последнее время.

– Я хотела быть вежливой, но вы не понимаете намеков. Сэр Кристиан, вы пылкий любовник, и это слишком волнительно, чтобы сопротивляться. Но прошу, оставьте меня в покое! Ваше внимание меня тяготит!

– Тяготит? – оторопело переспросил граф, подняв бровь.

– Тяготит! Понятное слово, обозначающее, что…

– Что вы наигрались и теперь я – всего лишь имя на двухсотой строчке вашего блокнота.

Откуда знает про блокнот?

Кристиан выпрямился и, одернув изрядно помятый моими стараниями камзол, жестко отчеканил:

– Думаете, мне доставляет удовольствие бегать за вами в ожидании отдачи? Са’аркх практикуют самые сильные маги. Не заверши я ритуал – вы бы погибли на исходе лунного цикла!

– Полно вам преувеличивать, еще никто не умер от донорства кро… ви.

Последнее слово прошептала под пугающим взглядом его сиятельства и умолкла. Ладно, ладно. Это магия, и я действительно не учла, что кровь фигурирует в большинстве ритуалов, что у темных, что у светлых, что у разноцветных магов.

– На простых смертных са’аркх может вести себя непредсказуемо. Сейчас вы чувствуете себя здоровой, а через мгновенье можете сгореть, если вовремя не погасить откаты. Но воля ваша, – граф накрыл мое плечо ладонью и прошептал заклинание. Боль возникла внезапно и также быстро растаяла. – Я отсрочил неизбежное, но этого недостаточно. Через неделю прибежите как миленькая и будете умолять о моем внимании. Но не уверен, что найду достаточно времени для гашения последствий ритуала.

– Да как вы смеете? – вспыхнула, растирая саднящую кожу на плече. Прибегу как миленькая?!

– Всего хорошего, леди Джулия!

Коротко кивнув Кэролайн, которая стояла тише мышки, вжавшись в стену, Кристиан пошел…

Ой.

Кажется, к сэру Иолу он пошел, у которого поводов для волнения сейчас явно прибавится.

К Эдгару я особо не торопилась. Успела привести себя в порядок, сменить платье, умыться и даже выпить кофе за деловой беседой с Кэролайн и Самюэлем.

Наконец, озверевший от моего пренебрежения Баринов ворвался в мою спальню, распихав слуг. Самюэль вскочил, и, повинуясь военным рефлексам, прикрыл нас с Кэри широкой грудью.

– Отставить, – вырвалось помимо воли. Дворецкий разжал кулаки и выпрямился.

– Сэр Иол, леди Джулия еще не готова вас принять.

– Серьезно? – это было мне, сквозь жесткую усмешку.

– Быть может, налить вам чашечку кофе? – дружелюбно предложила Кэролайн.

На голову…

– Оно скоро польется из моих ушей! Думаю, семь чашек в ожидании вашего бесценного внимания – достаточно, – прорычал Баринов, и я кивнула в сторону выхода. Оставаться с Егором в моей комнате – плохая затея. С него станется озвереть в конец и по старой памяти потащить меня на кровать. Честно говоря, я уже не знала, что от него ожидать и предпочитала вести беседы на нейтральной территории: в большой гостиной первого этажа, где всегда завтракаю.

Самюэль вытянулся по струнке возле дверей, превратившись в статую, а Кэролайн услужливо накрыла на стол. Чисто из вежливости.

– Можете говорить свободно, у меня нет секретов от своих людей.

– Ни одного? – Эдгар многозначительно поднял бровь и покосился на дворецкого.

– Самюэль. Кэри. Пожалуйста, оставьте нас ненадолго.

Мало ли, какие еще скелеты всплывут в ходе новой беседы с моим бывшим извергом.

– Я на расстоянии полутора секунд. Эрик – трех секунд, – тактично напомнил дворецкий, бесшумно закрывая за собой двери.

Егор шумно сглотнул, принимая угрозу.

– Что ты здесь делаешь? Мы договаривались ехать порознь! – прошипела, когда мы остались наедине. – И я не шутила. С некоторых пор мне претит твое общество.

– А я помню, мы договаривались, что ты держишь язык за зубами, а трусы – на месте.

– Баринов, ты за словами следи, если зубы дороги!

– Позовешь защитничков? – прошипел он, брызгая слюной.

– Я, знаешь ли, научилась парочке приемов от местных.

У Егора дернулась верхняя губа. Он отодвинул стул и оседлал его задом наперед.

– Маша, если ты не остановишься, моя мать примет меры. Они с Кириллом настроены куда более решительно, и не станут терпеть твои выходки! Ты пойми – я единственный, кто на твоей стороне. Что бы ты ни думала, я люблю тебя.

– Сейчас расплачусь, – скрестила руки на груди.

– Можешь считать меня бараном – как угодно, но ты жива только благодаря мне.

Откуда он узнал про барана?!

– И на тот случай, если тебе очень захочется поболтать, ну, знаешь, обсудить с графом или кем-то еще, как можно нас убрать, знай. Если со мной, матерью или Кириллом что-то случится, наши люди активируют протокол «последний фейерверк». Объяснить, что это значит?